Владимир Мясоедов - Первая колония

По песку большого аквариума осторожно полз местный скорпион, достигающий в длину аж двадцати сантиметров. В отличие от земных своих собратьев его главным оружием являлся не хвост, а видоизмененные наподобие хлыстов задние ноги. Впрочем, с практической точки зрения разница была небольшой. Особенно для того, кому многосуставчатая конечность с размаху впрыснет несколько миллиграммов яда. По расчётам учёных, человека это не убьёт… Скорее всего. Но ведь не использующее для одной атаки далеко не полный запас токсина насекомое может ударить и несколько раз, прежде чем окажется раздавленным. Однако сейчас эндемик Циратры осторожно отступал, угрожающе поводя клешнями. А прямо на него полз крупный, почти в руку толщиной полуметровый червь. О том, что он вовсе не желает поиграть с насекомым в салочки, свидетельствовала распахнутая воронка пасти, занимавшей почти всё туловище… И одно из двух жал скорпиона, пробившее навылет щёку кольчатого хищника и обломившееся в ране, но, похоже, не доставляющее живому шлангу особых проблем.

– Вы клонировали ксенодракона?! – не смог я удержаться от поражённого вопля, когда понял, кого мне напоминает маленький монстр. Почти таким же, только во много раз крупнее и с дополнениями в виде ног, выглядел едва не сожравший наш автобус монстр. За чудовищную опасность, габариты и привычку поражать свои цели как в ближнем бою, так и на расстоянии, уродцу присвоили имя никогда не существовавшей мифической рептилии. – Как?! Когда?!

– Не мели ерунды, – на секунду обернулась ко мне Любовь Юрьевна, отвлекаясь от происходящего в аквариуме поединка. Если, конечно, его можно было так назвать. Всё-таки силы бойцов явно были неравны. – Это совсем другой вид местных организмов… Хотя он и демонстрирует очевидно схожие черты с ксенодраконом. Осталось только понять, вызвано ли это конвенгерцией в их идущих схожими путями эволюционных процессах, или они просто дальние родственники. Примерно, как карликовая мартышка и превышающий её по габаритам и интеллекту в несколько сотен раз борец сумо.

Червь загнал свой обед в угол и принялся натягиваться на скорпиона, как чулок на ногу. Впрочем, в этом не было ничего особо удивительного. Примерно так же проглатывают птичьи яйца земные змеи. Ядовитое насекомое отчаянно сопротивлялось, раз за разом втыкая в пожирающего его заживо хищника своё последнее жало, щиплясь клешнями и просто отчаянно сгибаясь и разгибаясь, в явных попытках порвать пасть обидчику. Всё тщетно. Так и не умертвив до конца жертву, кольчатый шланг проглотил её целиком, а после замер на одном месте, переваривая добычу.

– Потрясающая толерантность к токсинам. Да и к физическим повреждениям тоже, – заметил лаборант по имени то ли Саша, то ли Петя, рассматривая животное. Младших научных сотрудников-мужчин в подчинении у женщины с интригующим именем Любовь находилось двое. Но кто из них кто, я пока не запомнил. – Думаю, он просто не имеет крупных нервов по периферии своего тела и потому не чувствует боли. Мне подготовить всё для вскрытия?

– Конечно. Только подожди пару минут, чтобы мы могли посмотреть на эффективность пищеварительного процесса по отношению к хитину, чьи свойства нам уже более-менее известны, – кивнула учёная, а после перевела свой взгляд на меня: – Я так понимаю, вас прислали собрать сведения для Степана Алексеевича по найденному нами устройству левитации?

– Ну, Глыбину их тоже передам, если вы отчёт подготовили. А если нет, то я временно забуду об этом поручении и могу зайти попозже. – Моё подмигивание и вежливая улыбка, кажется, не произвели на женщину никакого впечатления. Обидно. – Разведчики нашли в руинах ещё пару похожих машин… К сожалению, в столь же отвратном состоянии. Только тронь – и разваливается всё, кроме сопротивляющейся гравитации пластины. Но тащить их к «Гагарину» они опасаются.

– Правильно делают, – спокойно кивнула учёная, повернулась к одному из стоящих в комнате компьютеров и принялась быстро-быстро щёлкать клавишами. – Когда мы смогли изучить артефакт под достаточным увеличением и поняли, что это такое, то вообще чуть инфаркт не заработали. Вот, посмотрите сами.

– Хм, талантливая гравировка, – бросил я взгляд на экран и увидел множество серовато-стальных насекомых, переплетённых между собой. Вытянутые и круглые, длинные и короткие, многоногие и имевшие лишь одну-две конечности… С точки зрения человека, зрелище, конечно, вряд ли могло считаться прекрасным. Но для коренных обитателей Циратры оно вряд ли было более отталкивающим, чем для нас изображение играющих друг с другом птичек, рыбок и котяток. Разумеется, если оно адаптированное и обитатели водной среды не задыхаются на воздухе, пернатые не гадят от ужаса, а мохнатые домашние хищники не раздирают когтями свой будущий ужин. – Но что в ней страшного?

– Это не гравировка. Это поверхность артефакта под достаточным увеличением, – печально улыбнулась Любовь Юрьевна, нервно барабаня пальцем по столу. – И если ты присмотришься, то увидишь, что некоторые из этих искусственных насекомых шевелятся. Двигаются. Работают, чтобы обеспечить целостность их общей структуры и поддерживать выполняемые ею функции.

– Это… роботы? – Я всмотрелся в картинку повнимательнее и действительно заметил, как один из них дёрнул лапкой. – Те самые нанороботы, которыми так бредили последние десятилетия наши учёные и те, кто пытался под предлогам научных изысканий украсть побольше денег из бюджета?

– Да, именно они. Только скорее их следует назвать пикороботами, ведь они куда меньше, чем один метр в минус девятой степени, но суть ты уловил верно, – ответила Любовь Юрьевна. – Перед нами находится колония невероятно мелких машин, собранная в единое целое. Использовав сочетание направленного электромагнитного импульса, нагрева и давления, мы всё-таки смогли отделить часть её и засунуть под электронный микроскоп. Но они мгновенно построили новых собратьев и зарастили прореху. А материал для этого взяли, похоже, из поверхности того самого бокса, куда их запихнули. Эти малютки не выглядят опасными, но они способны к самосборке. Ты ведь понимаешь, чем грозит подобное, верно, Борис?

– Если нужно будет, они начнут увеличивать своё количество и массу в геометрической прогрессии. И им почти всё равно, атомы какого вещества использовать в качестве строительного материала, – произнёс я враз пересохшим горлом. – Сначала они сожрут то, что будет рядом. Потом переползут дальше… А в итоге оставят от всей планеты только один большой комок микроскопических роботов.

– Теория серой пыли. Ужасающий конец для всей нашей цивилизации, который может возникнуть из-за одной маленькой научной ошибки, – кивнул лаборант. – Радует, что хоть кто-то в наши времена читает научную фантастику, а не глупые сказочки об эльфах.