Елена Вихрева - Шпионские игры

— Да что же это такое, — прищурила глаза Кира, сбрасывая с ресниц слезы.

Она наблюдала, как входят в стыковочное отверстие ее звездолета катера Резкого и Вайпера, чтобы затем уже ей ввести борт в ангар таллирианского линкора. — Нет. Я больше никогда не позволю себе кого-то полюбить. И себе не позволю привязаться к кому-то. Так будет лучше.

Звездолет послушно нырнул в док таллирианского судна и встал на свое место. Кира спрыгнула вниз, не выпуская пандус, и Резкий машинально поймал ее, поддержав за руку, хотя в этом не было необходимости.

— Ты сейчас куда? — спросил ее Вайпер, тоже, как Резкий, видевший гибель Сталия.

Они оба знали, что Кира не сорвется в истерику, и если будет оплакивать Сталия, то никто этого не увидит. Но даже Резкий сейчас был далек от злорадства: несколько дней назад он и сам хотел если не убить, то приложить посланника посильнее. А сейчас скорбел и от потери отличного пилота, каким оказался Сталий, и переживал за Киру. Ее покой и счастье были для него слишком дороги.

— Мы неплохо поработали, — улыбнулась она своим друзьям, но улыбка вышла слишком усталой и вымученной. — Предлагаю отдохнуть. Идите, перекусите, поспите. Ремонтные работы мелкие. Антенна, ну и щиты проверить. Я сейчас ребят отправлю. Лаки за старшего.

— И ты отдохни, — как можно мягче, чтобы Кира не заподозрила никакого давления со стороны, предложил Крис. — А то знаю тебя. Комбез сменишь и прибежишь гайки крутить.

— Не прибегу в этот раз, — еще более бесцветной улыбкой ответила она. — Устала до жутиков.

Они разошлись по своим каютам, и Кира, дав еще по пути распоряжения о ремонте, позволила себе ненадолго остаться в покое. Она привычными движениями сняла с себя снаряжение и встала под душ. Хотелось только одного — отдаться этим теплым струям, чтобы они смыли усталость и слезы.

«А вот боль с души не смоет ничто, — подумала Кира. — Как и воспоминания о его руках. И вот ведь странная вещь. Я же его совсем не знаю. И особо хорошим не вспомнишь. И почему же так больно?»

Киру было сложно чем-то напугать. И не совсем потому, что девушка за несколько лет службы успела побывать в разных переделках. Она была абсолютно бесстрашной с детства, когда и определилась с выбором своей судьбы. Боялась Кира только одного — предательства. Это останавливало ее всякий раз, когда девичье сердечко вздрагивало при виде очередного красивого и умного парня. А чем дальше она училась, чем дальше продвигалась по службе — тем больше ее окружали именно красивые, сильные и отважные парни. И каждый раз она себе говорила: «Стоп. Это просто боевой товарищ. В бою он не предаст. А вот в любви… Там не действуют ни устав, ни здравый смысл».

Но вот в этот момент дрожь все же пробежала по ее спине. «Дежавю, — подумала девушка, осторожно выглядывая из ванной. — В призраки я не верю…»

Она не успела договорить эту фразу, потому что перед ней действительно стоял Сталий. Живой, здоровый и в форменном мундире с неизменной белой рубашкой, которую он менял только на боевой комбинезон.

Кира мгновение смотрела в его глаза.

— Ри? — сорвалось у нее с губ. Она все же хотела удостовериться, что не сошла с ума.

— Моя Кира, — заключил он ее в объятия мокрую, прижав к своему мундиру, а затем и вовсе подхватил на руки, пытаясь поцеловать.

— Ты жив?

И тут она вспомнила, как он телепортировал ее тогда перед самым взрывом. Конечно, она сама этот момент не видела, но Ри рассказал ей. И о том, что телепортация таллирийцами освоена на начальной стадии, а сам процесс мучителен.

— Жив. Признайся, ты испугалась за меня?

И тут Кира резко выгнула тело, выламываясь вверх из его рук, разгибающейся тетивой лука приземлилась на пол и отвесила Сталию пощечину.

Тот ахнул от неожиданности и застыл. Застыла и Кира: она впервые именно таким способом ударила кого-либо. Кира прекрасно владела рукопашным боем, могла одним ударом справиться даже со Сталием, а такие партнеры, как Крис или тот же Резкий не делали ей поблажек, потому что она в них не нуждалась.

Сталий очнулся от наваждения первым. И поступил так, как подсказал ему его жизненный опыт: закрыл ее губы поцелуем. А затем спеленал ее руками по рукам, ошеломленную, так и не успевшую даже полотенце обернуть вокруг бедер.

— Не смей, — она попробовала вырваться и потянуться за простыней или полотенцем, любым клочком ткани.

— Милая моя, я же все это уже видел… — прошептал Сталий между поцелуями. — Тебе нечего стесняться. И смотреть на тебя я готов бесконечно.

Он подхватил девушку на руки и покружился с ней по комнате, направляясь к кровати. Сталию хотелось и правда закружить ей голову, лишить желания сопротивляться. Безусловно, физически он был гораздо сильнее девушки, тем более уставшей после напряженного боя. Но даже мысль не закрадывалась одолеть ее силой. Сталий подсознательно чувствовал, что и без того вторгается в какое-то сокровенное пространство: Кира слишком настораживалась при его попытках назвать ее своей, подчинить своей воле. Для таллирианца такое поведение женщины было необычно. Он вырос в убеждении, что женщина послана мужчине как высшая награда. И чем она более хрупка, тем больше, значит, ему доверия от Вселенной и ответственность опять же перед Вселенной. Он должен уберечь хрупкий, невесомый подарок судьбы от всех бед, начиная от холодного ветра и заканчивая принятием непростых решений. И за это женщина должна быть благодарна и предана своему мужчине, заботиться о нем: погибнет, умрет или просто уйдет, и она тоже обречена на гибель. Никому другому она не понадобится.

По счастью, таллирианцы редко обрывали свой земной путь: спасали регенераторы. А вдова доблестно погибшего была обласкана родственниками и имела счастье дожить свой век тихо. Благо, век небольшой: женщинам регенератор не полагался. И не потому, что это было запрещено. Просто в голову никому не приходило. Получить ранение женщина не могла — негде, ведь мужчина старался сделать ее жизнь максимально безмятежной и безопасной, иначе на него бы обрушилось общественное порицание: не уберег. А старение? Зачем с ним бороться, когда можно просто взять новую? Это как поменять букет в вазе на столе.

Сталий совершил тогда рискованный эксперимент, положив Киру в регенератор. И не пожалел. Хотя и был потрясен тем, как выросли за несколько часов ее волосы — такого он не видел ни у себя, ни у своих соратников. Ни тем более у таллирианских девушек. И вот теперь он мучился от неистребимого желания удержать ее рядом с собой. Такую необыкновенную и от этого притягивающую.

Сталий опустил ее на кровать одной рукой — при его размерах Кира была миниатюрна. А второй рукой расстегнул мундир, скинул рубашку, высвободил руку и снова обнял ее, прижимая к кровати и целуя все откровеннее.