Сергей Баунт - Посольство

— Нам надо связаться с посольством. Только потом уходить. Парибо, сможем мы это сделать?

— Не знаю.

Он помолчал и добавил.

— Но отсюда надо уходить. Будет облава.

— Хорошо. Но пока недалеко. Мне обязательно надо выйти на связь. У меня есть сведения исключительной важности, — Сергей невольно потрогал место, где ушел под кожу серебристый шарик. — В тюрьме я встретил нифлянца.

Это известие всколыхнуло даже невозмутимых зубастиков. Они заговорили полновесными фразами.

— Где он? Почему сразу не сказал?

— Успокойтесь! Он умер. Неужели вы думаете, я бы бросил его?

Кротов вкратце рассказал, что произошло после его пленения.

— Все, больше не выдержу! — он чувствовал, что еще немного, и уснет прямо в кресле. — Я пошел спать. Покажите где упасть.

Проснулся Кротов от того, что кто-то тряс его за плечо. Будивший не говорил ни слова. Землянин открыл глаза. Зардерец, увидев, что он проснулся, поднялся и, показав, что надо идти в другую комнату, вышел. Сергей стряхнул остатки сна и вскочил. Крутя занемевшей шеей, вышел в зал. Все были уже в сборе. Люди выглядели встревоженно, зардерцы — как всегда. Их было пятеро, значит, вернулись разведчики.

— Что случилось?

— Уходим, — объявил Парибо.

— В городе творится что-то непонятное, — начала объяснять Ташия, уже знавшая, что нужного людям многословного рассказа от зардерцев не дождешься. — Везде войска. Все как с ума сошли. Как будто война началась. Наш район прочесывают Ревнители с улиц.

Кротов мгновенно собрался.

— Почему раньше не разбудили?

Не дожидаясь ответа, добавил:

— Я готов! Можем уходить.

Вернулся в комнату, где спал. Взял с тюфяка пояс с ножом и одел на себя. Выйдя обратно в зал, подошел к Шаргичу.

— Спасибо, здорово помог в тюрьме!

— Тебе спасибо! — ответил „мафиози“. — Если бы не ты, наверное, так и сгнил бы в подвале. Если понадобится помощь, найдешь меня через любого „уважаемого“. Я человек известный.

— Хорошо, Шаргич. Вы можете уйти сразу после нас.

Зардерцы, стоя у двери, и Леала с дочерьми нетерпеливо поглядывали на него. Коротко кивнув двоим спутникам, остающимся вместе с Шаргичем, он шагнул к двери.

— Идем!

Путь оказался неблизкий. Весь день они шли через город. Много раз встречались патрули, поэтому приходилось прятаться в подвалах или на верхних этажах. Зардерцы шли уверенно, словно всю жизнь провели в Астаре. Кротов еще раз убедился, что не зря они так ценятся, как наемники. Он уже видел, как они действуют в лесу, и сейчас понял, что в городе они будут воевать не хуже. Уже к вечеру вышли в полуразрушенный пригород. Парибо завел всех в подъезд обгоревшего дома.

— Ждем. Гозары, — объявил он.

— Надо дождаться темноты, — начала объяснять Ташия. — До леса идти еще не меньше часа, а на открытом пространстве мы не справимся с всадниками на гозарах.

„Как она стала понимать зубастиков, — удивился Сергей. — Лучше меня“.

— Командир, ты не забыл, что нам надо связаться с посольством?

— Воин ушел.

„Так вот где еще один“, — Кротов давно заметил отсутствие одного из малоросликов. Правда землянин посчитал, что тот, как обычно, идет где-то в стороне.

Ночь упала, как всегда, мгновенно.

— Пошли! — скомандовал Парибо и первым шагнул в темноту. Пройдя немного, свернули с твердой дороги и напрямую, через заросли высокой травы, пошли к лесу. Шли быстро, почти бежали. Пассимуши разрешил сбавить ход, только когда вошли в лес. Яркие звезды, хоть как-то освещавшие окрестности, исчезли за кронами деревьев. Людям идти стало невозможно, только наощупь. Сергея схватил за руку кто-то из зардерцев и потащил за собой. Еще минут через двадцать отряд остановился.

— Отдых!

В темноте вдруг вспыхнул свет. Хотя огонек был чуть виден, среди сплошной темноты он показался необычайно ярким. „Фонарик!“ — обрадовался Сергей. Это был обычный химический фонарь спецназа. Такой же остался где-то в тюрьме Экзарха вместе с бронником Сергея. Пассимуши протянул фонарик Кротову.

— Устраивайтесь. Ночлег.

— Я всегда говорил Арсалгану, что вы враги! — неожиданно успокоившись, заявил Экзарх. — Только этот старый дурак никогда не верит мне.

Алгатцы отпустили его, и он бесцеремонно рухнул в ближайшее кресло. Алкези уже дернулся к Крюгеру, чтобы вытряхнуть его из кресла — никто не смеет садиться без разрешения его принцессы — но Алгала успокоила его:

— Пусть сидит.

— Зачем вы захватили замок? — заинтересованно спросил Экзарх. В его голосе совсем не было страха. — Я для вас так важен?

— Вы себе льстите, Крюгер, — усмехнулась Алгала. — Мы даже не знали, что вы здесь.

— Так я и думал. Значит, для вас так важен этот мальчишка, которого притащили прошлой ночью.

„Этот толстый церковник совсем не глуп, — констатировал гронец. — Сразу сообразил, кто такой Кротов. Впрочем, без мозгов он недолго продержался бы в этом кресле“.

— Извините, принцесса, не могли бы вы приказать, чтобы этого, — гронец показал на толстяка, — спрятали пока где-нибудь?

— Уберите! — коротко скомандовала Алгала.

Когда Крюгера подхватили под руки и вытащили из кресла, он опять начал орать. Рослые гренадеры почти несли рвущегося из рук Экзарха. Он попытался обернуться к принцессе и прокричал:

— Вы зря это делаете, я знаю, как вам выкрутиться!

Гренадеры остановились, но принцесса показала, чтобы они выполняли приказание. События развивались стремительно. Едва утащили Верховного Ревнителя, как появился офицер с улицы.

— Нас приглашают на переговоры. Требуют кого-нибудь из высшего руководства.

— Требуют? — усмехнулась принцесса. — Ну, пусть требуют. Потяните минут десять, потом приведите парламентера сюда.

— Слушаюсь!

Когда офицер ушел, Алгала обратилась к заключенным — имперцам и вежливо попросила:

— Простите, оставьте нас, пожалуйста. Мы обязательно продолжим разговор, но чуть позже.

Ученые молча ретировались.

— Мне уйти? — полковник Алкези поднялся. Глемас тоже вскочил.

— Нет! Садитесь оба. Вы мне понадобитесь.

Она все-таки выругалась.

— Звездный дракон! Нифлянец мертв! Половина нашего задания провалена. Зеленокожий, наверняка, сохранил где-то информацию, но где?

В это время в зал вошел офицер в форме личной охраны правителя. Его сопровождали двое алгатцев. Принцесса мгновенно преобразилась. Надменно откинувшись в кресле, она бесстрастно, словно на пустое место, посмотрела на парламентера. Вид был такой, словно это он пришел просить о милости, а не принес требования Императора. Но пришедший не растерялся. Словно зазубренный стих, он выговорил послание. Требования оказались на удивление мягкими: император требовал только одно — прислать во дворец переговорщика самого высокого ранга для переговоров.