Ромина Рассел - Зодиак

Я понимала: принимая должность Хранителя, обязана отказаться от всего личного. Но осталось кое-что, чего я буду придерживаться в любом случае, хотя бы ради того, чтобы достойно исполнять свой долг. И это – честность.

– Я уверена, Сирна.

Мы сели в бронированную машину Сирны, с обеих сторон конвоируемую солдатами на скутерах. Когда подъехали к Ипподрому, я увидела поджидающего нас Хайсена и испытала облегчение. У него была свежая стрижка, и в своем сегодняшнем наряде он выглядел еще более элегантно, чем прежде. Темно-фиолетовый, почти черный, костюм сидел на нем как влитой. Хайсен увидел диадему в моих волосах и улыбнулся:

– Мило.

Затем посмотрел на меня более пристально.

– Ты плохо спала.

– Ее чуть не убили вчера на улице. Мы попали под обстрел снайперов, – пояснил Матиас.

Хайсен, потрясенный, уставился на меня во все глаза:

– Ты в порядке? Как это произошло?

Я кивнула, и Матиас принялся рассказывать о вчерашнем нападении, но замер на полуслове. В дальнем конце холла студенты размахивали ракианскими баннерами и выкрикивали мое имя. Их собралось, по меньшей мере, пятьдесят человек.

– Роу! Роу! Роу! – Они рванули ко мне, проецируя мой портрет из волнофонов и протягивая ко мне руки. К счастью, вмешался Матиас и оттеснил меня к рубиновой трубе с эскалатором.

Ареносфера кипела оживлением. Над головами плавали сотни голограмм, переливаясь разноцветными пикселями. Все места были заняты. Десятки микрокамер роились вокруг нас, и мы, протискиваясь сквозь толпу зрителей к сцене, отмахивались от них, как от назойливых мошек. Первым шел Матиас, прокладывая дорогу. Когда он повернулся спиной, Хайсен взял меня за запястье и утянул в уединенный угол арены. Мы остановились возле экстренного выхода, скрывшись в густой тени. Рядом никого не было, так что нас никто не видел и не слышал. Я пробежалась взглядом по толпе и нашла Матиаса, тот беспокойно озирался, заметив мое исчезновение.

– Роу, я все обдумал и собираюсь обратиться сегодня к Пленуму. – Хайсену приходилось говорить очень громко, чтобы перекричать шум. – Мой посол уже выделил мне время для выступления. Я собираюсь открыть свою истинную личность.

Я уставилась на него в потрясении.

– Что ты собираешься сделать?

– Я расскажу о психоатаках на наш корабль, что уж никак нельзя подвергнуть сомнениям. Затем дам им понять, что верю тебе, что Змееносец реален и что Дом Весов поддерживает Дом Рака.

Я подскочила и обняла его. Он хрипло засмеялся, щекоча ухо. Когда мы расцепили объятия, я сказала:

– Хайсен, поднимется такой шум. Я имею в виду твоих людей, когда ты откроешь правду. Ты сказал тогда, что нарушил клятву ради меня, я не хочу просить тебя еще о чем-то.

– Тебе и не нужно просить. – Он убрал локон с моего лица, оставив на коже теплый след. Я знаю, ты не любишь секретов, но это все, что мне известно. Я никогда не был образцом для подражания, а ты… ты научила меня добру.

На его щеках появились глубокие ямочки.

И вопреки собственным ожиданиям, я тоже улыбнулась:

– Я перед тобой в долгу.

– Нет, Роу, это я перед тобой в долгу. – Выражение его лица вдруг стало серьезным, только глаза сохранили теплоту. – Посол Фрей мне сказал, что вчера ночью сгусток психоэнергии исследовал наши четыре города. Если бы ты не предупредила меня, я бы не додумался сделать им щит.

Мне понадобилась долгая минута, чтобы переварить услышанное.

– Значит… мы все же сделали что-то хорошее, – промолвила я. – Все это было не зря.

Не успела я собраться с мыслями, как он смутил меня еще больше, наклонившись и медленно поцеловав в обе щеки. След его губ пылал на моей коже, в голове все перемешалось.

– В этих городах живет около двенадцати миллионов человек, – прошептал он, щекоча губами мое ухо. – Я собираюсь поведать всему миру о том, что ты сделала. Дом Весов всегда будет тебе глубоко признателен.

– Роу!

Матиас звал меня где-то поблизости, не замечая нас в толпе.

– Она здесь! – крикнул Хайсен, подводя меня к Матиасу. У меня же мысли неслись галопом.

Только мы втроем встретились, как ко мне подошла маленькая девочка и сжала мою руку. Я повернулась и вновь поразилась ее детской неземной красотой.

Бледное личико обрамляли медные кудрявые волосы. Но до чего же она была похожа на своего вороватого братца!

– Рубидум?

– Что ты сделала с Кази? – спросила она, распахнув свои бездонные глаза. – Он просто одержим твоим черным опалом, даже играть не выходит.

– Где камень? – резко спросила я. – Он мне нужен!

– Значит, звезды не случайно столкнули нас на пути: – Рубидум вынула опал из кармана.

Я выдохнула и замерла в нерешительности: то ли брать его, то ли выбросить. Вдруг Окус только этого и ждет. Хайсен, глядя на мои сомнения, взял камень с ее ладони:

– Я тут принес кое-что.

Он достал бархатный мешочек.

– Он блокирует психоэнергию, – пояснил Хайсен и опустил камень в мешочек. Затем протянул его мне.

– Спасибо, – вымолвила я, поразившись его предусмотрительности. Затем снова перевела взгляд на Рубидум: – Зачем он его взял?

– Кази думал, что вы не вернетесь из этого путешествия, – сказала она, пожав плечами, словно речь шла о чем-то малозначимом. – Он знал, что́ это за камень, и переживал, что ты не в курсе. Потому и взял его. Чтобы спасти Рак. Ну и чтобы поиграть с ним, разумеется. Она одарила меня ослепительной улыбкой и добавила: – Но в первую очередь чтобы камень не затерялся, если бы вы погибли.

Я сильно сомневалась, что именно таким мотивом руководствовался Кази, но в любом случае была рада, что у Рубидум хватило здравого смысла вернуть мне камень.

– А сам он где? – все еще сердито сказала я.

Она наклонила голову и надулась:

– Кази не смог поехать со мной. Меня вызвали одну.

Я моргнула.

– Вызвали?

– Да. И весьма некстати. Мне пришлось провести в пути несколько дней. Надеюсь, это того стоило. – Она слегка подтолкнула меня, криво ухмыльнувшись. – У вашей песни полно фанатов на Близнецах. Я и не знала, что вы были ударником! Мы должны организовать межгалактическую группу, я слышала, лорд Нейт шикарно берет высокие ноты!

Сирна взяла меня за локоть и повела за собой:

– Пора. – Матиас пошел за нами следом.

Когда мы проходили мимо помпезного вида кресел, предназначенных для послов, я заметила, как Морсерта перешептывался со своими помощниками, и мне снова стало интересно, не голограмма ли он. Поэтому я улучила момент и коснулась его рукава, ощутив легкий статический удар. Он, вероятно, тоже его почувствовал, потому что обернулся с возмущенным видом, но, увидев меня, вполне миролюбиво улыбнулся:

– Моя госпожа Роума.

– Простите, сэр. Здесь так многолюдно сегодня, – произнесла я торопливо.