Орсон Скотт Кард - Тень Гегемона. Театр теней (сборник)
- Название:Тень Гегемона. Театр теней (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Азбука, Азбука-Аттикус
- Год:2015
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:978-5-389-10714-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Орсон Скотт Кард - Тень Гегемона. Театр теней (сборник) краткое содержание
Тень Гегемона. Театр теней (сборник) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
– Я знаю несколько исключений, – сухо сказала Петра. – Знавала я людей с твердым убеждением: «больше никогда».
– Я не говорю о политике или раненых чувствах, – возразил Антон. – Я говорю о той черте, которая абсолютно необходима роду человеческому для процветания. Это то, что делает нас не стадными животными и не одиночками, а чем-то средним. То, что делает нас цивилизованными или хотя бы цивилизуемыми. И те, кто отрезан от своих желаний поворотами и изворотами, направившими их в другую сторону, – такие, как вы, Боб, столь решительно настроенный, чтобы в мире больше не было детей с вашим дефектом, не было детей, которые осиротеют с вашей смертью… Так вот, те, что отрезаны, потому что думают, что хотят быть отрезанными, и они стремятся к тому же, рвутся к тому же, и голод их сильнее, чем у других, особенно если они его отвергают. Такие люди становятся злыми, желчными, печальными и не знают почему, а если знают, то не могут посмотреть правде в глаза.
Боб не знал и знать не хотел, прав Антон или нет, действительно ли такое желание неизбежно для всех людей, хотя он подозревал, что так и есть – что это желание должно быть у всего живого, у любого вида, чтобы продолжать то, за что вид так отчаянно борется. Это не воля к выживанию – желание эгоистичное, а такой эгоизм ни к чему бы не приводил. Это желание, чтобы выжил вид, и желание сохранить себя как особь, желание стать частью вида, привязать себя к нему, навеки вплестись в прядь паутины. Теперь Боб это понял.
– Даже если вы правы, – сказал Боб, – это лишь придает мне решимости преодолеть это желание и никогда не заводить ребенка. Именно по тем причинам, которые вы назвали. Я вырос среди сирот. И не хочу оставлять за собой сироту.
– Они не будут сиротами, – возразила Петра. – У них буду я.
– А когда Ахилл найдет тебя и убьет? – огрызнулся Боб. – Или ты думаешь, он слишком милосерден, чтобы сделать то, что сделал Волеску с моими братьями? Отчего я сумел ускользнуть? Потому что я такой чертов умник?
Глаза Петры наполнились слезами, и она отвернулась.
– Вы лжете, когда говорите такое. И жестоко лжете, когда говорите это ей, – тихо сказал Антон.
– Я говорю правду.
– Вы лжете, – повторил Антон, – но думаете, что эта ложь необходима, и настаиваете на своем. Я знаю такую разновидность лжи: я сохранил здравый рассудок, ограждая себя ложью и веря в нее. Но вы знаете правду. Если вы покинете этот мир, не оставив детей, не связав свою жизнь с таким чужеродным созданием, как женщина, то ваша жизнь будет для вас самого бессмысленна, и умрете вы в горечи и одиночестве.
– Как вы, – сказал Боб.
– Нет. Не как я.
– А вы что, собираетесь жить вечно? То, что удалось обратить рак вспять, не значит, что ничего больше вам не грозит.
– Нет, вы меня не поняли. Я собираюсь жениться.
Боб рассмеялся:
– А, тогда понимаю. Вы так счастливы, что хотите и других видеть счастливыми.
– Женщина, с которой я собираюсь связать судьбу, хорошая и добрая. У нее двое маленьких детей, без отца. У меня теперь приличная пенсия, и я смогу сделать так, чтобы у детей был дом. Мои склонности не изменились, а она еще молода, и, быть может, мы найдем способ для нее выносить действительно моего ребенка. Но если нет, я приму ее детей в свое сердце. Я вернусь в сеть, моя неприкаянная нить снова вплетется в ткань рода человеческого. И я не умру одиноким.
– Рад за вас, – произнес Боб и сам удивился, как это получилось горько и неискренне.
– Да, я и сам за себя рад, – ответил Антон. – Конечно, я буду несчастен. Я буду все время бояться за детей – уже боюсь. И ладить с женщинами непросто. Но понимаете, все это придаст какой-то смысл.
– У меня есть моя работа, – сказал Боб. – Человечеству угрожает враг, по-своему почти такой же страшный, как жукеры. И я не думаю, что Питер Виггин его остановит. На самом деле мне сдается, что Питер Виггин вот-вот все потеряет, и кто тогда будет противостоять Ахиллу? Это и есть моя работа. И если бы мне хватило эгоизма и глупости жениться на своей вдове и зачать с ней своих сирот, это меня только отвлекло бы от работы. А если работа у меня не получится – что ж, сколько миллионов людей уже родились и умерли, оборвав нить? Учитывая исторический процент детской смертности, их может быть половина или как минимум четверть всех рожденных на Земле. Все жизни, лишенные смысла, и я стану одной из них. Только перед своей гибелью я сделаю все, чтобы спасти мир.
К внезапному удивлению – и ужасу – Боба, Антон сгреб его в российское медвежье объятие, когда неподготовленному европейцу кажется, что он уже не уйдет живым.
– Какое благородство, мальчик мой! – закричал Антон со смехом. – Ты только послушай себя! Какая романтика юности! Ты спасешь мир.
– Я над вашей мечтой не смеялся, – хмуро сказал Боб.
– Но я ведь не смеюсь! Я тобой восхищаюсь! Потому что ты в каком-то смысле, очень отдаленном, мой сын. Или племянник, по крайней мере. Но ты подумай только: прожить жизнь полностью для других!
– Вовсе нет, я о себе забочусь! – возмутился Боб.
– Так спи с этой девушкой, ты же знаешь, что она тебе даст! Или женись на ней и потом спи с кем хочешь, зачинай детей или нет, какая разница? Все, что вне твоего тела, значения не имеет. И дети твои тоже пустяк! Ты же только о себе и думаешь!
Бобу было нечего сказать.
– Самообман не хочет умирать, – тихо сказала Петра, кладя руку в его ладонь.
– Я никого не люблю, – произнес Боб.
– Ты все время рвешь себе сердце ради людей, которых любишь, – сказала Петра. – Ты даже не можешь себе в этом сознаться, пока они живы.
Боб вспомнил Проныру, вспомнил сестру Карлотту.
Подумал о детях, которых никогда не собирался иметь. Детях, которых он мог бы породить с Петрой, такой умной и верной подругой. Когда он подумал, что она могла бы достаться Ахиллу, то понял, что любит ее больше всего, что есть в мире. От детей он отказывался, продолжал отказываться, потому что…
Потому что слишком их любил, даже сейчас, когда их еще не было, слишком любил, чтобы причинить им такое страдание – утрату отца, чтобы рисковать их ранней смертью, когда никто не сможет их спасти.
И сейчас надо было посмотреть правде в глаза: что толку любить своих детей так сильно, если их никогда не будет?
Бобу хотелось плакать, и на миг он позволил себе это, проливая слезы по мертвым, которых так любил, оплакивая собственную смерть и то, что он не увидит, как растут его дети, не увидит, как старится рядом с ним Петра, как и положено мужчинам и женщинам.
Потом он взял себя в руки и сказал то, что решил не умом, но сердцем:
– Если есть способ сделать так, чтобы в их геноме не было ключа Антона…
Тогда он будет иметь детей. Женится на Петре.
Ее рука стиснула его руку. Она поняла. Она победила.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: