Дмитрий Султанов - Осознание

Пистолет уже в руке, и я начинаю прицельными выстрелами уничтожать всех присутствующих, благо никто с активированным энергетическим щитом в бар не зашел. Пытающийся нанести мне ментальный удар Старший ловит пулю в живот, обрывая слабенькую телепатическую атаку. Черт, да арсианин был на порядок сильнее.

Спустя минуту все кончено. По бару разбросан десяток тел, погибших от пуль либо же от ударов разогнанных телекинезом предметов. Причем среди них было как минимум три псиона, помимо Старшего. Вот только все они какие-то слабенькие, с ориентацией больше на телепатические удары. Слабее даже, чем мои противники на Арене. А после арсианина вообще их удары как просто мелкие уколы.

Присев возле привалившегося к стене Старшего, который зажимал рану на животе, я спросил:

– Ну, и что это было? Кто вы такие? И кто такой я? Точно не ваш воспитанник, не надо задвигать мне про мое обучение с детства, – прямо сказал я ему. Действительно, после той ментальной атаки, которая буквально съела большую часть золотой оболочки с моего сознания, открывая доступ к моей настоящей сути, я лишился аналогичного количества своих воспоминаний. А тут даже думать было нечего, если навеяли одни воспоминания, то почему не могли другие. Только вот жаль, что вместо старых, фиктивных, ничего не пришло. Пустота. Будто меня никогда не существовало до этого. Точнее не так. Будто было просто ядро личности, но с полностью стертыми всеми воспоминаниями под чистый ноль.

– Ну же, – надавил я на него стволом пистолета. Старший криво усмехнулся, не обращая внимания на боль, но все же ответил:

– Ты должен был стать нашим орудием, которое уничтожило бы всех, кто посмел бы противостоять нам. Единственным в своем роде, уникальным, – горько произнес он.

– Ты к сути давай, – продолжил настаивать я.

– Суть ищи сам… – Еще одна кривая улыбка, а затем по телу резко пробегает судорога, и оно безжизненно обмякает.

– Черт, – ругаюсь я, поднимаясь. Часть ответов, конечно, удалось получить, но явно не все, что хотелось бы. Ладно, надо отсюда уходить. Уже выходя, я тихо произнес себе под нос:

– Kron’tyualo… Потерянный брат… Что бы это значило?