Ромина Рассел - Зодиак

Почти сразу стало ясно, что меня избрали лидером, скорее, в качестве Талисмана, а не генератора идей, но я не жаловалась. Я была рада, что у штурвала стояли более подходящие люди, но хотелось, чтобы меня тоже приглашали на совещания по поводу военных операций, которые устраивали двенадцать адмиралов. Каждый раз на мою просьбу поприсутствовать они отвечали отказом и советовали, чтобы я лучше сосредоточилась на метафизической части сражения, а военные стратегии оставила им. Вероятно, они были правы, но мне хотелось быть уверенной в том, что мы готовы.

Окус, должно быть, знал наш план, доказав раньше, какой он необыкновенный ясновидец. Даже если мы скроемся от него за психощитами, я хотела, чтобы мы предусмотрели все возможности.

В ночь накануне нашего боя послы запланировали провести в городке всеобщее празднество – фестиваль возрождения Нимба Гелиоса. Это старая традиция, возникшая в Зодиаке еще до Тройной Оси. Дома обычно собираются вместе в честь главной звезды Зодиака – Гелиоса. Случается это раз в году в тот день, когда солнце светит ярче всего. Само празднество проходит ночью, когда в небе после заката еще долго остается светящийся след Солнца – фантомное кольцо. Этот оптический эффект получил название Нимб Гелиоса.

Никто не видел Нимб Гелиоса с последнего фестиваля. Даже если понятны причины, по которым Хранители перестали проводить фестиваль, оставалось загадкой, почему сам эффект перестал проявляться. Этого не могли объяснить даже ученые Дома Козерога. Рыбианцы верили, что Гелиос наказывает нас за наш раскол. Пока мы готовились к фестивалю, я спросила Сирну, что она думает по этому поводу.

Она красила мне губы и на миг замерла, устремив взгляд синих глаз в сторону:

– Наверное, это потому, что мы не обращаемся к Гелиосу так часто, как раньше.

Я задумалась над ее словами, пока они с Амантой заканчивали мой макияж. Когда их стараниями я была полностью готова, до начала фестиваля оставался еще час. Я вышла на улицу, где у каждого посольства уже толпились люди вперемешку с голо-призраками. Одни сидели за круглыми столами с закуской, другие – танцевали, третьи – оживленно беседовали, кто-то просто гулял. Все кругом смешалось. Международный торговый центр на главной площади разделили на три кулинарные зоны, в каждой из которых команда поваров готовила угощения, соблазняя аппетитными запахами весь городок.

Я держалась в тени бунгало, осматривая черную стену ограждения в надежде увидеть в толпе Хайсена или Матиаса. Оставалось надеяться, что они найдут меня быстрее. Аманта уложила мои волосы наверх, оставив всего несколько локонов, обрамлявших лицо, а Сирна надела на меня серебряную ракианскую диадему. Она же выбрала и мой наряд: платье из атласа сапфирового цвета, которое струилось по фигуре каскадом морских волн. Оно спускалось на несколько сантиметров ниже колен и открывало спину до самой талии.

Из огромного голографического экрана зазвучала песня «Верьте Хранителю Роу» в исполнении «Алмазного Дождя», и я увидела, как несколько студентов, играющих с левианскими львами, начали хлопать и подпевать. Глядя на видео моей группы, выступающей в кампусе, я сразу вспомнила Лунный Квадракт. Тогда я выпила абиссент, села за барабаны, дурачилась в кругу друзей… Вспомнилось все, что я потеряла. Но воспоминания были нечеткими, как будто сквозь толщу воды. Та Роу, какой я была, теперь казалась далекой, недостижимой.

Я услышала тихие шаги за спиной, повернулась и увидела Матиаса. Он быстро поднял глаза, и лицо его залилось краской. Я поняла, что он смотрел на вырез платья, и мои щеки тоже вспыхнули.

– Ты напоминаешь мне о доме, – вымолвил он, предлагая мне руку.

Когда он подошел ближе, я уловила в его дыхании сладковатый запах ликера. Свежая стрижка и королевский синий мундир Матиаса всколыхнули во мне воспоминания о том моменте перед церемонией моего посвящения, когда парень, в которого я влюбилась впервые в жизни, наконец, заметил во мне девушку.

Такими невинными казались теперь те чувства, когда мы с ним стали уже совсем другими людьми.

– Ты тоже, – ответила я, взяв его под руку.

Впервые за последнее время война отошла на второй план, и я подумала, что до сих пор не созналась ему про Хайсена. Мысли о предстоящей битве заглушили чувство вины, но сейчас оно снова травило душу. Мы пересекли площадь и присоединились к остальным на фестивале. Я вглядывалась в лица, выискивая среди них Весианца. В толпе было больше сотни человек, и люди продолжали стекаться со всех посольств. Я никогда не слышала, чтобы в обозримом прошлом столько представителей всех Домов собирались вместе.

– Если бы звезды показали мне все это неделю назад, – проговорила я, – я бы не поверила.

Матиас нахмурился, потому что нам приходилось пробираться сквозь толпу.

– А с другой стороны, если бы они показали тебе бессмертное мистическое чудовище, замыслившее уничтожить Зодиак…

Я засмеялась, и после событий нескольких последних дней собственный смех казался чем-то чуждым.

– Ты только что пошутил? – спросила я с трепетом.

Он улыбнулся так широко, что все его лицо просияло. От удивления я даже остановилась:

– О! Кавалергард Матиас Тэйс, вы улыбаетесь?

Его плечи слегка расслабились, и даже осанка изменилась и не казалась такой несгибаемой, как обычно. Сладковатый запах обволакивал меня.

– Встретились бы мы в другое время, когда нас не захлестнула волна массовых убийств, я смог бы тебя удивить.

Его индиговые глаза сияли ярче обычного. Дружелюбие Матиаса должно было успокаивать меня, но почему-то мои чувства к нему казались понятнее, когда мы спорили.

Люди все прибывали. Мы оказались в настоящей толчее. Матиас прокладывал нам путь локтями, а я шла следом за ним. Весь городок был запружен людьми, и нам пришлось искать возвышенность, где было бы посвободнее. Почти так же бывало и дома, когда во время приливов Ракианского моря мы поднимались повыше. Куда бы мы с Матиасом ни шли, я везде высматривала Хайсена.

Посольство Дома Рыб находилось на холме, поэтому мы направились к нему и присоединились к малочисленной группке людей, собравшихся на лужайке перед зданием. Яркие огни освещали здание посольства – стеклянный храм с изогнутыми углами, внутри которого было полно людей. Через полупрозрачные стены они выглядели как тени.

Теперь, когда мы нашли относительно уединенное место, Матиас мягко отпустил мою руку и повернулся ко мне лицом:

– Мы могли бы… поговорить?

В его вопросе слышалась неуверенность, совсем не свойственная его музыкальному голосу. Этот звук тронул мое сердце, и я поняла, что не могу выслушать признание Матиаса, пока не скажу ему о Хайсене. Я больше никогда не хотела лгать ему и особенно об этом.