Варвара Еналь - Мы остаемся свободными

Через небольшую щель за занавеской стало заметно быстрое движение, послышался шелест одеяла и тихие шлепки. И наконец в комнате показался сам Георг – настороженный, резкий и мрачный.

Он уставился на Таис и Федора так, будто видел их в первый раз. Прошелся по комнате, заглянул зачем-то в очаг, внимательно осмотрел Вара и направился к двери. Распахнул ее резко и громко и затопал босыми ногами по деревянным доскам веранды.

В комнату ворвался резкий и холодный ночной ветер. Пламя в очаге нервно заплясало, рассыпая горячие искры, Таис поежилась и натянула одеяло на колени. Федька молчал, Вар тоже не издавал ни звука.

Может, они сделали какую-то большую глупость? Может, не надо было лезть в голову взрослого человека и лишать его чипа? Стоило ли это делать?

Наконец Георг вернулся, плотно и осторожно закрыл дверь, посмотрел на Федора – взгляд пристальный, внимательный и настороженный.

– Значит, вы со станции, да? – неожиданно спросил он. – И это вы только что… мм… Что вы, собственно, сделали?

Тут его взгляд упал на тетрадь, лежавшую на одеяле, и он потрясенно проговорил:

– Это же моя тетрадь. Это я писал. Как она к вам попала?

Георг потянулся к гладкой тетрадной обложке, но Федор перехватил его руку:

– Подожди. Тебя как зовут? Твое настоящее имя ведь не Георг, правильно?

– Григорий меня зовут. Какое это имеет значение? Откуда у вас тетрадь? И как вы отключили мой чип? Вы ведь отключили его, да?

– Мы умеем это делать, нас учили, – осторожно проговорил Федор, присматриваясь к новому Георгу. – Тетрадь мы нашли на крейсере Иминуя, с помощью которого добрались до Земли. Долгая история. Как ты себя сейчас чувствуешь? Голова не болит? Твой организм должен взять на себя все те функции, которые раньше выполнял чип. Возможно, какое-то время тебе будет не очень хорошо.

– Со мной все в порядке, – нахмурился Григорий. – Расскажите о станции. Если, конечно, доверяете. Что там происходит? Мы долгое время не получали оттуда никакой информации, считалось, что люди там погибли от вируса. Это так?

– Отчасти так. На нашей станции не осталось взрослых. Все взрослые умерли или превратились во фриков, вернее, в зверей. Это мы так называем белых зверей. Фриков у нас полно, мы закрыли их в отсеках Нижнего уровня. На станции сейчас только дети, где-то полторы сотни, может, чуть меньше, я не считал.

– На каждой станции так? – уточнил Григорий.

– Этого я не знаю. Мы не поддерживали связь с остальными станциями. На самом деле управление станцией перешло в наши руки совсем недавно, может, неделю назад, может, чуть больше, не могу точно сказать. До этого станцией управлял искусственный интеллект под названием Моаг. Он растил детей с помощью роботов, а когда детям исполнялось пятнадцать лет, роботы их усыпляли. Смертельные инъекции. Таковы были программы станции. Считалось, что после пятнадцати происходят необратимые изменения, связанные с действием вируса, и подростки перестают быть людьми. Все дети на станции являются носителями вируса, абсолютно все. И мы с Таис тоже.

– Тогда почему вы не меняетесь?

– Потому что наш организм сформировал иммунный ответ. Мы думаем, что он базируется на определенных гормонах, которые вырабатываются потому, что мы любим друг друга. То есть я хочу сказать, потому, что мы испытываем определенные эмоции, привязанность друг к другу. На станции выжили только те, кто был способен испытывать привязанность, эмоциональный отклик на дружеские отношения и так далее. У нас на станции даже проводились некоторые научные исследования – мой отец, когда был жив, пробовал. Он был штурманом. Исследования не были закончены. Но мне и Таис вирус не страшен, мы не превращаемся в зверей и не заболеваем, как видите. Уже несколько лет мы живем с этим вирусом в крови.

– Интересная информация, ты еще расскажешь мне об этом. – Григорий опустился на матрас и кивнул в сторону планшета. – Покажешь, что у тебя есть?

– Теперь твоя очередь рассказать о тетради. Ты ведь понимаешь, что информация, содержащаяся в ней, уникальна. С ее помощью мы завладели крейсером, с ее помощью освободили тебя от чипа. Как ты разобрался во всем?

– Разобрался. Не я один. Когда-то здесь, на Сабе, был центр повстанцев. Здесь были собраны самые выдающиеся умы, способные работать над программами пришельцев. Наша проблема поначалу в том и заключалась, что мы не могли разгадать код, которым прописаны программы захватчиков. Мы не сразу поняли, что Земля подверглась атаке внеземной цивилизации, созданной искусственным интеллектом. Сначала мы принимали роботов за людей и только после поняли, чему мы противостоим. Перепрограммировать их или хотя бы запустить вирус в их систему оказалось невозможным. Зато они смогли перепрограммировать нас с помощью чипов.

Григорий прищурился, посмотрел на свои ладони, сцепленные вместе, вздохнул.

– У меня такое ощущение, что я проспал несколько лет, все как в мутном сне, – продолжал он. – Мы планировали захватить их космический флот, крейсеры. Это мощное оружие, управляемые роботы-корабли, которые сыграли бы ключевую роль в восстании. Кто владеет крейсерами, тот владеет силой. Мы очень много работали, по крупицам собирали информацию. В последний момент я под видом рядового программиста отправился на один из крейсеров, его интеллект звался Иминуя. Мы планировали захватить его, я должен был записать ключевые коды и шифр к управлению программами крейсера и перезапустить крейсер. Записать у меня получилось, после меня должны были прийти уборщики, вместо которых мы планировали послать своих людей, военных штурманов. Тетрадь для них я оставил в пищевом агрегате. Но в последний момент, когда я вышел из крейсера, меня схватили. Оказалось, что остров подвергся атаке роботов, наши информационные башни уничтожены, наш центр сопротивления погиб. Тем, кто выжил, перепрограммировали уже имевшиеся в головах чипы. И мне в том числе. А тетрадь так и осталась на крейсере, в шкафу пищевого агрегата.

– Он нам эту тетрадь и передал. Это же Грум, робот, приоритет которого – помогать людям.

– Это робот, которого делали люди нашей Земли. Пришельцы уничтожили всех роботов с цифровым программным обеспечением. Другими словами, они уничтожили все, что делали мы, и заново обустроили Землю. Вон Вар – это тоже робот, сделанный на Земле, и его должны были утилизировать, чтобы подавить любую попытку к восстанию. Это делалось для того, чтобы у людей не осталось ни единого шанса.

– Ни фига себе, – пробормотала Таис.

– Мне полностью стерли память. Найде тоже. Ее зовут не Найда, ее имя Надежда, Надя. У нее тут на Сабе был десятилетний сын, он погиб от эпидемии. Не от вируса, обычная детская инфекция. Тогда у нас уже не было лекарств, как нет и сейчас. Выживает сильнейший. Тут нет даже антибиотиков, только банальное мыло, которое все называют дезинфекцией, чтобы спокойнее было.