Макс Гришин - Проект Орион

Он развернулся и медленно побрел обратно. Было зябко, каких-то пара градусов выше нуля. Еще немного и наступит зима. Что принесет она ему? Доживет он до нее, увидит ли он снег, или дождь, этот убийца-дождь добьет его каким-нибудь днем или… ночью?! Виктор толкнул дверь и она со скрипом открылась. — Надо отсюда валить! Корабль долго не выдержит, — как всадник по верному коню, провел он рукой по его шершавой обшивке. Она оставляла на его руке коричневый ржавый след. — Держись, старина, только держись! Дай мне еще немного времени, потерпи и я свалю туда, за мост, — он вступил внутрь и со скрипом задраил за собой дверь.

Этой ночью он снова видел сны. Странные, идущие будто откуда-то издалека сны. Ему опять казалось, что он не один, что где-то рядом есть люди. Что та жизнь, которой он и они все раньше жили, продолжается, что где-то, как и раньше, кто-то смеется, кто-то плачет, кто-то рождается, а кто-то умирает. Ему казалось, что он не один на этой Земле, не один во Вселенной, что люди не вымерли, не перебили друг друга, не стали жертвой вторжения инопланетной цивилизации, что они по-прежнему где-то есть! Но он оборачивался и не видел никого. Где-то вдалеке, за кораблем, за этим лесом, где-то в тумане, он слышал их голоса, слышал звуки их шагов, их смех. Но почему не видит он их? Почему не видят и они его? Почему не зовут его к себе? А может… может он мертв? Может душа его метается в темных просторах какого-то загробного мира, не в состоянии ни вернуться обратно, ни продвинуться дальше?!

— Я мертв? — спросил он себя, как единственного из живых существ, кто мог ему ответить и вдруг почувствовал, что все вокруг него стало меняться. Стены корабля стали сужаться и темнеть, будто превращаясь в узкий гроб, который давил его со всех сторон, желая затащить в вечный мрак.

— Помогите! — заорал он. Но кому он орал? Кто был еще рядом с ним? Кто был на этой планете, кто был, вообще, в это Вселенной?

Он проснулся в поту и долго со страхом рассматривал обросшую ржавчиной стену напротив. Стена больше не двигалась и не пыталась задавить его своей массой. Он был жив, пока еще жив, он был в этом корабле, где-то затерянном на просторах Земли постчеловеческой эпохи, он был один, совсем один. Но был ли он действительно жив?

Он приподнялся с матраца и сел на колени. Бредовые мысли, которые прежде он гнал от себя прочь, карабкались и лезли в его сознание с неведомой силой. Они клевали его мозг, раздирали своими загаженными в грязи и ржавчине ключами его шатавшуюся психику. «Ты можешь все это закончить, старина», — слышал он снова голос Хью, слышал в своей голове. А может нет, может Хью действительно был рядом, может сидел сзади, уже с пистолетом в руке, и целил черным дулом ему прямо в затылок…

— Прочь!.. Тебя нет…

— Как?! — фигура Хью выплыла из полумрака напротив. — Я здесь!

— Тебя нет! Тебя не может быть! — Виктор схватил себя обеими руками за голову, сдавливая ее со всей силы, будто пытаясь выдавить оттуда весь этот бред, который ее наполнял. Но Хью не исчез, он был еще ближе, совсем уже рядом. — Ты сдох! Сдох, тварь, поэтому заткнись, заткнись, твою мать и сдрисьни туда, откуда ты вылез! — Виктор замотал головой, но это не помогло и тогда он с силой ударил себя ладонью по щеке. — Ты мешаешь мне! Ты портишь мне жизнь! Тебя нету! Ты… ты лишь в моей башке. В башке! — он яростно начал колотить себя по голове. — Вот тут! Только тут! Слышишь?! Слышишь?! — крикнул он несколько раз в исступлении и в этот момент почувствовал, что дуло все сильнее давит его в весок, чувствую, как сильнее сжимается упругий холодный курок под его пальцем. Еще немного, еще чуть-чуть и…

— Что я делаю?! — это его рука, его пистолет, его палец на курке пистолета. — Что я, твою мать, делаю?! — он с силой отбросил пистолет в сторону и он с грохотом повалился на пол. — Убирайся к черту и… и забери с собой этот сраный свой пистолет! — заорал Виктор в темный угол напротив. Он почему-то знал, даже был уверен, что Хью теперь сидел именно там, именно в этом углу. Он наблюдал за ним оттуда, смотрел на него, своим вороньим клювом он тянулся к нему и жрал его мозг, выклевывая из него все разумное начало и оставляя там лишь бред, лишь месиво разваливавшегося, как корабль, сознания.

Стало тяжело дышать. Ему не хватало воздуха. Ему не хватало простора. На планете, где он был один, ему становилось тесно. А что если этот корабль заодно с Хью? Что если его разваливающееся, покрытое ржавчиной, как какой-то опухолью тело и Хью это одно целое? Что если они вместе залезли в его голову и сидят там, топчутся, справляют нужду? Именно нужду! Да! Они срут в его голову, вымывая оттуда все ценное и оставляя лишь дерьмо! — он ударил себя в ухо, не сильно, а так, чтобы выбросить эту дрянь из головы, чтобы корабль и Хью выскочили оттуда и пошли к собачьим херам, чтобы… Но заскрипела дверь и он вздрогнул. Кто это? Кто пришел к нему? Хью?!

— Пришел опять, сученок?! — заорал он, прыгая на пол и ища в потемках пистолет. Если надо будет сделать еще одну дырку в этой башке, он сделает ее, но… Это он держал дверь, он пытался ее открыть!

— Куда ты пошел?! — услышал он явно и отчетливо, услышал так, что тело его вздрогнуло гораздо раньше того, как сознание обработало услышанное.

— Ты?..

— Я!

— Ты мертв! Ты сдох! Твоя башка разлетелась на мелкие куски. Я видел это! Я сам видел это! Мы собирали с Линой остатки твоего дерьма со стен и пола! Тебя нет. Слышишь?! Нет тебя!!!

Но он был. В темном углу что-то зашевелилось. Что-то бледное. Это было лицо. Его лицо! Виктор узнал очертания его скул, его носа, волос, его белые зубы, растянутые в злорадной улыбке. Он шел к нему. Пистолет уже был в его руке. Он целил ему в лоб, прямо между глаз. Еще мгновение, еще секунда и он выстрелит, и голова его, «моя голова!», разлетится как голова Хью, как арбуз в который дети ради шутки засунули петарду и подожгли.

— У меня для тебя плохие новости! — его сиплый голос пронзал тишину. Казалось, что он звучал со всех сторон. — Я есть, я был и я всегда буду! Корабль этот мой! Я здесь главный, не ты! Я!!!

Виктор с силой дернул на себя дверь и бросился прочь. Он повалился на влажную землю и тут же вскочил на ноги. Темно! Кругом было темно. Тут должен был быть день, чертов день, с солнцем, с облаками на небе, но была ночь, по-прежнему была эта чертова ночь, как будто он спал там не несколько часов, а сутки, как будто он уже спал там целую вечность. На небе висели яркие звезды. Стоял мороз. Было холодно и пар струей вылетал из его открытого и тяжело дышащего рта.

— Нет тебя, тварь! Нет! — заорал он, обращаясь к Хью, который стоял в дверях. — Я сам закапывал твое поганое вонючее тело в землю! Ты… ты там, ты до сих пор разлагаешься, тебя черви жрут, понимаешь! Хотя нет! Подожди! Подожди, твою мать! — заревел он еще сильнее (ему почему-то показалось, что Хью начал удаляться от него). — Здесь нет червей, ты просто гниешь, как… как дерьмо! Иди нахер из моего корабля, иди нахер к себе обратно, в могилу!