Джек Вэнс - Зов странствий. Лурулу (ЛП)

Мирон настрочил и отправил письмо, адресованное «мадемуазели Тиббет Гарвиг». Шватцендейл и Винго поглотили последние кружки пунша «Пробивной» в таверне Пингиса, но вернулись к выполнению обязанностей еще до наступления темноты и в достаточно работоспособном состоянии.

Прошла еще одна ночь, и через два часа после восхода солнца «Гликка» взмыла над космопортом Коро-Коро и взяла курс на Звездную Обитель.

~

По прибытии к Звездной Обители «Гликка» приземлилась на ночной стороне планеты — там, где бледные лучи убывающей луны озаряли посадочную площадку Палактуса.

В рубке управления капитан Малуф выключил подачу энергии к двигателям и подошел к иллюминатору. Насколько мог видеть глаз, повсюду вокруг простиралась плоская степь под покровом слегка колышущихся, бесцветных в лунном зареве трав. Однообразие пейзажа нарушалось только двумя складами, тихими и темными, словно сгорбившимися от старости, а также, чуть поодаль, еще одним небольшим угловатым строением. В порту никого не было — в частности, никто не появился, чтобы оформить или как-либо подтвердить прибытие космического судна. Команда «Гликки» приготовилась ждать; никто не хотел выходить наружу до рассвета.

Через некоторое время над восточным горизонтом образовалось сероватое просветление, постепенно разгоревшееся желтым огнем. За грядой туч всплыло белое солнце, залившее степь тускловатым пасмурным светом.

Люк входного шлюза «Гликки» сдвинули в сторону, трап опустили на землю. Астронавты и пассажиры спустились друг за другом на поверхность Звездной Обители и молча стояли, впитывая безграничность ландшафта. На взлетном поле и по его периметру степная трава была подстрижена и утрамбована в виде напоминающего циновку покрытия; дальше, со всех сторон, она росла сплошным ковром полутораметровой высоты. Уже через пару минут новоприбывшие заметили вдали, почти на самом горизонте, несколько огромных серых туш, медленно бредущих по степи. Подминая остатки травы шестью толстыми ногами, каждое животное срывало стебли на ходу двумя хоботами, верхним и нижним, регулярно отправляя в пасть собранную охапку.

Мирон поделился с пассажирами сведениями, почерпнутыми из путеводителя: «Местные жители называют их «вумпами», хотя, конечно, это не научное наименование. Издали, в отсутствие сравнимых ориентиров, трудно оценить их размеры, но они впечатляющи: больше шести метров в высоту и от пятнадцати до восемнадцати метров в длину. В справочнике отмечается, что эти гиганты отличаются настолько смирным нравом, что степные кочевники, «рыцари», одомашнивают их, сооружают у них на спинах хижины и живут в свое удовольствие, перемещаясь таким образом вдоль побережья и по внутренним равнинам континента».

Монкриф бросил на вумпов презрительный взгляд и отвернулся — после очередной размолвки с Хунцель и Сиглаф шарлатан пребывал в плохом настроении, а поучительный тон молодого суперкарго послужил дополнительным раздражителем.

Монкриф стал демонстративно оглядываться по сторонам: «Вы уверены, что мы не заблудились в космосе? По-моему, на этой планете нет ни души — не вижу никаких «рыцарей»! Может быть, они прячутся в траве?»

«Справочники не оставляют сомнений, — возразил Мирон. — «Рыцари» — кочевники, отказавшиеся от технологических средств передвижения. В свободное время — а его у них предостаточно — они ткут высококачественные ковры, после чего собираются на празднества — поют, танцуют и соревнуются в прыжках над кострами. У них нет никакой общественной иерархии, но они подчиняются подразумеваемым неписаным правилам, которые, по-видимому, всех устраивают. Некоторые из их обычаев весьма любопытны; например, выразив восхищение ковром, мужчина обязан жениться на девушке, соткавшей ковер. Так или иначе, «рыцари» не прячутся под травой, на этот счет вы можете быть уверены».

«Врет ваш путеводитель! — воскликнула Фрук, протянув куда-то указательные пальцы обеих рук. — Я только что видела лицо, глядевшее на меня из-под травы!»

Снук выразила интерес: «Он был приятной наружности?»

«Не сказала бы. Мне показалось, что он как-то криво ухмылялся».

«Какая чушь! — отмахнулся Монкриф. — Что вы придумываете?»

«Нет-нет! — возразила Плук. — Я тоже его видела!»

Монкриф потерял терпение: «Общеизвестно, что в вашем возрасте девушкам приходит в голову всякая галиматья, зачастую самого непотребного сорта! Сдерживайте инстинкты, слушайте старших и старайтесь вести себя разумно».

«А как еще мы себя ведем? — возмутилась Плук. — Я своими глазами его видела. Что может быть разумнее?»

И снова Мирон смог предоставить информацию, подтвержденную авторитетным источником: «Скорее всего, вы видели меренга. Согласно путеводителю, это коварный гибкий хищник, достигающий в длину четырех метров. Он скользит под травой, извиваясь на шести коротких ногах; считается, что меренги чрезвычайно опасны. Не советую заходить в траву в поисках романтических приключений».

«А, болтовня!» — махнув рукой, Монкриф повернулся спиной ко всем присутствующим.

Тем временем Малуф усмотрел за складами небольшое сооружение из плавленого камня — судя по всему, портовое управление и банк, упомянутые в путеводителе. Отойдя от собравшихся у трапа, он направился по утрамбованной траве к этому одинокому строению. С обращенной к степи стороны он нашел сплошную дверь из темного дерева, висевшую на двух чугунных петлях.

Отступив на шаг, капитан обернулся. Степь простиралась до горизонта, вокруг не было ничего, кроме волнующейся под ветром травы. Снова повернувшись к двери, он постучал, постучал еще раз, постучал третий раз — никто не ответил. Взявшись за ручку двери, капитан потянул ее на себя; к его удивлению, дверь подалась. Несколько секунд Малуф колебался, но в конце концов пригнулся и заглянул в образовавшийся проем.

Он никого не увидел. Три узких окна под потолком пропускали скорее сумрак, нежели свет; в этом сумраке капитан смог разглядеть стол, стулья и конторку, заваленную какими-то разбросанными, потрепанными бумагами; кроме того, на конторке стоял видавший виды радиофон.

В тени, на противоположной входу стене, можно было различить контуры еще одной двери, ведущей во внутреннее помещение. Малуф отвернулся и собрался уходить — ему не хотелось заходить без разрешения. Но его остановила неприятная мысль: чтó, если с начальником космопорта случилась беда? Может быть, он лежал за второй дверью — больной или неспособный выйти по какой-нибудь другой причине? Малуф решил забыть о вежливости и зашел в управление.

Внутри царила полная тишина. Внимание капитана привлек висевший на левой стене коврик — или это была часть большого ковра? Квадратный отрез ткани, со стороной чуть больше метра, был обрамлен темным деревом. Малуф пригляделся: несомненно, ковер был делом рук виртуоза. Искусно переплетенные нити образовывали точно очерченные странные узоры необычной расцветки: броские голубые тона сочетались с лимонно-зелеными, сернисто-красными, черными и гранатовыми на обожженном белесом фоне цвета калиевой извести.