Павел Комарницкий - Последний корабль в Бессмертные Земли

— Не сердись на них, мой мальчик, они на службе, ты должен это понимать. — Толстяк опасливо рассматривал склянку. — Ну надо же, а на вид вода водой… Проверял? Работает?

— Проверял. Десять коз в закрытом сарае скончались через полминуты.

— Десять коз, говоришь… Да ведь армия Сидоммы состоит не из коз, мой мальчик. А ну-ка пойдём! — Он передал сосуд телохранителю.

Идти пришлось недалеко. Бассейн глубиной в добрых восемь локтей, выложенный мрамором, ещё недавно был, должно быть, полон прохладной водой — вон лужа в углу. Однако сейчас в пустом каменном коробе сидели полтора десятка людей обоего пола и разного возраста — старик и старуха, с белыми как снег волосами, могучий чернокожий парень, бородатый верзила, явно пленный горец с севера, юная девушка, несколько детей, кормящая мать, прижимающая к себе младенца и ещё одна женщина, беременная… Вокруг маячили охранники, зорко следившие, чтобы жертвы даже не пробовали сбежать, ведь не так уж трудно встать друг другу на плечи.

— Повелитель… не надо, Повелитель… — Киллиан даже не узнал своего голоса.

— Что значит «не надо»? — в свою очередь поднял брови Хамхер. — Вот будет смешно, если мы выйдем в поле с грозным оружием, поражающим исключительно коз!

— Эй, вы, ублюдки, — гаркнул вдруг бородатый горец. — Не знаю, какую вы там задумали пакость, но вот эту брюхатую и вон ту, с младенцем, отпустили бы!

— Ну вот, малыш, — огорчённо вздохнул Бесподобный. — А ты говоришь, не надо… Никакой у людей благодарности… Бросай, — обратился он к телохранителю, державшему в руках сосуд.

Брызнули осколки стекла, растекшаяся лужа с тихим шипением окуталась паром, точно разлитый кипяток, на глазах иссыхая.

— Сдохнете! Все вы тут сдохнете! — закричала вдруг беременная. — О боги, убейте наконец этот город! Сколько же можно ждать! — Тут она закашлялась, захрипела и повалилась на каменные плиты, изгибаясь в конвульсиях.

Остановившимся стеклянным взглядом Верховный жрец смотрел, как извиваются люди, точно пиявки, которых жарит в кипящем масле уличный торговец, и замирают один за другим. Через минуту всё было кончено.

Из ямы потянуло тонким ароматом горького миндаля.

— Повелитель… — обеспокоенно произнёс старший телохранитель.

— Всем назад! — Бесподобный первым исполнил собственную команду, — Эй, эй, ты куда?

Сильные руки оттащили Киллиана от края бассейна, помешав сделать последний шаг.

— Унесите Верховного жреца, быстро!

— …Нет, так же нельзя, малыш. — Огорчение Бесподобного было неприкрытым и явно искренним. — Я понимаю, нежное воспитание и всё такое… Однако давай глядеть правде в глаза. Люди рождаются и умирают ежесекундно, и смерть многих из них только во благо. Никчемные едоки… Мы тоже когда-нибудь умрём, как это ни печально. Но если это произойдёт сейчас, кто встанет на пути кровавых полчищ Сидоммы?

Слова, как много ненужных слов, думал Киллиан, глядя перед собой невидящим взором. И боги действительно слишком медлят. Сколько же можно ждать?

— Понимаю, работы много, все мы не из бронзы отлиты, нервы у всех… — продолжал Хамхер, — Если бы я знал, что у тебя такие слабые нервы, конечно, избавил бы от сей тягостной сцены.

Толстяк почесал в паху.

— Однако перейдём к делу, — продолжил он уже иным тоном. — Я очень доволен тобой, мой мальчик, и вновь убедился, что никакие интриганы, нахватавшиеся по мелочи сведений из древних скрижалей, вроде этого казначея Урбе, не годятся тебе на подмётки сандалий. Мне нужно двадцать круглых сосудов, наполненных Дыханием Смерти и при этом способных выдержать выстрел из орудия. Думаю, одного залпа будет достаточно. Разумеется, сидоммские крысы сдохнут далеко не все, однако паника будет изрядная. Остальное довершат наши славные воины… Это нужно сделать к зимнему солнцестоянию, не позже.

— Да, мой Повелитель. — Голос Верховного жреца звучал ровно. — Будет сделано.

— Я и не сомневался, — хрюкнул Хамхер. — Однако и это не всё, малыш. Каюсь, я не сообразил, слишком всё быстро произошло… Во Дворец я тебя не пригласил потому, что там сейчас кое-где ещё ремонт идёт, все двери меняют.

— Я слышал, Повелитель, — тем же ровным тоном ответил Киллиан. — Слухи об остроухих уже просочились в город.

— Просочились… — в который раз хрюкнул Бесподобный. — Если бы на посту начальника тайной службы оставался этот мерзавец, способный только интриги плести, они бы уже не просочились, они бы затопили город по верхнюю площадку Пирамиды Солнца. Тут был бы разворошённый улей… Ладно. Скоро эти слухи обрастут такой массой нелепостей, что в них не поверит ни одна старуха на базаре. Гупи уже занимается этим… Пойдём-ка, чего покажу, — вновь без перехода сказал Хамхер, поднимаясь.

Этот участок сада выглядел странно. Как будто безумный садовник орудовал гигантскими ножницами… Киллиан осмотрел пенёк, оставшийся от персикового дерева — срез был слегка разлохмачен и потемнел, будто от огня.

— Что скажешь? — спросил Повелитель, пристально наблюдая за молодым жрецом.

— Это оружие называется «лучемёт». — Последнее слово Киллиан произнёс на синдарине, языке эльдар. — Нам его не получить, Повелитель. Тут не помогут ни бронза, ни золото, ни древние скрижали. Это оружие умеют делать только бессмертные эльдар. Как и летающие лодки.

— Ну всё понимает, — хрюкнул Хамхер, глядя на Верховного жреца с явной симпатией и удовольствием. — Успокойся, малыш, я и не требую от тебя невозможного. Ни этот самый лучемёт, ни тем более десинтор. — Последнее слово Бесподобный также произнёс на синдарине, и от неожиданности Киллиан заморгал. — Не получить, говоришь… Ладно. Пойдём дальше!

Толстяк повернулся и направился ко входу во дворец, где уже сияли свежей древесиной вновь установленные двери.

— А тебя не интересует, с чего это вдруг остроухие заявились во владения Повелителя Гиамуры, со своей летающей лодкой и этими самыми лучемётами? — спросил он на ходу через плечо.

— Интересует, мой Повелитель. Однако я жду, когда ты скажешь мне об этом.

— Зачем? Я тебе просто покажу.

Анфилада комнат, все как одна снабжёнными новенькими дверями, окончилась возле массивных двустворчатых ворот, в отличие от прочих уже окованных металлом.

— Тут иначе нельзя, — уловил взгляд юноши Повелитель. — Да ты не на меня гляди, и не на двери эти. Загляни в окошечко.

Окошечко-волчок позволяло заглянуть внутрь только одним глазом, но и этого оказалось достаточно, чтобы у Киллиана перехватило дыхание.

Среди ваз с фруктами и цветами, на роскошной кушетке сидела тоненькая хрупкая девушка, с застывшим выражением лица смотрящая перед собой огромными нечеловеческими глазами.