Сергей Тармашев - Древний. Предыстория. Книга третья

Пришлось написать письменный рапорт командованию, в котором Куохтли официально отказывался от заводского предложения, что было той ещё рулеткой: если комполка передумает или ещё что пойдёт не так, то с должности Куохтли слетит в пять секунд, а вот на завод его вряд ли возьмут после такого демарша. Там его отказ возмутил всех до такой степени, что следующую партию модернизированных роботов полку вернули не прошедшей испытания, мотивировав это тем, что завод перегружен заказами, а в их полку имеется собственная испытательная команда. Начальство, конечно, оспорило данное заявление, и последующие партии возвращались согласно всем правилам и инструкциям, но с теми пятью машинами Куохтли пришлось разбираться самому. В конечном итоге именно это и обеспечило ему шаг вверх по карьерной лестнице. Комполка заявил, что раз Куохтли позиционируется рембатом как уникальный специалист, то пусть докажет на деле свою высокую квалификацию. Потому что должность оператора-испытателя ремонтного батальона, мол, чуть ли не единственная из всех робовоинских должностей, куда не имеющего специального образования нижнего чина можно назначить в принципе.

Куохтли провозился с новыми роботами месяц, но с задачей справился. Отчасти сказалась полученная на заводе-изготовителе куцая подготовка, отчасти полученный там же опыт самих испытаний, остальное – навыки отличного механика плюс немалая толика везения. Всех боевых роботов ему удалось довести до ума без аварий и взрывов, комполка остался доволен и приказал рембату впоследствии проверять все боевые машины, возвращающиеся с модернизации. Потому что ожидал подвохов со стороны заводчан. Подвохи, конечно же, не заставили себя ждать, но завод-изготовитель всё же несёт ответственность за свою работу, поэтому совсем уж страшных пакостей там делать не решились. Десяток-другой прошедших модернизацию роботов вернулись в полк в состоянии ужасной раскалиброванности узлов и агрегатов, но с этим Куохтли справился. За это его потом даже дважды отправляли на курсы повышения квалификации робовоинов в ближайшую офицерскую академию.

Там он познакомился с настоящими робовоинами, в приватных разговорах с которыми выяснилось, что армия сейчас страдает от едва ли не повального бегства опытных военнослужащих. Имеющие высокую квалификацию вояки отказывались от воинской службы и уходили в наёмники, где жалованье было больше в разы. Не помогало даже поголовное чипирование. Чип спутникового слежения, имплантированный в черепную коробку и позволяющий командованию отслеживать местонахождение чипированного подчинённого в любой точке подконтрольного государству пространства, панацеей не оказался. За большие деньги определённые люди на рынке скользких услуг могли организовать нелегальную медицинскую операцию по избавлению от чипа. Так что проблемой являлся не столько чип, сколько собственная квалификация робовоина. В наёмники абы кого не брали, кандидаты обязательно проходили профтестирование, и чем круче была частная военная компания, тем выше были предъявляемые к кандидату требования.

В полк Куохтли возвращался с окончательно сформировавшимися планами на будущее. Без офицерского образования у него нет шансов вырасти выше должности оператора-испытателя. В офицерскую академию его вряд ли возьмут, а если даже и возьмут, то не без взятки, далеко не сразу и, очень может быть, вопреки воле комполка. То есть в родной полк после академии дорога ему с большой долей вероятности будет закрыта, и придётся всю карьеру начинать с начала на новом месте. Но всё можно сделать иначе. Деньги потратить не на вступительную взятку и обучение в офицерской академии, а на нелегальную операцию по извлечению чипа и дорогу в нейтральные солнечные системы, на базу какой-нибудь частной военной компании. Там смотрят не на образование, дающее формальный повод занимать ту или иную должность, а на вполне конкретные умения и квалификацию соискателя. Итого дело осталось за малым: скопить нужную сумму денег и наработать эту самую квалификацию.

К воплощению своего плана Куохтли приступил немедленно, но реализовать его оказалось гораздо тяжелее, чем казалось. Для освоения боевого робота помимо теоретической подготовки требовалась практика, практика и снова практика. Тысячи часов «налёта», так это называлось на сленге робовоинов. Но за моторесурс командование полка отчитывалось перед вышестоящим начальством, и просто так вывести боевого робота из ангара тебе никто не позволит. И участие в учениях и прочих тренировках Куохтли также не грозило, потому как это было вне компетенции испытателя. Пришлось вылезать из кожи вон в поисках всевозможных способов получить возможность «налёта». Ради возможности провести в кабине боевого робота как можно больше времени, Куохтли затягивал время ремонта, скручивал показания механических спидометров, подчищал данные электронных блоков контроля за моторесурсом, а во время планового обслуживания машин постоянно что-нибудь подкручивал, подвинчивал и перенастраивал в недрах могучих механизмов, вынуждая робовоинов вновь возвращать робота в рембат спустя некоторое время. Зачастую приходилось даже давать комбату взятку, дабы он без разбирательств и возмущений подписывал ведомости о проведении ремонтных работ, по итогам которых отремонтированные боевые единицы имели десятки часов истраченного топливного и моторесурса.

Пришлось не просто жить на службе, а даже переехать из полкового жилгородка в каморку среди технических помещений рембата. Четыре года Куохтли вкалывал день и зачастую ночь, словно проклятый, покидая ангары ремонтного батальона исключительно для выезда на стрелковые полигоны с целью испытания отремонтированных боевых систем. В конце концов упорство дало свои результаты: среди робовоинов полка за ним закрепилась репутация крайне дотошного механика и испытателя, которому можно и даже нужно в обязательном порядке показывать свою машину после каждых учений, плановых стрельб или иных затяжных тренировок. Все знали, что Куохтли не только переберёт робота по винтику и вылижет каждый квадратный сантиметр его поверхности, но и лично убедится в том, что все узлы и агрегаты идеально функционируют во время практического применения. И если первый год робовоины неохотно позволяли Куохтли выводить свои машины на тестовый полигон, то потом своего робота ему доверял каждый. Некоторые робовоины даже приплачивали Куохтли иногда, когда им требовался внеплановый увольнительный день-другой ради встречи с какой-нибудь горячей девицей. Хитрецы оставляли в кабине своей машины пачку денежных знаков и подавали в рембат заявку на осмотр робота, поведение той или иной системы которого внушает им определённые сомнения.