Николай Романов - Гвардеец

А вот интересно, у подельников Каблука желание прикончить убийцу своего другана — это естественная потребность или как? На что они пойдут для того, чтобы достать Осетра?

Эйфория долгожданного облегчения прошла. Мысли вернулись ко всему, что с ним произошло на Крестах. У него было ощущение, будто он что-то упустил, что-то убежало от его внимания.

Обратная дорога показалась еще короче, чем прямая. Правда, охранник успел за это короткое время трижды рявкнуть: «А ну пошевеливайся!», но рукам воли не давал. А когда дверь камеры захлопнулась, Осетр сообразил, что его заботило: убийство Каблука произошло точь-в-точь, как было во сне в первую ночь на Крестах. Ну, может, не точь-в-точь, но очень близко к тому сюжету, что судьба показала бедному торговцу мечтальниками, устроившемуся ночевать в чужом доме.

Что это было?

Вещий сон?

Ответа у Осетра не было. И в вещие сны он не верил. Ему теперь казалось, что сон он попросту придумал, что нынешней, проведенной на нарах ночью ему приснилось, будто он видел вещий сон в первую ночь.

А потом за дверью снова раздались шаги, уже множественные. Щелкнул замок. На пороге появился майор Бабушкин в сопровождении давешнего охранника. Последний чудесным образом уже утерял всю свою помятость.

— Выходи, Кайманов!

Осетр встал с нар.

— Зачем?

— Выходи, тебе говорят.

Осетра вывели из камеры, провели коридором, который он видел вчера, и выставили на улицу. Перед крыльцом стояла машина господина Бабушкина, шестиколесный вездеход с затемненными стеклами. На маленьком флагштоке в центре крыши трепетал на ветру вымпел с аббревиатурой «МИУ». Собственность Министерства исправительных учреждений…

— Полезай внутрь!

— А что за спешка?

— Вперед, Кайманов! Все вопросы потом!

Осетр забрался в машину. И обнаружил на заднем сиденье свой комплект номер два. Вон оно как! Господин главный чертковский череп не поленился смотаться в «Приют странников», обыскал номер и изъял «сумку» арестованного убийцы.

Бабушкин занял место водителя и вставил ключ в замок зажигания.

— Так что у вас за спешка началась? На торговца Кайманова открыли охоту люди господина Карабаса?

Бабушкин повернулся и внимательно изучил его лицо.

— Спешка не у меня, парень. Не знаю, кто ты такой, но точно не торговец и, скорее всего, не Кайманов. Я получил приказ срочно эвакуировать тебя с планеты. Транссистемник уже на орбите вокруг Крестов. Причем приказано сделать это тем же путем, каким ты прибыл. Шаттлом не пользоваться…

Осетру все стало понятно.

Все-таки Чинганчгук успел вчера выбросить сливалку. Слишком поздно они его убили.

Господин майор достал сигарету и закурил. Было ощущение, что он хочет выпустить струю дыма в лицо недавнему заключенному, но если он и хотел этого, то сдержался.

— И каким же путем ты к нам прибыл?

— Это не столь важно, сударь. Вы ведь выполните приказ?

— Разумеется.

— Тогда отвезите меня, пожалуйста, по той самой дороге, на которой убили Матвея Спицына.

Машина у Бабушкина, разумеется, мчалась быстрее, чем грузовик, предназначенный для перевозки храппового сока. Не прошло и пяти минут, а Осетр уже попрощался мысленно с городом, который, как ни крути, наверняка сыграл какую-то роль в жизни. Военный городок на Медвежьем Броде, школа «росомах», летние учебные лагеря. И вот теперь Чертков. Было даже желание помахать тюремному городу ручкой…

Но он не стал делать красивых жестов, а еще через пять минут они уже мчались через лес. Чтобы не проехать мимо нужного места, Осетр снял защиту с комплекта номер два и достал пеленгатор. Включил его, засек расстояние и азимут.

Машина продолжала мчаться прочь от города. Бабушкин смотрел на Осетровы манипуляции, и лицо его выражало крайнюю степень неодобрения. Конечно, кому понравится, когда в твоей епархии шуруют неведомые люди?

— Кажется, я догадываюсь, кто вы такой, — сказал он, закуривая очередную сигарету.

Осетр только плечами пожал: причин для ответной реплики не наблюдалось.

Так и ехали — майор покуривал и поглядывал на пассажира, а тот главное внимание уделял пеленгатору и только время от времени бросал взгляды на проносящиеся мимо километровые столбы.

Наконец расстояние до источника сигнала практически перестало сокращаться, азимут стал перпендикулярен дороге.

— Приехали, — сказал Осетр. — Высадите меня здесь, пожалуйста!

Бабушкин остановил машину. Осетр взялся за комплект номер два.

— Честно говоря, сдал бы я тебя Карабасу, — сказал Бабушкин.

— А чего ж не сдали?

— Не знаю. От начальства твоего я бы отговорился. Тут концов не найдешь, да и не прилетели бы они разбираться из-за какого-то мальца… Не знаю. Может, я и неправильно поступил, но мне почему-то кажется, что мы с тобой еще встретимся. Есть в тебе что-то такое… не могу даже сказать — что. Услышали бы меня мои подчиненные, на смех бы подняли. Сказали бы, нюх потерял Бабушкин… Я ведь хотел тобой разворошить осиное гнездо, понять, что происходит на вверенной мне территории. Но так ничего и не понимаю… Ладно, катись!

Как ни странно, Осетр протянул ему руку.

Как ни странно, Бабушкин ее пожал.

А потом Осетр дождался, пока майор развернул машину и умчался прочь. Тогда он перебрался через ограждение, еще раз сверился с пеленгатором, повесил комплект на плечо и нырнул в лес.

Через двадцать пять минут он был на знакомой полянке, с которой началась его крестовская эпопея.

А еще через четверть часа, после проверки систем и ознакомления пассажира с приказом руководства, касающимся его дальнейших действий, «шайба» потащила его на орбиту вокруг Угловки, где незваного гостя уже ждал транссистемник.

Когда Осетр проснулся, ощущение потери головы было столь сильным, что он не удержался и пощупал шею обеими руками. Целость ее не вызывала сомнений по причинам чисто биологическим, но он не сумел сдержать облегченного вздоха, когда пальцы коснулись нетронутой кожи. Умываясь и бреясь, он то и дело смотрел на розовую кожу в том месте, где во сне по ней прошла мономолекулярная нить.

Бр-р-р, ну и ощущеньице!

Наверное, когда он направлялся в ресторан, мрачные мысли отражались на его лице, потому что пару раз он ловил на себе чужие взгляды. А может, это Дедовы шпионы себя проявляли… Или местный следователь скомандовал своим оперативникам понаблюдать за возможным убийцей двух человек…

Поедая омлет с зеленым горошком, он не переставал раздумывать над увиденным. Да уж, такой сон не выкинешь из головы, будь ты хоть тысячу раз «росомаха»! Тем более если предыдущие сны оказывались в руку! Тут будь хоть заслуженный гвардеец всех времен и народов, а поджилки затрясутся. Ну ладно, пусть поджилки и не затрясутся, но на сердце точно похолодеет и мурашки по спине колоннами протопают.