Варвара Еналь - Мы остаемся свободными

– Мы живы, Тайка. И мы на Земле. Тебе не интересно, что тут, на Земле?

– Вообще неинтересно. Совсем. И я хочу есть. И у меня болят руки. А твои ладони надо бы смазать специальной мазью, только у нас ее теперь нет.

– У нас теперь много чего нет…

Стало так тихо, что на секунду показалось, будто в уши затолкали вату. Тихо и странно: после быстрого полета и резких движений – полнейший покой. Что теперь дальше будет? Кто придет за Иминуей? Шестиногие? Или люди?

Федор поднялся, приблизился к стеклу и проговорил:

– Ничего себе громадина…

Таис последовала за ним. За окном совсем рядом высился красавец-корабль. Огромнейшая серая махина, чьи сопла, направленные вниз, сейчас молчали, но тем не менее в их мощности сомневаться не приходилось. Ряд овальных окошек проходил по широкому верху, корпус поддерживали четыре мощные лапы, упиравшиеся в бетонное покрытие.

Солнечные лучи отражались в крутых боках, лежали на серых плитах, покрывающих землю. Длинная корабельная тень закрывала почти весь обзор для Таис. Чуть дальше за серой громадиной виднелся еще какой-то корабль, и становилось ясно, что приземлились они на посадочной площадке, принадлежащей, видимо, то ли Гильдии, то ли самому Сенату.

Знают ли владельцы крейсера, что на нем находятся люди?

Этого они пока с Федором понять не могли.

– Что теперь?

– Попробуем выбраться отсюда. Здесь есть два выхода, две двери, после трансформации они должны открываться. Надеюсь, обе работают. Одна находится прямо в полу, вторая сбоку от окна. Попробуем…

Пушистик, который во время посадки где-то прятался, появился совсем неожиданно. Потерся носом о ладонь Таис, заставив хозяйку вздрогнуть, раззявил пасть и высунул язык, показывая, что желает есть.

Кормить его было некогда. Федору с помощью планшета удалось раздвинуть узенькие полукруглые двери в полу и даже выдвинуть лесенку – короткие ступеньки вытянулись и убежали к самому бетонному покрытию.

– Быстрее, пока нас не заметили. Может, получится уйти. Хватай свою зверюгу… – велел Федор и начал спускаться первым.

Таис прижала к себе возмущенного Пушистика и неуверенно ступила на тонкий металл ступеней. Тот глухо звякнул под подошвой, но не прогнулся – оказался на удивление крепким. Федор уже был внизу, оглядывал окрестности, и его напряжение тут же передалось Таис. Надо быть готовой к тому, чтобы быстренько вернуться назад в случае опасности.

– Нас не ждут? – тихо осведомилась она.

Федор лишь быстро покачал головой в ответ.

Вот наконец кроссовки Таис коснулись серого бетона, незнакомый воздух планеты обдал неприятным холодом, запахло металлом, машинным маслом и еще чем-то новым и непонятным. Таис поежилась, поморщилась и пробормотала:

– Ну, здравствуй, Земля…

Ноги затекли страшно – до мерзкого покалывания в икрах и пальцах, до боли в суставах. Спать в кресле – самое неудобное дело, тем более если у тебя на коленях лежит ребенок и пошевелиться лишний раз нельзя, иначе он проснется и начнет орать.

Вот, спрашивается, чего малышам не спится? И как их ночью укладывали роботы? Неужели тоже ходили и носили на руках?

Эмма уже испробовала все – и качельку с музыкой, и одеяло потеплее, и подгузник побольше. Ничего не работает. Девочка по имени Диана спать отказывалась напрочь. Глазела по сторонам, хмурила брови, кривила губы, и только опустишь в кроватку – басовитый рев. А орать у Дианы получалось очень хорошо: низкие тона, раскатистые рулады. Не девочка, а машина для орания.

Успокаивалась Диана только на коленях, в определенной позе. Чтобы на животе, чтобы руки раскинуты и чтобы кто-то ей гладил спинку. Вот тогда наступала тишина, а после следовало сладкое сопение: Диана погружалась в сон. Ее абсолютно круглая и совершенно лысая голова оказывалась повернутой в сторону, губы складывались в трубочку. Соску брать она отказывалась, но ей хотелось, видимо, чувствовать теплое человеческое тело. Видимо, так.

Колька, который довольно шустро справился с близнецами и заранее настерилизовал себе бутылок, отлично поспал ночь. Да, вставал два раза – кормил и менял подгузники. Но выходило у него это быстро и ловко. Раз – и сунул обоим готовые бутылки со смесью, причем детей даже не вынимал из кроваток, приспособил еще сонным. Заранее завел себе будильник на планшете, заранее встал и все сделал.

Мальчишки поели, он их переодел, тоже сонных, быстренько устроил каждого на боку, укрыл тонкими одеяльцами, и те продолжили сладко сопеть, довольные и круглые. Сытые и милые. Не дети – а просто загляденье.

Вторая девочка, Ева, покапризничала немного, но ей Колька тоже успел сунуть бутылку и, таким образом, ловко управился с тремя сразу.

А Эмма просто извелась вся с одной-единственной девочкой.

– У нее характер, как у Тайки, – проговорил Колька, укладываясь спать прямо на полу и подсовывая под голову сложенное вчетверо детское одеяльце.

– Я не выдержу такой жизни, – буркнула ему в ответ Эмма.

Ночь была беспокойной и бессонной. Пока держала малышку на коленях и переживала, как бы не уснуть и не уронить ее на пол, в голову лезли всякие мысли. Сначала думалось о том, как же раньше люди растили своих детей, когда еще не наступила Эпоха Робототехники?

Это же нереально – не спать каждую ночь. Нереально все время носить ребенка на руках. Как тогда матери мылись? А в туалет как ходили? Эмме довелось отлучиться один раз – так Дианка орала до посинения, пока Эмма не прискакала обратно, с мокрыми руками, злая и нервная.

Или раньше детей поили какими-то снотворными, чтобы спали?

После вспомнились Таис и Федор. Живы ли они? Почему-то Эмма была уверена, что живы. Когда она думала об этих двоих, то просто не могла представить их мертвыми. Не могла, и все. Странная уверенность внутри неизменно твердила, что Таис и Федор живы. Только где они сейчас?

Ответа не было. Теперь не было даже возможности посмотреть, где находятся крейсеры Гильдии: не работали системы голограмм, а окон на Втором уровне почти не было, если не считать библиотеку.

Точно, у них есть библиотека, и в ней окно! Надо будет глянуть, как только Диана уснет…

Но Диана отказывалась спать в кровати, и Эмма, с трудом устроившись в кресле, наконец задремала сама. Сон сморил, навалился тяжелым туманом, и глаза закрылись.

Проснулась Эмма оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Разлепила глаза, поморщилась и увидела совсем близко Лизу-зайку. Рыжие передние прядки Лизы сияли неожиданно ярким и веселым цветом, резко выделяясь на фоне темно-русых волос. Острые стрелки ресниц взлетали к самым бровям, челка топорщилась, губы разъезжались в веселой улыбке.