Роман Злотников - Пришельцы. Земля завоеванная (сборник)

– Что можно сделать, чтобы Зверь сам убрался с Земли? Тихо, без эксцессов?

Дергачёв развёл руками:

– Это невозможно. Необходимо перепрограммировать его контур управления, образно говоря – заменить целевую программу…

– Наездники ведь по большому счёту и есть программы, почему же нельзя кому-нибудь из вас напрямую внедриться в мозг Зверя, как вы делаете это с людьми, и начать командовать им?

– Нашей воли не хватает, – с искренним сожалением произнёс Дергачёв, точнее, губами инженера – его наездник, «десятый».

Варавва это почувствовал. В голову пришла идея, и чтобы обдумать её, он прошёлся вдоль ряда операторских пультов, поглядывая то на экраны, то на самих операторов, по-прежнему занятых своей работой.

Подошла Евгения.

– Что ты задумал?

– Перезагрузку, – усмехнулся Варавва.

– Какую перезагрузку?

– Воли наездников не хватает на перехват управления Зверем, так, может быть, хватит моей?

Глаза Жени стали круглыми.

– Ты… с ума сошёл?!

Варавва повернулся к пульту Дергачёва:

– Сколько времени осталось до атаки ваших головорезов?

Инженер склонился над клавиатурой, пробежался по ней пальцами, впился взглядом в экран.

– Не больше двадцати минут.

Варавва посмотрел на спутницу.

– Зови Тамоникова.

– Кого?

– Командира группы, там, в зале. Быстрее! Открой ей дверь.

Дергачёв ткнул пальцем в клавиатуру.

Дверь открылась. Женя исчезла.

– Чего вы хотите?

– Занять место этого парня. – Варавва небрежно кивнул на саркофаг.

Брови Дергачёва прыгнули на лоб.

– Вы… серьёзно?!

– Более чем. Пошлёте моё сознание в Зверя. Я попробую его разбудить и подчинить.

– Вы не справитесь…

В модуль торопливо вошли Евгения и Тамоников.

– Майор, я сейчас лягу в эту коробку с крышкой, а ты проследи, чтобы меня правильно подключили. В случае каких-либо подозрений ликвидируйте всю эту вшивую шоблу, все они по сути – предатели и экзекуторы.

– Но…

– Никаких «но», майор! Речь идёт о глобальной катастрофе, и если мы не предпримем никаких мер, от Пермского края останется лунный ландшафт!

– Вы не справитесь, – повторил тупо Дергачёв, – один…

– О чём он? – требовательно дёрнула Варавву за рукав Евгения.

– Не бери в голову.

– Он сказал – ты не справишься один. – Журналистка повернулась к инженеру: – А вдвоём мы справимся?

Дергачёв посмотрел на саркофаг, на своих операторов, на Евгению, на Варавву, нерешительно подёргал себя за вислый нос.

– Не знаю… не уверен… мы не имели дел с женщинами…

– Мы не слабее мужиков! – вспыхнула Женя, повернула Варавву к себе: – И не возражай! Я пойду с тобой!

Варавва рассмеялся.

– Кто-то сказал, что женщины такие же, как мужчины, только на ощупь приятнее.

Тамоников покашлял.

– Кашин… ты понимаешь сам… что делаешь?

– Может быть, и нет, – сделался задумчивым на одно мгновение Варавва. – Если бы я думал о спасении одного человека… а спасать надо миллионы… и если есть хотя бы один шанс… Ты-то понимаешь, на что идёшь, спасительница?

– Понимаю! – сверкнула глазами Евгения. – Мы прорвёмся!

Варавва подошёл к саркофагу, внутри которого лежал обречённый на гибель человек.

– Мы уместимся вдвоём?

– Можно попробовать…

– Нужен ещё один шлем.

– Биосъём… у нас три в запасе.

– Тогда вынимайте этого парня.

– Э-э… – начал Тамоников.

Варавва крепко взял его под локоть.

– До Старшинина дозвонился?

– Радиосигнал не проходит, мы слишком глубоко, послал бойца наверх с донесением. Сыграем «алярм», прилетит вся «Альфа».

– Мы с ней ляжем, а на тебе – держать оборону до прихода основных сил. Намертво держать! Потому что если сюда прорвутся наездники…

– Да кто это, чёрт побери?! Террористы, что ли?

– Не террористы, но тоже нелюди в человеческом обличье. И следи за сплинами… за «ракетницами». Страшно представить, что будет, если вас зазомбируют!

– Не беспокойся, я уже отдал приказ.

Варавва повернулся к Жене:

– Может, передумаешь?

– Нет! – воскликнула она, кидаясь ему на шею. – Не хочу тебя терять!

– Я тебя тоже, – улыбнулся он. – Идём спасать мир, женщина?

– Идём, мужчина!

И они шагнули к саркофагу…

С улицы в открытую форточку доносился запах прибитой дождем пыли, слышалось пение птиц и шелест шин. Несмотря на столь умиротворяющую обстановку, Артур Александрович Гатальский – худощавый и бледный мужчина с высоким лбом – смотрел не в окно, а в отчет, который ему принесли на подпись. Как всегда, документ доделывали в последнюю минуту – уже завтра он должен был лежать перед заказчиком. На то, чтобы всё проверить, оставалось только сегодня и сейчас.

Синие росчерки, украшавшие лист бумаги под надписью «Согласовано», убеждали, что работа проделана огромная, документ всесторонне изучен и в правках не нуждается. Однако подпись «Гатальский» была определяющей, так что все вопросы, которые возникнут, будут заданы именно ему. И сначала придётся оправдываться, а уже потом искать, с кого спросить из числа «согласующих». И потому он не спешил подписывать, понимая, что каким бы идеальным ни был документ, всегда найдётся хоть один недочёт.

Вот и сейчас Гатальский уже нашёл пропущенную запятую, одно лишнее удвоенное «н» и, что уж совсем позорно, ненужный мягкий знак в «ться». Содержимое самого документа Артур Александрович просматривал мельком. Как раз здесь всё действительно было давно «согласовано». Да и задача состояла не в том, чтобы всесторонне изучить проблему, а в том, чтобы красиво преподнести решение заказчику.

Оставалась последняя страница, когда зазвонил телефон.

Их у Артура Александровича было три – служебный, обычный мобильный и мобильный для особо важных случаев. Номер последнего знали только два человека: владелец аналитической компании, возглавляемой Гатальским, и куратор из силовиков.

Первый звонил редко и интересовался только прибылью и возможностью пристроить кого-нибудь из друзей, родственников или друзей родственников. Второй появлялся чаще, порой подкидывая какое-нибудь задание, а порой требуя результаты чужих исследований. Артур Александрович послушно выполнял эти просьбы – в конце концов, наверняка и у клиентов были свои кураторы.

Сейчас звонил тот самый мобильный для особых случаев, однако высветившаяся надпись – «Номер неизвестен» – Гатальскому не нравилась. Аппарат достался ему от куратора и от подобных надписей был застрахован.

Тем не менее, несмотря на эту странность, он на вызов ответил:

– Слушаю.

– Артур Александрович Гатальский?

– Вы же знаете, кому звоните, зачем уточнять? Если у вас какое-то дело, то говорите. – До конца рабочего дня оставалось минут тридцать, потому Гатальский торопился.