Сергей Лукьяненко - Джамп (сборник)

– Нет. Не надо. Лучше тебе не чувствовать этого.

– Чего?

– Жадности. – Я улыбнулся. – Самой обычной жадности. Оно… оно дает почувствовать, насколько важно. Когда берешь Зерно в руки – перестаешь сомневаться, добро в нем или зло. Хочется укрыть… спрятать… зарыть в землю. В свою Землю. Чтобы пустило корни.

У Маши дрогнули плечи – словно пробежал по ее телу холодок в бессильной попытке вырваться наружу.

– Я, пожалуй, и вправду… поведу флаер… – изменившимся голосом сказала она.

Рассвело.

Ночь вместила в себя все, что только можно вообразить. Вылазку за Даниловым, драку за Зерно, смерть Кэлоса.

Теперь ее время кончилось. Пора возвращаться. По-настоящему.

Домой.

Их было трое внизу, трое людей и рептилоид, и на миг меня ожгло безумной надеждой – Кэлос ожил человеком и вернулся…

Это был Крей.

Я выбрался из флаера. Маша шла на шаг сзади с автоматом наперевес. Охрана… я вдруг почувствовал себя старым, очень старым, старше деда, старше Кэлоса и Крея, старше Земли Изначальной.

– Забрали, – сказал Крей. – Все-таки забрали.

Приятно сознавать, что и они ошибаются.

Разжав ладонь, я протянул ему Зерно. Он не коснется его, я знаю…

Крей молчал, вглядываясь в огненный шарик. Зерно меняло цвет, становясь то оранжево-желтым, то алым, то багрово-дымным.

– Значит, так? – спросил Крей.

– Так, – согласился я.

Он посмотрел на деда:

– Как я понимаю, Андрей, ты возвращаешься на свою планету?

– Да, – мрачно ответил дед. Ох и достанется мне за то, что ему пришлось общаться с Креем в условиях нехватки информации.

– Тогда у нас будет время докончить спор.

Теперь настала очередь Маши. На нее Крей глянул с большей теплотой:

– Уходишь?

– Конечно.

– Мне казалось, что наш мир пришелся тебе по вкусу. Я ошибся?

– Нет. Но…

– Не надо оправдываться. Излишне. Ты имеешь знания по пользованию техникой Лиги. Вам дадут корабль.

Маша молча наклонила голову.

– Крей, в нашем флаере тело Кэлоса.

Лицо Крея дрогнуло.

– Доигрался все же… Не беспокойтесь. Мы похороним тело.

– Он помог нам войти в Тень.

– Человеку в его возрасте вредно умирать.

– Это иногда полезно, чтобы остаться человеком! – не выдержал я.

– Кто знает? – Крей пожал плечами. – В любом случае он поступил, как ему хотелось. В последний раз выступил благодетелем… для целой планеты.

Возможно, его слова в чем-то и правдивы. Я не знал о Кэлосе того, что было известно Крею. Их спор длился веками, да и сейчас Крей пытался искать выход для Тени, а не прятался в пасторальном мирке.

И все равно – я только улыбнулся на эти слова, не отводя взгляда от Крея. Взгляд отвел он, наткнувшись на мою улыбку. Медленно сжав пальцы, я спрятал Зерно и лишь потом спросил:

– А разве этого мало, Крей?

Все повторяется. Мы шли по туннелю Лиги, по нити между космической станцией и Землей Изначальной. Шли впятером. Я впереди, с Зерном в руке, за мной – эскортом – дед, Данилов и Маша, замыкал шествие Карел.

Если отвлечься от мелочей вроде внешнего облика, точь-в-точь процессия синекожих чужаков.

Навстречу нам попадались люди, а изредка – существа, которых с людьми роднил лишь разум. Иногда нам приветливо улыбались, чаще проходили безучастно.

Новый мир вступает в Тень – это мелочь. Кто же от этого денется?

– Уйдем к Земле на корабле Лиги? – спросила Маша.

Я покачал головой:

– Не надо. Нас ждет корабль на бродячей планете.

Дед крякнул, словно мое решение ему чем-то ужасно не понравилось. Неохотно спросил:

– Петр, а стоит ли? Как я понимаю, в скорости мы много не выиграем.

– Коней на переправе не меняют, – попытался я отшутиться.

– Знаешь, – дед догнал меня, положил руку на плечо, – что-то странное есть в том, что ты получил Зерно Врат. Ведь ты не хотел.

– Я старался.

– Петр, ну я же тебя знаю! Ты не мог изменить свою суть. Не мог заставить себя поверить в необходимость Тени!

– Но ведь я смог?

– Вот это меня и смущает… – Дед вздохнул. – Никогда бы не поверил, что в молодых мозгах у меня станет меньше мыслей. Петр, я чувствую… что-то не так. И не могу сформулировать свои ощущения.

Мы остановились.

– Андрей Валентинович, но Петр так хотел… – примиряюще сказала Маша. – Он хотел, чтобы вы гордились…

Ой. Ну когда она окончательно разучится звать его на вы? Когда дядю мне родит?

– Машенька. – Дед окинул ее прежним взглядом – снисходительно-ласковым. – Да не думай ты, что я ревную своего внука, своего ученика к победе. Нет. Поверь.

Сейчас мы были уже где-то у окончания луча-туннеля. В самой широкой части, где над головой и по стенам теснились хижины, домишки, шалаши. Маленький мальчик, сидя вниз головой на «потолке», с любопытством следил за нами. Подобрал какую-то палочку, замахнулся было, чтобы запустить в нас, но поймал мой взгляд и бросился в домик.

Интересно, живой ребенок или фантомный? У них тут с размножением негусто… бессмертным дети без нужды.

– Петя, дай-ка мне Зерно, – сказал дед.

Я вздрогнул.

– Пит…

– Это… мое…

Слова вырвались сами. Дед переглянулся с Машей. Данилов кивнул, словно и не ожидал ничего иного.

– Ты не дашь Зерна… на время… своему деду? Своему наставнику? Пит?

Рука задрожала, будто что-то взорвалось во мне, схлестнулось, сошлись две неукоснительные нормы, и одна должна была капитулировать…

– Н-н-на…

Я стал заикаться, когда протянул деду раскрытую ладонь. Крепкие пальцы взяли Зерно, покрутили…

– Я вот ничего не чувствую, Петя, – добродушно сказал дед. – Абсолютно. Нет, конечно, есть любопытство, есть некоторое восхищение… ай да сукины дети, чего соорудили… Но не более того!

Я не ответил. Я пожирал Зерно глазами. Оно было мое, оно даровано мне, и выпускать его из рук… Как там, в старой сказке про волшебное кольцо? «Моя прелесть…»

– Почему Тень отдалась тебе? – риторически вопросил дед. – Отдалась и покорила? Почему я… Пит, я ведь Землю люблю не меньше твоего… почему я ничего не чувствую?

– Не знаю…

Меня начала бить дрожь. Дед мог сделать с Зерном что-то неправильное! Немыслимое. Раздавить, погасить, сломать… пусть оно крепче стали и горячее звезд… но он не понимает, как оно важно!

Где-то в дальнем уголке сознания я понимал: со мной творится что-то странное. Но не было сил вдуматься.

– Пит… возьми. Не хочу, чтобы ты так на меня смотрел.

Наваждение схлынуло, едва Зерно упало в мои руки. Переведя дыхание, я почувствовал, как краска стыда заливает лицо.

– В чем дело? Ты можешь объяснить, Пит? Почему?

– Да… наверное, – сказал я неожиданно для самого себя.

Слова не рождались, они всплывали из памяти, где так надежно были похоронены: