Джек Вэнс - Зов странствий. Лурулу (ЛП)

Отцу пришлось искать убежища в дачном сельском доме на озере Кристель, что позволило матери, оставшейся в усадьбе, распуститься более, чем когда-либо. Доведенный до крайнего раздражения ее выходками, отец перевел все свое состояние на счет доверительного фонда, из которого матери должны были выплачивать ежегодное умеренное содержание. Когда матери сообщили о его решении, она была возмущена, но догадалась помалкивать об изменении своего финансового положения, так как ее новые приятели, несомненно, стали бы насмехаться над ней у нее за спиной. Так или иначе, она умудрялась поддерживать иллюзорное представление о себе как об обладательнице несметного богатства.

Тем временем матушка увлеклась самодовольным молодым разгильдяем по имени Лой Тремэйн. У него была впечатляющая внешность: блестящие черные волосы, хищный горбатый нос, пронзительный взгляд пламенно-черных глаз, страстные, хотя и несколько вульгарные манеры. Находясь в его обществе, пожилые дамы, будучи без ума от колоритного мошенника, ловили каждое его слово, щебетали и прихорашивались, стараясь превзойти одна другую в использовании арсенала девичьих жеманных ужимок, но основное внимание Тремэйн уделял моей матери, так как имел все основания полагать, что та контролировала крупный семейный капитал.

Однажды вечером Тремэйн употребил изрядное количество вина и расхвастался не на шутку. Он принялся рассказывать о своих дерзких приключениях и рискованных предприятиях в Запределье — все это были выдумки, конечно, но перезрелые дамы слушали его, затаив дыхание. Помимо прочего, Тремэйн упомянул о родной планете, каковую объявил прекраснейшим из миров Ойкумены! Он говорил об этой планете с особым искренним увлечением, превосходившим обычную тоску по родным местам. «Однажды я туда вернусь, — провозгласил Тремэйн, — как только будет устранено небольшое недоразумение, возникшее у меня с местными властями!»

На мою мать все это произвело большое впечатление. Она сказала, что тоже хотела бы странствовать по экзотическим мирам, но что ее супруг считал путешествия опасным времяпровождением, требующим неоправданных затрат. Она жаловалась на скупость отца, не позволявшую ей в полной мере наслаждаться преимуществами семейного состояния, принадлежащего ей по праву. Тремэйн сочувственно выслушал ее, но не высказал никаких замечаний. Тем не менее, уже через два дня мой отец утонул — его парусная лодка необъяснимым образом перевернулась на озере Кристель в безветренный солнечный день!

Мать явилась на похороны в сопровождении Тремэйна. Через несколько дней он, по всей видимости, убедил ее сопровождать его в поисках романтических приключений на сказочных далеких планетах Ойкумены — по меньшей мере, к этому сводилось содержание записки, оставленной матерью ее подруге. Парочка улетела с Морлока под вымышленными именами; они никому даже не намекнули, куда решили отправиться.

Прошлое Тремэйна так и не удалось установить. Но у него на шее была любопытная маленькая татуировка — наклонный крест внутри двух концентрических окружностей. Расположение и стиль этой татуировки, насколько мне известно, типичны для фляутов».

Малуф помолчал, после чего продолжил, произнося слова с подчеркнутой разборчивостью: «Такова, в общем и в целом, сложившаяся ситуация. Судя по всему, Тремэйн — уроженец Флютера. Он может находиться здесь — сию минуту — в компании моей матери. С моей стороны вполне целесообразно навести справки, и было бы очень полезно, если бы МСБР могла оказать мне содействие».

«Каковы ваши намерения в отношении Тремэйна?»

«Я все еще почти ничего о нем не знаю, — осторожно ответил Малуф. — Многое будет зависеть от того, как он будет себя вести».

Некоторое время Серле молча размышлял, после чего сказал: «Мне приказано не вмешиваться в дела местных инспекторов и контролеров постольку, поскольку они не подвергают чрезмерное число туристов — или фляутов, если уж на то пошло — наказаниям третьего уровня. В данном случае, если бы я действовал так, как считает нужным начальство, я бы посоветовал вам обратиться в городское управление общественного контроля». Коммодор откинулся на спинку кресла: «Тем не менее, я, конечно же, сделаю для вас все, что смогу — в пределах предусмотренных ограничений. Татуировка Тремэйна указывает на место его рождения. Он родился не в Коро-Коро — в таком случае у него на шее была бы семиконечная звезда. Но узнать, откуда он родом, должно быть нетрудно. Я попрошу Джервиса этим заняться». Серле нажал кнопку на столе.

Раздвинулась дверь в стене; появился молодой человек в синей с черными лацканами униформе МСБР — стройный, темноволосый, с почти военной выправкой: «Чем могу быть полезен?»

«У меня есть для вас поручение. Позвольте представить вам капитана Малуфа и его первого помощника, Мирона Тэйни. Господа, это мой ассистент, Иэн Джервис».

Малуф и Мирон вежливо привстали. Серле повернулся к Джервису: «Вы знаете, где найти татуировщика Флорио?»

«Да, его ателье напротив, с другой стороны бульвара».

Серле нарисовал символ на карточке, положил карточку в конверт и передал конверт лейтенанту: «На карточке обозначено фляутское «родимое пятно». Будьте добры, попросите Флорио объяснить, откуда может происходить человек с такой татуировкой». Джервис взял конверт и удалился.

Прошло несколько минут. Джервис вернулся в компании тощего седого субъекта. «Я показал маэстро Флорио эту карточку, — извиняющимся тоном сказал лейтенант, — и он настоял на том, чтобы поговорить с вами лично».

«Именно так! — подтвердил Флорио. — Причем с глазу на глаз. О некоторых вещах не следует объявлять во всеуслышание».

«Как вам будет угодно», — Серле провел татуировщика в соседнее помещение и закрыл за собой дверь. Джервис вежливо откланялся и удалился в свой кабинет.

Малуф и Мирон сидели в молчании. Они не хотели строить догадки — поведение старика Флорио пока что не поддавалось пониманию.

Прошло довольно много времени; наконец Флорио и Серле вернулись. Безразлично кивнув Мирону и Малуфу на прощание, Флорио ушел, а Серле снова занял место за столом.

Некоторое время коммодор сидел, задумчиво поглядывая на двух инопланетян. Наконец он встрепенулся и выпрямился в кресле: «Вы спрашиваете себя: почему Флорио согласился говорить только со мной и только с глазу на глаз? Причина очевидна. О том, что я вам скажу, не следует упоминать и даже намекать в присутствии посторонних — особенно в присутствии общественных контролеров, которых Флорио глубоко презирает.

Начнем с того, что Флорио опознал татуировку на шее Тремэйна. Это эмблема селения Кренке — то есть Тремэйн родился в Кренке. Само по себе это еще ни о чем не говорит. Важнее то, что два месяца тому назад человек, соответствующий вашему описанию внешности Тремэйна, явился в студию Флорио и поручил ему, за большую сумму наличными, заменить символ Кренке у него на шее символом Коро-Коро — семиконечной звездой. Кроме того, Флорио сделал такую же татуировку на шее сопровождавшей Тремэйна пожилой женщины. Таким образом, можно почти не сомневаться в том, что Тремэйн и ваша мать устроились где-то на Флютере. Где именно? По этому поводу нет никаких сведений».