Алексей Бессонов - Заложники Волка

– Вы не найдете дорогу? Лифт направо, нажимаете нижнюю из зеленых кнопок. Выйдете прямо перед вахтой.

– Но у вас же… – Лэки встал, судорожно, помимо своей воли, вцепился в край стола обеими руками, – У вас же обычно что-то такое подписывают? Неразглашение или как там?

– Это не в вашем случае, – мотнул головой Фарж. – Счастливо, мастер Лэки. Благодарю вас за образцовое выполнение гражданского долга.

Артур шагнул к дверям. Ног он не ощущал совсем, но идти было надо. Взявшись за дверную ручку в виде головы какого-то мифического существа (колонисты любили такую дешевую дрянь), он вдруг подумал, что в коридоре его, очевидно, уже ждут, и замешкался.

– Да, – кашлянул за его спиной подполковник, – а когда это было?

– По… позавчера, – обернулся Лэки.

– А!.. А то я чуть не ошибся. Счастливо, мастер Лэки.

Когда за спиной экономиста захлопнулась тяжелая дверь его кабинета, Макс выскочил из кресла и достал свой коммуникатор.

– Я сейчас готовлю экспертов, – сказал он Ярославцеву, – а ты давай быстренько, ориентируй ребят, чтобы с него не спускали глаз с самой вахты. Какое-то время он будет отходить от шока, но через полчаса где-то, начнет трезвонить своим покровителям. А может, и не только им.

– Мы едем в «Майлз-центр»? – уточнил Ярославцев.

– Да! Да! Видеонаблюдения в камере хранения, конечно, нет и быть не может, но есть вероятность, что повезет с анализом генетического материала. Кажется, нам улыбнулась удача, Ярый. В прошлый раз на Авроре я прозевал появление «зародышевого ядра» группировки, а в итоге потом полгода отращивал себе новые ноги. Теперь я буду бить первым, ты не сомневайся!

Прогулочный катер на подводных крыльях, длинный и узкий, вышел в море вскоре после наступления сумерек. Метеослужба Порт-Кассанданы «отложила» шторм, однако капитан суденышка, высокий наголо обритый старик, сразу предупредил пассажиров, что в пути возможно всякое.

– Ты стал нервным, Диас, – перебил его Теопольд. – У тебя здесь крылья, что тебе эта волна? Добавишь газу – и мы, считай, уже взлетели.

– Я не стал бы спешить в такую погоду, – мотнул головой капитан. – Шторм смещается к югу, и что будет ночью – не скажет никто. Я пятьдесят лет хожу в этих водах, милорд! На Кассандане океан коварен, шторм иногда крутит так, что сам черт не разберет…

– Ну, – поднял бровь Харрис, не желая вступать в спор, – ты, я думаю, навидался их столько, что одним больше, одним меньше – никакой уже разницы.

Отойдя от причала на полкилометра, катер резко прибавил ходу, высоко задрав нос – и через пару мгновений W-образное «крыло Аттракис», старая корварская игрушка, выдернуло из воды практически весь корпус. Водометы утихли, теперь суденышко неслось над волной за счет тяги двух расположенных в корме электрореактивных двигателей.

Небо угрожающе темнело. Над удаляющимся берегом появилось слабое зарево огней, пока в основном рекламных, но скоро к ним добавятся и фонари уличного освещения; Детеринг докурил сигарету и спустился вниз, в носовую каюту.

– Плохая погода будет нам на руку, – с усмешкой сказал он Харрису, сидевшему на большом желтом диване.

– Да, – согласился Тео, – горожане, я думаю, попрячутся по домам. Впрочем, в таких городках вообще ложатся рано.

– Ты там уже бывал?

– Нет, но Монтальбан вполне типичен – наша провинция привыкла жить в ритме похоронного марша, разгоняясь только на праздники. Все остальное время они, по сути, живут, ни на что не обращая внимания. Работа – дом, «здрасте – до свидания». Кто приехал, кто уехал – да кому какое дело?

Йорг понимающе хмыкнул и уселся в кресло возле большого овального иллюминатора.

– Мне не очень понравился твой Диас, – заметил он, всматриваясь в темноту.

– Диас? – Харрис загадочно поднял брови. – Он постарел в последнее время, это правда, но ты должен знать, что найти кого-то опытнее у нас нелегко. Проблема не в нем… Порт-Кассандану вообще не нужно было строить на этом месте, это дурацкая ошибка, вызванная поспешностью при подготовке колонизации. Здесь, в океане, – «кухня погоды», часто формирующая жуткие ураганы. Бывает так, что космопорт закрывает посадку на несколько суток. Легкие корабли идут в Эсмеральду, Терсо или в Дейтон, а крупным приходится ждать на орбите. Убытки каждый раз – боже ж мой, но сделать ничего нельзя, потому что это порт имперского значения, и для строительства другого такого же требуется разрешение Метрополии.

– Которого не будет, – понимающе скривился Детеринг.

Харрис только махнул рукой.

– Деньги у Кассанданы есть… Хотя лучше бы их не было. Уж не знаю, что нам запретят следующим разом.

Йорг ответил ему мрачным вздохом. Устроившись в кресле поудобнее, он прикрыл глаза, чтобы еще раз прокрутить в памяти план «замка», где в одной из угловых камер держали Эда Ломбарди. Здесь им повезло, причем здорово – в центральное строение старой усадьбы вел резервный водопровод от запруды на террасе холма. Выложенный камнем желоб, по которому стекала вода, заканчивался колодцем, сбрасывающим поток в трубы чуть больше метра диаметром, которая уходила под фундамент здания и имела две вертикали, ведущие наверх – в старую кухню и в давно заброшенную цокольную баню. Пройти по банному колодцу было проще простого, и именно этот маршрут Йорг выбрал в качестве основного.

На пути к Эду их ждали два поста охраны, но Детеринг был уверен, что никаких трудностей с ними не возникнет. Бывших десантников он вообще не воспринимал в качестве противников. Даже если в охране окажется кто-то из квалифицированных специалистов полевой разведки – один черт, к встрече с диверсантом он не готов, а уж в этой роли Йорг чувствовал себя самым превосходным образом. Здраво рассуждая, именно к этому его готовили целых двенадцать лет. В Академии СБ читали курсы, в принципе незнакомые совершенному убийце полковнику Харрису: боевая акробатика и психология масс, основы межрасовой металлургии и – актерское мастерство, ради которого нанимались старые, порой спившиеся артисты знаменитых театров. В своей Академии Тео штудировал прикладную механику – в Империи считалось, что пилот обязан уметь крутить гайки, – и корпел над формулами высоких энергий, а юный Йорг внимал страстным монологам, зубрил Шекспира и бросал ножи в пятисантиметровую мишень, с каждым днем отходя от нее на два шага. Полковник Харрис мог с закрытыми глазами замордовать академическую доску графиками и формулами, показывающими работу гиперреактивного двигателя всех трех известных типов, уж так его учили. Теопольдом Харрисом восторгались многие – поэты и сумасшедшие, элита Фронтира – из тех, что носят волосы до пояса и никогда не расстаются со своими потертыми кожаными куртками. Детеринг хорошо знал этих людей… таким был его прадед: ас, безумец и философ, одним взглядом укрощавший самого лютого жеребца. В детстве Йоргу казалось, что воля этого всегда улыбающегося человека с белым пламенем за плечами способна взметнуть в небо башню фамильного замка – так, как он поднимал когда-то свои гигантские звездолеты.