Макс Гришин - Проект Орион

Назойливый репортер замолчал. Несколько рук тянулись вверх, демонстрируя таким образом желание задать вопрос.

— Да, пожалуйста! — Кораблев кивнул женщине, которая сидела в центре зала и с самого начала усиленно тянула руку.

— Добрый день! Меня зовут Инга, я репортер журнала…

— Задавайте свой вопрос, Инга, — перебил ее Кораблев, не желая выслушивать то, что ему было не интересно.

— Насколько я понимаю, полетом полностью будут управлять автоматические системы, но…

— Правильно понимаете. На таких скоростях нет никакого смысла сажать человека за штурвал, да и штурвала-то там, как такового, нет.

— Ну а если произойдет какой-то сбой в электронике и системах управления?

— У каждой из систем на корабле есть своя дублирующая система. Отчасти это объясняет, почему корабль получился таких размеров. Мы решили, что если уж нет возможности отправить в космос неуправляемый корабль, без космонавтов на борту, то уж, по крайней мере, мы должны создать все возможное, чтобы сделать этот полет как можно более безопасным. В случае, если какая-то система выйдет из контроля, ее функции заменит система дублирующая. Это будет сделано автоматически. Если сделать это автоматически не получится, команда обучена тому, как сделать это в ручном режиме.

— Вы только что говорили про угрозу столкновения с астероидом. Неужели корабль никак не защищен от попадания в него астероида или космического мусора… — спросил какой-то немолодой мужчина в очках.

— Космический мусор есть только на орбите нашей планеты, все что дальше — там мусора нет.

— Ну, я имею ввиду, космическую пыль, лед. Может быть метеориты?

— Посмотрите на форму корабля, он сделана в виде пули. Заметили это?

— Да, — мужчина утвердительно кивнул головой.

— И это не просто так, в случае контакта с какими-то космическими частицами, эта форма позволит избежать серьезных повреждений. Такой же принцип применяется и в военной области, когда стенки танков делают под углом, чтобы снаряд при попадании в танк не проникал внутрь, а уходил вверх или в сторону. Здесь все то же самое. Все простое, как говорится, гениально. Энергия даже самой малой частицы на таких скоростях вполне сравнима с прямым попаданием танкового снаряда. Несколько лет мы потратили на то, чтобы подобрать такую траекторию движения, чтобы она избегала поясов астероидов и мест возможного скопления космической пыли. Но космических тел очень много и они, зачастую, бывают очень небольших размеров, гарантировать, что на пути следования корабля ничего этого не будет мы, к сожалению, не можем.

— Большую часть своего времени команда будет пребывать в состоянии комы, — послышался новый голос из зала. — Насколько мне известно и… я вот тут читал исследование одного авторитетного медицинского журнала, все это не полезно для космонавта и даже вредно…

— Путешествие в космос вообще не полезно, молодой человек, — перебил говорившего Кораблев, — отсутствие гравитации в большей части полета, радиация от Солнца, гамма-лучи от сверхновых, все это, мягко говоря, не укрепляет организм человека. Все те, кто хотят заниматься собой, своим телом, им лучше в космос не лететь, а ходить в тренажерный зал и сидеть на диете…

— Я отвечу, с вашего позволения, — заговорил сидевший рядом пресс-секретарь. Он знал неумение Кораблева сдерживать свое недовольство в нужных ситуациях, и видел, как тот начинал уже раздражаться от глупых вопросов. — Мы не называем это состояние «комой», мы называем это состояние «анабиозом». При анабиозе, в отличие от комы, жизненные процессы не отключаются, они лишь существенно замедляются под воздействием криогенных и химических факторов. В состоянии анабиоза нормальный человек продолжает быть нормальным человеком, но временно пребывающим вне чувств и сознания.

— Но он овощ! Как вы можете отправить лишенного сознания человека в космос, зная, что там может произойти что угодно?

Пресс-секретарь снисходительно улыбнулся:

— Это не совсем так, — заговорил он, выждав небольшую паузу для того, чтобы дать возможность гулу голосов в зале замолкнуть. — Мы не отправляем туда лишенного сознания овоща, как вы позволили выразиться, туда полетели и сейчас находятся там пребывающие в сознании люди, члены команды «Орион». До того, как они выйдут за пределы самой последней планеты солнечной системы, они будут пребывать в сознательном состоянии и будут полностью контролировать полет корабля. Когда они выйдут за пределы пояса Койпера, когда все астероиды и космическая пыль останется позади и больше ничего не будет предоставлять обозримую угрозу для членов команды и впереди будет три года однообразного скучного полета, они будут искусственно введены в это состояние. Хочу заметить, что тут у них, у нас, нет каких-то сроков, каких-то дедлайнов. Они должны покинуть область, в которой можно встретить опасность, оценить ситуацию и, если никаких препятствий нет, погрузиться в этой состояние.

— Ну а как же физические нагрузки? У человека, который месяц лежит неподвижно уже чувствуется одряхление мышц, а здесь… ведь несколько лет?

— Насчет этого не беспокойтесь, — с прежней невозмутимой улыбкой проговорил пресс-секретарь. — Они не будут лежать там в полном бездействии. Каждый будет находиться в крео-капсуле, подключенный к множеству электродов. С определенной периодичностью, каждый из этих электродов будут пускать электрический разряд к мышце, вызывая ее сокращение. Конечно, такие упреждения не заменят полноценной физической нагрузки, но…

— Да, вряд ли они проснутся, как Арнольд, в лучшие свои годы, — хихикнул еле слышно начальник Центра управления полетами.

— … Но их мышцы не будут атрофированы, и весьма скоро, после приема комплекса витаминов и нужного количества физических упражнений, она примут былую физическую форму. В любом случае, даже относительная, скажем так, «не полезность» данного состояния, полностью перекроет собой весь тот негативный эффект, психологический прежде всего, которому подвергнутся члены команды, находясь столь долгое время в сознательном состоянии в изолированной малой группе.

— То есть вы считаете, что у членов команды, если они не будут в этом вашем состоянии, могут возникнуть конфликты?

— Я не считаю, — снова улыбнулся пресс-секретарь, — мы в этом уверены. Тринадцать лет, день за днем, засыпая, просыпаясь, садясь за обед, ужин, завтрак, видеть одни и те же лица, слышать одни и те же разговоры, проблемы, жалобы… Мы не отправили туда машин, мы отправили туда людей. А люди есть и остаются людьми, со всеми своими сильными и слабыми сторонами. На долгих расстояниях, при путешествиях, которые длятся несколько лет, проблема социального взаимодействия становится проблемой номер один, превосходящей даже проблемы технического плана. Техника предсказуема. В конце концов, даже самый сложный механизм можно починить, заменить каким-то резервным блоком, но починить испорченные отношения между людьми в закрытой от остального мира социальной ячейки — невозможно, к сожалению, не возможно. Это может привести как к стрессу, к депрессии, так и к более серьезным проблемам, вплоть до серьезного конфликта на борту, «бунта на корабле», как бы назвали это еще несколько сотен лет назад.