Варвара Еналь - Мы остаемся свободными

– Конфеты закончились, он сожрал все. Теперь изойдется весь…

Федор только кивнул и начал отступать назад. На них никто не обратил внимания, будто и Таис, и Федька, и Пушистик были всего лишь частью обстановки. Этакими ходячими контейнерами, которые вовсе не заслуживали внимания. И многоножки даже не собирались отвлекаться от своего важного занятия ради такой ерунды.

Таис и Федор продолжали блуждать по белому лабиринту крейсера. Нашли огромные ангары, где хранились контейнеры с запчастями. На каждом контейнере стоял знак Моага, и каждая пластиковая тонкая упаковка казалась знакомой и родной. Таис столько раз проходила мимо грузовых шлюзов, тщательно обходя серые пластиковые ящики. Столько раз пряталась за ними от пятнадцатых, что и счет потеряла.

– Они прилично запаслись. Фактически крейсер оснащен так, что может сам себя чинить вроде как. Интересно, он на Землю приземляется когда-нибудь или все время болтается на орбите? Военная машина, следящая за порядком, – проговорил Федор, разглядывая контейнеры.

– Интересно другое. Тут люди есть вообще? – возразила ему Таис.

– Да, это тоже интересно.

Уже несколько часов они бродили по крейсеру. Нашли еще склады и еще парочку цехов. Нашли огромное поселение (или кладовку, уж и не знаешь, как назвать) мелких многоножек, которые сидели там тихонько и неподвижно. Их диоды были погашены, и лишь яркий белый свет, льющийся с потолка, освещал прозрачных, застывших каракатиц, занимавших бесчисленные круглые ячейки в стенах.

Нашли коридор, в стенах которого длинными рядами стояли большие шестиногие. Их обошли стороной, потому что в каждом щупальце хорошо можно было разглядеть лучевое оружие. Стрелять эти твари умели, что и говорить.

Белый лабиринт покрылся черными крестиками и другими отметинами, которые оставлял Федор. Нигде, ни в каком углу они не находили ничего человеческого. Ничего, что хоть отдаленно напоминало бы людей.

Не было человекоподобных андроидов – ни пятнадцатых, ни двенадцатых. Не слышно было голосов, отдающих распоряжения, – вроде голоса Мартина. Ни человеческой речи, ни шагов – ничего.

Крейсер жил собственной жизнью, определяемой сложными программами. И весь он состоял из серверов – стены, пронизанные тонкими металлическими волосками, хранили в углах ряды тонких, прозрачных плат, испещренных крошечными точками, и именно эти платы отвечали за движение на всем уровне.

– Я устала, – пробормотала Таис после того, как они в очередной раз навернули круг по длинным белым коридорам. – Я хочу есть и пить. И хочу писать.

– Зайди за угол да и сделай лужу, – хмыкнул Федор.

– Я не могу это делать прямо на пол, я ж не животное, похожее на Пушка.

– Пуш скоро оголодает и примется лопать нас с тобой, – заметил Федор и опустился на пол у очередных люков с беспилотниками. – Вот в этом и есть наша главная проблема. Ему ведь надо много сахара, иначе он звереет. Скорее всего, его организм нуждается в бешеном количестве глюкозы, понимаешь? А конфеты, как ты говоришь, уже закончились…

– Это все из-за тебя, – зло выдала Таис. – Если бы ты не затеял всю эту войнуху и вовремя свалил, мы сейчас сидели бы себе в своей каюте на станции, пили кофе и смотрели бы фильм. Или в игры играли. Или еще что…

А ведь действительно так и есть! В этот раз Федор ошибся, и очень серьезно. Накосячил, сглупил – как там еще можно назвать? Это по его вине сидят они в узких белых коридорах, голодные, уставшие, обеспокоенные. И будущее их совершенно не ясно.

Вот что теперь с ними будет? Как они смогут добраться до своей станции? У них даже нет связи с ребятами. Ни с Эмкой, ни с Колькой. Вряд ли эти двое догадаются прислать помощь. Эмма небось, наоборот, рада-радехонька, что вся власть теперь принадлежит ей.

– Да, это моя ошибка, – угрюмо и тихо согласился Федор. – Не надо было брать с собой Егора и Тошку. Прежде чем начинать любые действия, надо убедиться, что у тебя в команде дисциплина. Так что сейчас самое время исправить ошибку. И потому… – Он резко повернулся к Таис, положил ладони ей на плечи и как следует встряхнул – так резко, что даже Пуш подпрыгнул и оскалил зубы. – Теперь ты будешь безоговорочно слушаться меня, поняла? Поняла? – Глаза его стали резкими и серьезными. И какими-то чужими. Таким Федьку Таис еще не видела ни разу.

Она повела плечами, скривила губы и только собралась возразить, как Федька еще раз тряхнул ее и велел:

– Соберись и хватит раскисать! Кто виноват – выясним после. Сейчас нам надо найти помещение, пригодное для жизни, – место, где мы сможем отдохнуть, поесть и попить. Должны же тут быть люди! Мы уже скрывались однажды и от роботов, и от детей, сумеем и сейчас. Это не весь крейсер, это только его нижний, технический уровень. Нам просто надо найти лестницу или лифт, чтобы попасть наверх. И к этому мы должны приложить все усилия.

Федор перевел дух, ослабил хватку и пытливо всмотрелся в лицо Таис. Та немного обмякла и почувствовала, как нахлынувшая было паника отпустила, оставив после себя только бешеное сердцебиение.

Федор, видимо, понял, что его слова оказали нужное действие, и продолжил:

– Поэтому слушаешься меня, ясно? Ныть будешь после, когда окажемся в безопасности. Сейчас отдохнем, перекусим тем, что найдется, после снова двинемся искать лестницу. Или лифт. Или что найдем.

– Чем перекусывать будем? – устало пробормотала Таис, отводя глаза.

– Что у тебя в рюкзаке? У меня есть бутерброды, сухари. Пара банок с паштетом, пара пакетов с сухим пайком, который надо только развести водой. И пара бутылочек с водой. А у тебя?

– Сейчас гляну…

– Вот и давай определимся, сколько у нас продуктов. Возможно, придется провести тут несколько дней, а здешние обитатели явно не отличаются гостеприимством.

Федор стянул с плеч свой рюкзак, швырнул его Таис – Пушистик при этом движении зашипел и оттопырил круглые лохматые уши.

– Считай, только быстро, – приказал он таким резким голосом, что Таис не осмелилась возразить.

А сам опустился на корточки у прозрачного угла, открыл крышку, прошелся пальцами по тонким, прозрачными платам, вытянул одну, потом вторую и закрыл крышку.

– Это по идее должны быть платы, отвечающие за многоножек. За здешних многоножек. Я думаю, что те штуки, которые горят зеленым, – они нападают и охраняют. Они подчиняются определенным платам в углах и несут ответственность за определенные участки. А те, которые горят желтым, занимаются производством. Производство – это их приоритетная задача. Их мы можем не опасаться.

– А какие платы отвечают за шестиногих? – поинтересовалась Таис, расставляя банки с паштетом и пакетики с сухарями.

– Здесь нет плат, которым подчиняются шестиногие. Я не встречал.