Вернор Виндж - Глубина в небе (авторский сборник)

– За прошедшие после Чумы столетия эмергенты укротили мозговую гниль и поставили ее на службу цивилизации. Ее теперешняя форма требует специальной помощи для преодоления гемато-энцефального барьера и распространяется в мозгу почти безвредно, инфицируя около девяноста процентов клеток глии. И теперь мы контролируем высвобождение нейроактивных веществ.

Катер притормозил и повернулся точно к люку Хаммерфеста. Арахна скользила по небу – полная «луна» почти полградуса в диаметре. Планета сияла бело и ровно; облачный покров скрывал ее бешеное возрождение.

Эзр едва это заметил. Его воображение зацепилось за то, что пряталось за сухим профессиональным жаргоном Анне Рейнольт: дрессированный вирус эмергентов, проникающий в мозг, размножающийся десятками миллиардов, выделяющий яд в еще живой мозг. Он вспомнил невыносимое давление в голове при взлете посадочного модуля с Арахны. Это болезнь ударила в ворота его сознания. Эзр Винж и другие обитатели времянки Кенг Хо отбили атаку – или остались инфицированы, но болезнь затихла. А Триксия Бонсол и другие, отмеченные в списках значком «фокусированные», получали специальные процедуры. Вместо лечения люди Рейнольт выращивали болезнь в мозгах жертв, как плесень в толще фрукта. Будь в катере хоть какая-то сила тяжести, Эзра стошнило бы.

– Но зачем?

Рейнольт промолчала. Она открыла люк и повела Винжа в Хаммерфест. Когда она заговорила снова, в ее голосе слышалось что-то похожее на энтузиазм.

– Фокусирование облагораживает. Это ключ к успеху эмергентов, и он куда тоньше, чем вы можете себе представить. Это не то, что мы просто сделали психоактивного микроба. Он растет в мозгу, и его можно контролировать с миллиметровой точностью – а действиями установленного на местах ансамбля можно управлять с той же точностью.

Недоумение Винжа было так сильно, что даже пробило стену невнимания Рейнольт.

– Как вы не понимаете? Мы можем улучшить фокусировку внимания, мы можем взять человека и превратить его в аналитическую машину.

И она углубилась в омерзительные детали. В мирах эмергентов процесс фокусирования распространился за последние годы на обучение специалистов, позволяя постепенно формировать в школах гениев. Для Триксии и остальных процесс был по необходимости более резким. В течение многих дней Рейнольт и ее ассистенты дергали вирус, включая генетические последовательности, освобождавшие химикаты мысли – и все это управлялось медицинскими компьютерами эмергентов, собиравших информацию с приборов диагностики мозга…

– И теперь обучение закончено. Выжившие смогут вести свои исследования так, как никогда не смогли бы раньше.

Рейнольт провела его по комнатам с плюшевой мебелью и завешанными коврами стенами. Они шли по коридорам, которые становились все уже и уже, пока не превратились в туннели едва ли метровой ширины. Капиллярная архитектура, которую он видел в исторических книгах… картины из сердца какой-нибудь городской тирании. И наконец они остановились у простой двери. Как и на оставленных позади, на ней был номер и специализация. Они гласили: «Ф042, ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ЛИНГВИСТИКА».

Рейнольт остановилась и сказала:

– И последнее. Предводитель Нау считает, что вас может огорчить то, что вы увидите. Я знаю, что инопланетники, впервые встретившись с фокусом, могут реагировать крайне неадекватно. – Она склонила голову, будто сомневаясь в разумности Эзра Винжа. – И потому предводитель просил меня особо подчеркнуть: фокус обычно обратим, по крайней мере до определенной – очень высокой степени.

Она пожала плечами, будто закончила механически запомненную речь.

– Откройте дверь, – произнес Эзр севшим голосом.

Комнатка была крошечной, освещенной лишь сиянием дюжины активных окон. Свет образовывал гало над головой находившегося внутри человека: короткие волосы, изящная фигура в простой одежде.

– Триксия? – тихо сказал Винж.

Он протянул руку, чтобы коснуться ее плеча. Она не повернула головы. Винж подавил ужас и заглянул ей в лицо.

– Триксия?

Мгновение казалось, что она смотрит ему прямо в глаза. Потом она вывернулась из его руки и попыталась заглянуть ему за спину, в окна.

– Вы закрываете мне обзор. Я не вижу! – произнесла она нервным, почти паническим тоном.

Эзр наклонил голову и повернулся посмотреть, что же там такого важного. Стены вокруг Триксии были заполнены диаграммами структур и поколений. Целая секция была посвящена словарным вариантам. Слова низского языка в соотношении «n-к-одному» с непроизносимой абракадаброй. Типичная среда языкового анализа, хотя окон больше, чем включит любой разумный человек. Взгляд Триксии перебегал от точки к точке, пальцы вбивали варианты выбора. Время от времени она бормотала какие-то команды. На лице ее было выражение полной сосредоточенности. Это не был нечеловеческий вид, и сам по себе он Эзра не пугал: он уже видел такое, когда она целиком уходила в какую-нибудь языковую проблему.

Как только он отодвинулся, она тут же о нем забыла. Она была более… сфокусирована, чем он когда-либо раньше видел.

И Эзр Винж начал понимать.

Он несколько секунд наблюдал за ней, смотрел, как расширяются узоры в окнах, смотрел на выбранные варианты, на изменения структур. Потом он спросил спокойным и почти не заинтересованным голосом.

– И как оно идет, Триксия?

– Отлично, – немедленно раздался ответ в прежнем тоне Триксии, увлеченной работой. – Эти книги из библиотеки пауков – просто чудо. У меня теперь есть ключ к их графемам. Никто никогда ничего подобного не видел и не делал. Пауки видят не так, как мы, зрительные образы у них совсем другие. Если бы не книги по физике, я бы никогда не додумалась до понятия расщепленных графем.

В ее голосе звучало что-то похожее на восторг. Она не повернулась к нему, и пальцы ее продолжали что-то вводить. Глаза Винжа привыкли к полусвету, и он начал замечать пугающие мелочи. Рабочая одежда Триксии была свежей, но заляпанной спереди жирными пятнами. Волосы ее, хотя и коротко стриженные, были спутанными и немытыми. Над губой виднелся кусочек – еды? Носовой слизи?

Может ли она хоть сама себя вымыть?

Винж глянул в сторону двери. Комната была мала для троих, но Рейнольт просунула внутрь голову и плечи, опираясь на локти, и с напряженным интересом смотрела на Эзра и Триксию.

– Доктор Бонсол делает отличные успехи, даже лучше наших лингвистов, а они фокусированы еще со школы. Благодаря ей мы научились читать язык пауков даже раньше, чем они вернулись к жизни.

Эзр снова коснулся плеча Триксии, и снова она вывернулась. Это не был жест злобы или страха – так стряхивают надоедливую муху.