Орсон Скотт Кард - Тень Гегемона. Театр теней (сборник)

К этим шутам Хань-Цзы не был лоялен. Как только они принимали решения сами, всякий раз безнадежно ошибались. Те же, кто не был так подвластен традиции, служили только своему самолюбию.

Но Хань-Цзы был до конца верен Китаю. Он всегда действовал в интересах Китая и дальше будет поступать так же.

Беда в том, что «интересы Китая» он зачастую определял так, что вполне мог оказаться у расстрельной стенки.

Например, письмо, которое он послал Бобу и Петре, надеясь, что они поймут грозящую Гегемону опасность, если тот действительно считает своим источником Хань-Цзы. Передача таких сведений определенно была изменой, поскольку авантюра Ахилла была утверждена на самом верху и потому обернулась политикой Китая. И все же она стала бы катастрофой для престижа Китая в мире, если бы стало известно, что Китай подсылает к Гегемону убийц.

Но этого никто не хотел понимать, в основном потому, что все считали Китай центром вселенной, вокруг которого вращаются прочие страны. Какая разница, если там будут считать Китай страной тиранов и убийц? Кому не нравится, что делает Китай, может сидеть дома и молчать в тряпочку.

Но нет непобедимых стран, и даже Китай может быть побежден. Хань-Цзы это понимал, а другие – нет.

Легкость завоевания Индии сослужила дурную службу. Хань-Цзы настаивал на разработке самых разных аварийных планов, если не удастся внезапная атака на армии Индии, Таиланда и Вьетнама. Но кампания дезинформации, проведенная Ахиллом, оказалась столь удачной, а оборонительная стратегия Таиланда – столь эффективной, что индийцы полностью увязли, истощили свои запасы и боевой дух упал ниже нулевой отметки, когда китайские армии хлынули в страну, разрезая индийскую армию на части и глотая каждый кусок за считаные дни – иногда и часы.

Конечно, вся слава досталась Ахиллу, хотя это планы, составленные Хань-Цзы с его персоналом из почти восьмидесяти выпускников Боевой школы, позволили разместить армии Китая именно там, где им надлежало находиться, и тогда, когда это было нужно. Нет, пусть приказы писала команда Хань-Цзы, отдавала их администрация, и потому именно ее сотрудникам достались все медали, а отдел стратегического планирования получил только групповой похвальный отзыв. Это было как если бы какой-нибудь подполковник им сказал: «Ничего, ребята, вы старались как лучше». И боевой дух подняло соответственно.

Что ж, пусть слава достается Ахиллу, поскольку, по мнению Хань-Цзы, захват Индии был делом бессмысленным и обреченным на поражение – не говоря уже о том, что неправедным. У Китая нет ресурсов, чтобы решить проблемы Индии. Когда Индией правили индийцы, страдающий народ мог обвинять только своих соотечественников. Но теперь, если что не так – а в Индии всегда что-нибудь не так, – виноваты будут китайцы.

На удивление, поставленные Китаем администраторы не впали в коррупцию и работали усердно, но факт есть факт: чтобы покорить страну, нужна подавляющая сила – или полное сотрудничество. Поскольку и думать не приходилось, что китайские захватчики смогут себе обеспечить второе, и не было надежды осуществить первое, то оставался единственный вопрос: когда сопротивление начнет создавать проблемы?

И это случилось вскоре после того, как Ахилл отбыл в Гегемонию, когда индийцы стали собирать камни. Хань-Цзы должен был отдать им должное, когда это движение стало всего лишь досадной помехой, и притом мощным символом гражданского неповиновения: индийцы проявили себя истинными сыновьями и дочерьми Ганди. И даже тогда чиновники не прислушались к Хань-Цзы и дали втянуть себя в лавину ширящихся репрессий.

«Так что… ведь не важно, что думает внешний мир? Мы можем делать что хотим, потому что нет на свете силы или воли, которая бросила бы нам вызов. Разве не так?

Так вот, у меня на руках ответ на эту теорию».

– Это значит, что они никак не реагируют на наше наступление? – спросил Алай.

Боб и Петра сидели рядом с ним, разглядывая голографическую карту, где были показаны все синьцзянские объекты, взятые точно по плану, будто китайцы получили на руки сценарий и играли свою роль именно так, как попросила Лига Полумесяца.

– Я думаю, что все идет хорошо, – сказала Петра.

– До смешного хорошо, – мрачно сказал Алай.

– Не будь нетерпелив, – предложил Боб. – В Китае все происходит медленно. И они не объявляют о своих трудностях публично. Быть может, они все еще считают это местным восстанием. Может, они ждут, чтобы объявить о событиях после своей сокрушительной контратаки.

– Как же, – отозвался Алай. – Наши спутники сообщают, что они ничего не делают. Даже из ближайших гарнизонов войска не двинулись.

– У командира гарнизона нет полномочий посылать их в бой, – напомнил Боб. – Кроме того, они, вероятно, даже не знают, что что-то происходит. Твои войска взяли под контроль сеть наземных коммуникаций?

– Это была вторая цель. Они заняты этим сейчас, чтобы что-то делать.

– Я поняла! – вдруг рассмеялась Петра.

– Что смешного? – спросил Алай.

– Публичное заявление, – сказала она. – Ты не можешь объявить, что все мусульманские государства единодушно выбрали себе Халифа.

– Мы это можем объявить в любой момент, – раздраженно возразил Алай.

– Но ждете. Ждете, пока китайцы заявят, что на них напало неизвестное государство. Только когда они признают свое неведение или предложат какую-то совершенно ложную теорию, ты выйдешь и скажешь, что на самом деле происходит: мусульманский мир объединился под властью Халифа и взял на себя задачу освобождения угнетенных наций от безбожного империалистического Китая.

– Ты должна признать, что так это прозвучит лучше, – сказал Алай.

– Полностью согласна. Я смеюсь не потому, что ты поступаешь неправильно. Ирония в том, что ты действуешь так успешно, а китайцы оказались так неподготовлены, что это и задерживает твое заявление! Но, друг мой, имей терпение. Кое-кто в китайском командовании знает, что происходит, и в конце концов остальные к нему прислушаются, начнут мобилизацию сил и что-то объявят.

– Придется, – сказал Боб. – Или русские нарочно неправильно поймут передвижения их войск.

– Верно, – согласился Алай. – Но беда в том, что все записи моего обращения были сняты днем. Нам в голову не приходило, что они так долго будут тянуть с ответом.

– Знаешь что? – спросил Боб. – Никто ничего не возразит против того, что записи были сделаны заранее. Но еще лучше будет, если ты выйдешь к камере в прямом эфире и объяснишь, что твои армии делают в Синьцзяне.

– Тут есть опасность, что я проговорюсь. Скажу, например, что в Синьцзяне не главный удар.

– Алай, ты можешь впрямую сказать, что это не главный удар, и половина китайцев решит, что это дезинформация с целью заставить их держать войска в Индии вдоль пакистанской границы. На самом деле я бы даже это посоветовал – ты заработаешь репутацию правдивого человека. Тогда последующая ложь будет действеннее.