Сергей Лукьяненко - Джамп (сборник)

– Врач назначил, – пояснил Таг.

– А… приятного аппетита.

– Почему ты не зовешь ее по имени? – спросил я, провожая девушку взглядом. Кто мне больше нравится, Катти или она? Не пойму. У Kaтти прическа не очень симпатичная. Ей бы длинные волосы пошли…

– Откуда я знаю ее детское прозвище? – удивился Таг. – Через год она получит взрослое имя, тогда познакомлюсь.

Все странно, все удивительно…

Я молча открыл горячий судок и стал накладывать себе мясо – крупные аппетитные куски, перемешанные с овощами. Таг искоса следил за мной, словно ожидал возгласа «помню!». Нет, Таг… Меня не удивляет эта еда, я знаю, что пища должна быть вкусной, но мне не кажется, что пареная размазня – мое любимое блюдо.

Таг положил себе два больших куска белого мяса. Попробовал, ловко цепляя сразу двумя вилками, причмокнул:

– Оно! Нет, я не понимаю, как можно стандартное, идеальное мясо готовить по-разному! Но ведь получается! В столовой при общежитии оно гораздо хуже!

– А ты живешь в общежитии?

Таг поперхнулся.

– Д-да… По соседству с тобой. Никки, свой дом человек получает, когда образует семью. А мы-то вроде бы холостяки!

– Я теперь всегда буду холостяком, – мрачно сказал я. Отбросил попытки есть крошечной вилкой, взял большую ложку. Таг одобрительно кивнул. – Впрочем, если холостяки питаются именно здесь, то это не столь печально!

– Славное место, – согласился Таг. – Ладно. Я ведь про врача правду сказал. Катти рекомендовала тебе натуральные психостимуляторы.

– Вино?

– Да.

Он наполнил два стеклянных бокала, мечтательно посмотрел сквозь один на горящий в плошке фитилек. Уже совсем стемнело, и вино в бокале замерцало ярким праздничным светом.

– Красиво, – задумчиво сказал Таг.

Я тоже посмотрел на пламя сквозь бокал.

– И то и дело, свеча горела на столе, свеча горела… – сказал я.

– Вроде стихи? – удивился Таг. – Интересно, надо порыться в информатории. Кто там у тебя так накрепко застрял?

– Вот этого не знаю.

– А может, это твои, – вздохнул Таг. – Ты ведь в детстве баловался, потом Наставник тебе подсунул «Десять тысяч великих стихов», тогда только перестал силы тратить… Ладно, Никки. За твое возвращение.

Я поднес свой бокал к его бокалу и слегка ударил их краями. Стекло отозвалось тонким, приятным звоном.

– Зачем? – поразился Таг.

– Сам не знаю. Вот такой ритуал придумался.

Вино было приятным и вкус знакомым. Я сделал глоток, поставил бокал на стол.

– Почему девушка так удивилась этому заказу?

– Алкоголь – вещь условно разрешенная, – неохотно признался Таг. – Запретов нет, но нужны серьезные основания, чтобы позволить себе его прием.

– У нас основания есть.

– К сожалению, – согласился Таг.

Вино подействовало быстро. Хоть и было оно совсем легкое, алкоголь едва чувствовался, но я ожидал этого состояния и не удивился, когда по телу пошла волна расслабленности, ужас моего положения куда-то отступил, а мир стал почти знакомым.

– Гана нет, – вздохнул Таг. – Засиделся братец…

– Он твой брат?

Тагу тоже ударило в голову, он уже не удивлялся и не переживал по поводу моей амнезии.

– Да. Он в младенчестве болел много, родителям рекомендовали оставить его при себе еще на полгода. Так и попали в одну группу.

– А кто мои родители? У меня есть братья, сестры?

Таг наморщился, честно пытаясь вспомнить.

– К тебе приезжала мать пару раз… и отец как-то… Никки, не знаю! Ты можешь запросить информаторий.

– Зачем? Это ничего не даст, Таг. Если уж я вас не вспомнил – так родителей…

– Да, конечно… – Он снова налил нам вина. – Не стоит их расстраивать такой жизненной неудачей. Будь-здоров-вопреки!

– Будь-здоров-вопреки! – повторил я традиционное пожелание, используемое при совершении потенциально вредных действий… Помотал головой. Словно через пропасть амнезии перекинули мост из словарей! Бред какой-то! – Будь здоров!

Мы выпили снова.

– Учебники мне нужны, Таг… – повторно напомнил я. – По истории…

– Каменная эра. Представляешь?

– Мамонты, тигры, топоры, стрелы?

– Молодец! – Таг заулыбался. – У тебя работает ассоциативное мышление.

– Все ассоциации – лживы!

– Чушь! Это в тебе дух про… противоречия говорит. Потом была Костяная эра.

– Приручение животных-друзей, изобретение полозьев и колеса, земледелие…

– Прекрасно! – Таг взмахнул рукой – У тебя сохранился словарный запас. А слово – это ведь не просто символ. Это еще и представление об объекте. Получается… ну как бы резервное копирование информации. Утрачены основные знания о мире, но ты в силах вытянуть информацию из слов! Идем дальше. Крепостная эра…

– Социальное разделение общества, феодальные властители, войны, добыча руд и нефти, изобретение пороха и напалма…

– Какие-то у тебя воинственные ассоциации выплывают, – вздохнул Таг. – Профессия отпечаток накладывает? Я бы вспомнил алхимика Рига Гаттерна, Рига-вонючего, и открытие им плесневых лекарств. Куда важнее, на мой взгляд, для общества, чем напалм. Ну, продолжим?

Я решил, что он имеет в виду курс истории, но Таг вначале налил нам вина.

– Это же вредно, – заметил я.

– Если по медицинской рекомендации… – Таг чуть смутился. – Ну, после Крепостной была Промышленная эра…

– Паровые двигатели, электричество, феодальные владения окончательно оформились в четких границах, телеграфная связь, зародилось мореплавание, возникла традиция Наставников…

– Вот! Ты как на уроке отвечаешь! – обрадовался Таг. – Морская эра?

Тут я на секунду запнулся. Словно мне очень глубоко пришлось зарываться в поисках аналогий.

– Первые карты звездного неба?

– Ну?

– Навигация… открытие и заселение квадратного и треугольного материка… Большая Ошибка…

Я замолчал.

– Не помнишь, что такое Большая Ошибка?

– Нет.

Таг вздохнул:

– Мы встретили там жизнь, Никки. Разумную. Шерстистые…

Шерстистые, Потерянные Друзья, война, Большая Ошибка, позор…

– Мы их истребили, – сказал я. – Верно?

– Да, Никки. Это позор всего человечества. Но тогда война казалась единственным выходом. Они были менее развиты, но очень способны и агрессивны. Лане-поздно-раскаявшийся вывел чумной штамм, который истребил их за какие-то сорок лет.

– Шерстистые – они были не-друзья, но мы могли их сделать друзьями, – сказал я.

– Конечно! Должны были сделать Друзьями! Но не было еще институтов прогрессорства и регрессорства. К счастью, Наставники поняли вину человечества и решили искупить ее. Эра Объединения, помнишь?

– Наставничество, ликвидация социального неравенства, атомная энергия, преобразование континентов, космические полеты… планеты Друзей. Так?