Вячеслав Шалыгин - Стальная бабочка

– Там… самопроизвольно включился силовой генератор, – выпалил Шершень. – Замкнуло от старости. Пока возились, пытались отключить… вот и зависли.

– А бойцы мои где?!

– Остались на борту, – Шершень отвел взгляд. – Там надо порядок навести, оружие перебрать… в смысле, сосчитать, смазать… там много оружия.

– Ой, темнишь ты что-то, – Маритта уставилась на капитана. – Силовое поле… ты имеешь в виду мину? Корабль был заминирован?

– Нет, просто мы сунулись в трюм, а там целый арсенал… ржавый весь. Ну вот и влипли.

– Шершень! – Маритта положила руку на рукоять любимого кинжала. Одного из двух любимых предметов, вечно болтающихся у нее на поясе. Это была своеобразная «пара» – кинжал и сложенная в десять раз секира-трансформер. – Спрашиваю последний раз. Бойцы живы?!

– Нет, – выдохнул Шершень и помотал головой. – Но это не моя вина. Они сами туда поперлись. Я не разрешал.

– Все ясно, – Маритта помрачнела. – Хоть стоящий приз-то?

– Раз в жизни такой выпадает. – Шершень хмыкнул.

– Скидку увеличишь до двадцати процентов, – заявила вильдерша. – И не спорь! Ты виноват или они сами, не имеет значения.

– Хорошо. – Шершень был рад такому компромиссу и поэтому тут же как бы зафиксировал соглашение, переключившись на другую тему и даже на другого собеседника. – Вики, у тебя есть новости?

– Да, капитан, – мурлыкнула Вики. – Известный вам заказчик прислал координаты, план операции, а также смету. Формирую отчет.

Шершень внимательно изучил объемную проекцию в личном дополненном пространстве, а затем коротким жестом выкинул часть картинки в общее дополненное пространство рубки. Маритта с интересом уставилась на довольно длинный ряд цифр, после которого стоял значок виртуальной галактической валюты.

– Нравится сумма? – Шершень покосился на вильдершу.

– Ничего так, – Маритта осторожно склонила голову чуть набок. – Это кому и за что?

– Это вам, если подпишете контракт.

– Вот как. – Вильдерша усмехнулась. – Не успели прилететь на новое место в поисках работы, как получили контракт? Работа нашла нас сама?

– У нас так часто бывает. – Шершень развел руками. – Это тебе не на Гамилькаре от скуки стричь из пулеметов газоны и ждать, когда что-то наклюнется. Работы здесь много, Секира, и вся стоит приличных денег, привыкай. Ну так что, ты согласна?

– А что за работа?

– По профилю, не переживай. Надо высадиться на одну дактианскую колонию. Подробности на месте.

– На дактианскую колонию? – Маритта снисходительно ухмыльнулась. – Это значит, что против нас будут ботаники с живым оружием?

– Это значит, вам придется увидеть много чудн о го, на ваш вкус, но воевать придется всерьез. Недооценивать дактианцев – большая ошибка, Маритта.

– Мы справимся, – уверенно заявила вильдерша. – Половину денег сразу.

– Уже поступили на твой счет. – Шершень кивком указал на новый ряд цифр, которые вспыхнули внутри условного обозначения кошелька. – Приложи руку к проекции.

– Как же к ней приложишь руку, если это… просто воздух. – Маритта поморщилась и поднесла руку к проекции. – Все у вас, цивильных, какое-то ненастоящее! Так?

– Правильно, – Шершень кивнул. – Вики, зафиксируй.

– Госпожа Маритта, теперь этот счет ваш, – пропела Вики. – Он действует во всех платежных системах всех обитаемых миров, достигших соответствующего технологического уровня.

– «Госпожа»… ну надо же… – Маритта слегка порозовела от удовольствия. – А вообще-то… с такими бабками я и впрямь госпожа. Осталось только…

– Исполнить контракт, – закончил вместо нее Шершень. – По местам стоять. Вики, курс на Терранову.

Штурмовой отряд расс ы пался по каменистому ущелью, и у командора Макса Хауэра не осталось никакой реальной возможности им управлять. Это было невероятно, но факт – самая надежная в галактике система боевой связи отказала. Полностью. Наглухо. Бойцы и робокриги действовали по единой программе, поэтому видимость организованной деятельности сохранялась. Но с этой минуты подразделение уже не было одной большой машиной, оперативно-тактической единицей на поле боя. Без команд Хауэра отряд мог реагировать на изменение обстановки только частично, каждое подразделение – на своем участке. И это не сулило мароманнам успеха. Более того, им светило полное фиаско. Ведь в усеянном скалами и каменными обломками каньоне сама природа дробила подразделения на совсем уж мелкие группки. Просто подарок – зажимай поодиночке и уничтожай.

Но противник почему-то не спешил пользоваться преимуществом. Он вообще вел себя странно. Имея трехкратный перевес в бойцах и живых машинах поддержки, в том числе летающих, и отлично понимая, что у мароманнов возникли непредвиденные трудности, дактианцы не атаковали. Даже наоборот, враги пятились, втягиваясь в опасное дефиле – самую узкую часть ущелья. Будь у Хауэра связь, он мгновенно воспользовался бы этой оплошностью врага и отправил бы на скалы, что возвышались над узким проходом, два десятка робокригов. Для боевых шагающих роботов стало бы плевым делом уничтожить с господствующей высоты пятящихся дактианцев. Но связи у командора не было. А еще ему почему-то не хотелось уничтожать дактианцев.

И это было невероятно, но опять же факт. Минуту назад Хауэр просто кипел от желания передавить всех этих «зеленых человечков», как клопов, вместе с их «полуживыми» машинами-биониками, а теперь его охватило странное благодушие. Ничего подобного он не испытывал, даже когда удавалось выиграть сражение и потери были минимальными. Да, в этом случае Хауэр бывал снисходителен к побежденным, приказывал добивать только биоников. Ведь эти тупые организмы не знали, что такое сдаться в плен. Но благодушие… нет, об этом никогда не было и речи. Дактианские пленники рассматривались исключительно как обменный фонд в пропорции примерно три к одному. Ведь мароманны в плен к дактианцам попадали гораздо реже. Так что одним «зеленым» больше, одним меньше – не принципиально, а потому шаг влево или вправо карался по всей строгости военного времени. Никакого благодушия. И вдруг что-то накатило. Будто бы во сне.

Хауэр насторожился, но мысль обработать не успел. На него снова накатило нечто неведомое, но такое же сильное, как и предыдущее чувство. Ага! Теперь это был отчетливый сигнал интуиции. Макс прямо так и решил, сразу, без лишних сомнений – это интуиция. И Хауэру сразу стало понятно, что предыдущая волна была тоже волной предчувствия, а не благодушия. Он вдруг понял, что буквально через минуту или две дактианцы могут сыграть роль отвлекающих целей. Краем глаза Макс уловил отсвет, который быстро превратился в свечение.