Коротыш Сердитый - Боцман и чертовка (СИ)

— Нар насиловал ее здесь несколько дней, избивал, а после того, как мы пошли на штурм, зверски убил, — Глухо произнес Боцман.

Он отвернулся от трупа, подошел к девушке, которая даже говорить не могла, только как рыба, выброшенная на берег, хватала ртом воздух. Человек поднял ее за плечи, посмотрел в глаза — Асамзула напоминала безвольную куклу, слово альпинист, который карабкался на скалу без страховки, сорвался и теперь падает вниз, бестолково размахивая руками. "Будь сильной!", — пришла ей в голову мысль, а Рома внимательно и жестко смотрел ей в глаза, — "ты все это время жила надеждой, что твоя мать жива, но ты не виновата, что такие как Нар отобрали ее у тебя. Сейчас убийца еще жив, разве он заслуживает легкой смерти за содеянное? На добро отвечай добром, а на зло — справделивостью".

— Нет, — Протянула Асамзула и извлекла мачете из ножен Боцмана, — Я не дам ему уйти так легко, как он думает.

Она вернулась назад — вех нагло ухмыльнулся, но улыбка поблекла, когда он заметил в ее руках оружие. Девушка подошла и медленно провела по ключице лезвием там, где обнажалась кожа. Появилась тонкая струйка крови, а Нар дернулся от боли.

— Ты будешь умирать медленно и мучительно, — Раздельно произнесла Асамзула, — Только такая гнида и падаль как ты может издеваться над слабой женщиной и дело даже не в том, что она моя мать, хотя это тоже имеет значение. Дело в том, что ты поднял руку на женщину СВОЕЙ расы, а это уже не просто низость, это подлость настолько высокого ранга, что я даже представить себе не могу. Убил ту, которую когда-то поклялся защищать и сейчас наступило время расплаты.

Зрачки веха расширились и он закричал от боли, когда лезвие мачете ударило сверху вниз по ключице, разрезая плоть. Гошарк посмотрел на Асамзулу, на Боцмана, кивнул и вышел вон. Дело это сугубо семейное и он понимал, что федералы лишние на этой минуте воздаяния.

Асамзула поднималась наверх совершенно опустошенной. Боцман извлек все посторонние предметы из тела матери девушки, потом обернул ее в ткань и так вытащил на поверхность. Полукровка держалась только за счет самого Ромы, который каким-то образом поддерживал ее психику в стабильном состоянии, не допуская падения в пучину безумия и беспамятства, как это делала она с ним. Образовавшаяся между ними ментальная связь была той ниточкой, которая давала обоим желание жить. Сейчас Асамзула напоминала живой труп, она успела привязаться к матери за это короткое время просто потому, что их разумы объединялись, а потерять близкого человека все равно, что потерять частичку себя. Со временем раны затягиваются, а шрамы остаются навсегда, но Рома сказал, что они могут рассосаться и девушка была склонна ему поверить.

В ангаре уже навели порядок, пленных ингеров, которых оказалось около восьмидесяти, заперли в одном помещении и сейчас Хрост и похоронные команды собирали трупы, чтобы спустить в утилизатор, которым выступала лучевая пушка — тела просто сжигали, чтобы не плодить заразу. Девушка закрыла ладонями лицо, из глаз текли слезы, она не хотела, чтобы кто-то видел их, как вдруг ощутила некое теплое прикосновение. Ее разум из-за переживаний оказался на пограничной территории между потусторонним и этим миром и она ясно поняла, что рядом стоит отец, а вместе с ним и мать. Они снова были вместе, где-то там, за чертой реальности, и желали своей дочери только счастья и добра. Душа Асамзулы наполнилась благостным состоянием умиротворения и спокойствия, слезы сами прекратили течь, словно она поняла, что теперь с ее родителями все в порядке, они воплотятся в других мирах и снова будут рядом друг с другом. Кто-то большой и сильный подошел к ней и присел рядом. Рома положил лучевик на колени, провел левой рукой по жестким волосам девушки, нащупал маленькие рожки и чуть покрутил их — Асамзула зажмурилась, так делал ее отец.

— Мои предки верили, что слезы тянут мертвых вниз, не давая им подняться вверх в лучший мир, — Произнес он, — А еще они сжигали умерших. Но мы сделаем так, как ты скажешь.

— Я хочу сложить костер до неба, — Произнесла девушка, — В очищающем пламени душа воспарит ввысь, тело превратиться в прах, прольется дождь и на этом месте вырастет трава, которая даст новую жизнь, — Она посмотрела на Боцмана, — Я понимаю, что жизнь и смерть — это круговорот души, но мы слишком привязываемся к материальному телу и близкому человеку.

Она смотрела Роме прямо в глаза, изучая его темные зрачки на красном фоне.

— Обещай мне, что не покинешь меня так скоро, как это сделали мать и отец.

— Обещаю, — Серьезно ответил он, кивнув, — Теперь уже точно, — Боцман встал, — Пойду, соберу дрова для костра, все сделать нужно обстоятельно, как и подобает ритуалу.

Вместе с Асамзулой костры поменьше пожелали сложить еще несколько федералов и ваагри. Те ингеры, что потеряли своих близких в результате действий своих же сородичей, рыли могилы на склоне холма, очистив его верхушку от травы и протравив кислотой, чтобы растительность не выросла. Такие у них заморочки — со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Никто никому не мешал, все работали дружно и в полном молчании, потому что надобности в словах не было — все и так было понятно. Когда последний прах убитого был развеян, а труп закопан, то все оставшиеся в живых, а это люди Хроста, примкнувшие к нему Федор и Ник, отряд Гошарка, доктор Цра и восемь Елиша, Коноп с десятком ваагри, пятнадцать ингеров и пятеро нишхов, в общей сложности около восьмидесяти разумных, собрались в большом зале ангара, где были заперты пожелавшие сдаться. Предстояло решить, что делать дальше.

— Корабль можем посадить также как и на Мясорубку — по связи, — Произнесла Асамзула, — Думаю, что техники смогут починить антенну.

— Запасной комплект тарелки имелся на складе, просто Нар выбрал не ту команду техников, — Усмехнулся Коноп, — Роботами будем заниматься потом, что делать с пленными?

— Расстрелять, — Мрачно буркнул Хрост, — Кормить их никакого желания нет.

— У меня есть предложение получше, — Боцман поднял руку, — Давайте отвезем их на Песчаную, думаю, что Амебе такие соседи не повредят. И убивать не придется и судьба будет в их руках — смогут выжить, хорошо, не смогут, ну что ж, так тому и быть.

— Дельное предложение, — Прогудел Шаракас, — Я за.

Проголосовали единогласно.

— Мне интересно, почему они принялись атаковать вас как только мы улетели?, — спросила Асамзула, — Ведь это нелогично, можно было устроить ловушку или перерезать всех во сне.

— Спешили они, — Буркнул Федя, — Этот ушастый старик все время шушукался с нашей гадиной безногой и безрукой, о чем-то они там договорились, я даже не знаю, но видно пообещала она немало, раз они решили нас тут же атаковать. Да только Кирк, пусть земля будет ему пухом, настороже был и оружие раздал. Жаль, я поучаствовать не успел, с одной рукой и одной ногой много не навоюешь.