Владимир Мясоедов - Первая колония

– Ну, может, формулировка подобрана несколько некорректно… – улыбнулся, как кот, дядя, которому канарейку и рыбок из аквариума дали заесть сметаной, – но со смыслом я согласен. Кем ещё надо быть, чтобы поехать в гости и вместо «здравствуйте» открыть огонь по жителям этого места?

– Это было трагическое недоразумение! – непререкаемым тоном заявил поддерживающий европейца сенатор Миллер. Данное лицо с тремя подбородками, страдающее от избыточного веса даже в условиях пониженной гравитации Циратры, старательно корчило из себя идиота. И, судя по досье, которое нам прислали с Земли, именно корчило. На самом деле с нами сейчас разговаривала циничная и безжалостная акула, не снимающая с себя маску тупого клоуна даже ради того, чтобы сожрать живьём очередного купившегося на неё простачка. – А ваши действия с уничтожением гуманитарного конвоя являются настоящим военным преступлением! Если вы…

– Если вы не поясните, что из захваченного нами тяжёлого вооружения является продуктами, медикаментами или, на худой конец, инструментами, то можете заткнуться и запихнуть все свои обвинения себе в задницу! – перебил его дядя, решив прекратить этот нелепый фарс. – В гости не ходят с танками! А единственное условно грузовое транспортное средство, входившее в состав вашего отряда, предназначалось для транспортировки военнопленных! Иных причин оборудовать его таким количеством кандалов и системой вентиляции, способной впрыснуть в намертво загерметизированный салон слезоточивый газ, я не вижу. Хотя нет, вижу. Вы могли попробовать захватить обитателей купола в рабство, чтобы продать их кому-то.

– Это возмутительно! – вспыхнул от гнева Мольер.

– Зато правда, – презрительно ответил мой родственник. – Давайте говорить начистоту. Наши колонии уже не один день готовились к конфликту, и мы все это прекрасно знаем. Сегодня ваши вооружённые силы попробовали захватить или уничтожить остатки японских колонистов, которых мы нещадно эксплуатируем и тем поднимаем свою экономическую мощь процентов на десять.

– Ага! – вперил в собеседника указательный палец лидер американцев. – Вы сознались!

– Так никто и не делал тайны из подобных отношений. За то, что нас обеспечили медицинской помощью и самыми необходимыми вещами, мы ещё остались порядочно должны русским, – откликнулась Тосака. – Хочу заметить, что представители ваших народов не предоставили нам и того. Даже когда я лично просила вас обоих о кредите.

– Это не имеет к делу никакого отношения! – заявил Мольер.

– Согласен, – неожиданно кивнул дядя. – Как не имеет отношения и тот факт, действительно ли вы являетесь умственно неполноценным или просто старательно им притворяетесь. В любом случае границы нашей суверенной территории оказались нарушены армией Европейского союза по вашему приказу. И либо вы признаётесь военным преступником и предстаёте перед судом по нашим законам, либо мы будем считать, что вы просто исполняли приказ сверху, и, следовательно, наши страны находятся в состоянии войны.

– Я протестую! – выкрикнул Миллер. – Вы убили…

– А мне начхать! – рявкнул дядя. – Убили! И ещё убьём! Убьём всех, кто будет думать, будто он тут представитель избранного народа и может творить всё, что пожелает!

– Вы понимаете, что это значит?! – воскликнул Миллер. – Если мне придётся применить силу, чтобы остановить вашу проклятую коммунистическую агрессию, то я это сделаю! Не сомневайтесь!

Мне вот одно интересно, где он тут коммунизм-то нашёл? У нас даже социализма вроде нет и не предвидится. Впрочем, первое правило успешной охоты на ведьм как раз и заключается в том, что ловить надо персону, точно не умеющую колдовать.

– А вы понимаете, что ваша база и сама находится в зоне поражения? – вкрадчиво осведомился дядя. – Одной армии вторжения мы зубы уже вышибли, да так, что домой вернуться из неё теперь смогут очень немногие. Хотите повторить их подвиг? Да ради бога! Добро пожаловать! А ваши угрозы меня ну вот ни капельки не волнуют!

Взрыв где-то на верхних ярусах пошатнул то странное нагромождение построек, в которое превратился «Гагарин». Несколько человек с опаской покосились на потолок, кто-то облился чаем, оперировавший очередного раненого Царенко злобно выругался и попросил ассистировавшую ему сестру вытащить из брюшной полости пациента штукатурку.

– Блин, да когда же у них там уже заряды закончатся? – пробурчал дядя Стёпа, сидящий напротив меня. – Седьмой час уже шмаляют, не надоело им ещё?!

– Рискну предположить, что не скоро, – высказалась Любовь Юрьевна, уныло ковыряющаяся в каком-то жуткого вида устройстве, предназначенном для контроля ксенофауны. – Если американцы умудрились запихать боевой лазер в один из своих спутников, то и о подходящем к нему источнике питания наверняка позаботились. Солнечные батареи невероятной эффективности или компактный реактор… Не важно! Если бы я конструировала подобную штуку, то точно сделала бы её способной обходиться без перезарядки как минимум сутки.

– Шесть часов с начала этого глупого конфликта уже прошло, осталось потерпеть совсем чуть-чуть, – улыбнулся я. – А максимальный срок его активной работы вы назвали бы какой? Ну, вот так, чисто теоретически?

– Хм… Неделю? – Ответ женщины сразил меня не хуже, чем поток фотонов, периодически извергающийся из космоса на одну из целей под ним. Козырная карта, которую янки вытащили из своего рукава уже через несколько минут после начала конфликта, оказалась для нас неприятным сюрпризом. Заранее готовившиеся к войне соседи начали с того, что почистили орбиту от русских спутников настоящей космической пушкой, прятавшейся в недрах одного из их вращающихся вокруг Циратры аппаратов. А после этот чёртов лазер переключился на наземные цели. – Низкий темп стрельбы обусловлен скорее опасением, как бы чего в излучателе от высокой нагрузки не выгорело. Ремонтника-то на орбиту закинуть будет сложновато.

Стрелял космический лазер всего один раз в четверть часа… Обычно. Но при расправе со спутниками он выдавал выстрел раз в пять-семь минут. А при стрельбе по наземным целям, если после выстрела кто-то рисковал высунуться на открытое место, мог выдать почти сразу же ещё один импульс всё сжигающего света. Мы узнали эту истину опытным путём, ценой нескольких жизней.

– Когда я начинал эту войну, то не предполагал, что у противников будут бесконечные боеприпасы! – Дядя в раздражении отодвинул от себя тарелку с водорослями, в которой ковырялся без особого аппетита. Подсластители, ароматизаторы и прочие эмульгаторы остались на кухне… Сгоревшей кухне. Удар прошедшего через атмосферу Циратры луча сам по себе был не очень силён, Глыбин его быстро приравнял по мощности к обычному миномёту. Проблема заключалась в том, что в зоне его поражения практически неизбежно начинался пожар, поскольку от подобных температур вспыхивало дерево, которым мы обильно замещали нужные в других местах высокопрочные и дефицитные земные материалы. – Мы точно никак не можем сшибить к чертям собачьим эту бандуру?