Сергей Доброхлеб - Наша служба

Орлианец снова издал трель, заменяющую смех.

– Почему же? Всё законно.

Он махнул крылом в сторону одного из своих телохранителей, и тот подал орлианцу папку. Чвирк открыл её клювом и принялся по одной доставать бумаги.

– Детонаторы, – сказал орлианец, передавая бумагу Маунту. – Направляются на Мальмус-7. Там очень часто происходят обвалы в шахтах, и им катастрофически не хватает спасательных материалов. Вот официальный запрос на гуманитарную помощь от их правительства.

Прокофьев заглянул через плечо полицейского. Документ был подлинный.

– Пироксилин, – продолжал орлианец. – Продукт, необходимый для выкармливания детёнышей макаролийцев.

– Так же известный как усилитель детонации. Один грамм увеличивает мощность взрыва в десятки раз.

– О чём вы думаете! На Макаролии после извержения вулкана были уничтожены почти все запасы этого ценнейшего и полезного вещества!

Полковник Маунт ткнул пальцем в ряд цистерн со значком «огнеопасно».

– А как ты объяснишь такое количество ракетного топлива?

Орлианец достал новый документ.

– Его недостатки испытывают спасательные службы Венаксии.

Теперь Прокофьев понимал, почему Чвирк был так спокоен. По документам, все эти вещества были действительно официально запрошены в качестве гуманитарной помощи правительствами пострадавших планет. Вот зачем дону нужен был Семёныч. Старшине даже не понадобилось бы копаться в документах, чтобы сформулировать список необходимых Чвирку бумаг. Семёныч держал такую информацию в голове.

– Он же издевается! – не выдержал Прокофьев. – У него полный набор для создания сотни ракет массового поражения!

– А ты не щёлкай клювом попусту, птенчик, – зашипел в сторону Антона Чвирк. – Я ведь могу и глазки выклевать.

Рыков оттащил сержанта в сторону.

– Не дури. Мы здесь ничего не решаем. – Полковник посмотрел в сторону Чвирка. – Ты гляди, как хвост распушил. Да уж, подложил Семёныч свинью местным таможенникам. Как они его заставили-то?

Прокофьев лишь покачал головой.

Тем временем Чвирк продолжал издеваться над полицией.

– Вот металлические урны, – орлианец передал Маунту очередной документ, – для религиозных служений воданианцев.

– А по виду – гильзы для снарядов, – заметил полковник.

Чвирк развёл крыльями.

– Разве я виноват, что их религия настолько примитивно подошла к созданию своих священных предметов?

– Погодите! – воскликнул Прокофьев. – Повторите-ка последнее!

– Ты бы не лез, желторотик, когда орлы разговаривают, – с отвращением проговорил Чвирк.

– Повтори, – скомандовал Маунт.

Орлианец послушно перечитал последнюю заявку. Так и есть, он не ослышался. Именно об этой планете пару часов назад говорил Вантиар. Прокофьев ухмыльнулся и отозвал Маунта в сторону:

– Вчера на Воданиане был принят закон, запрещающий любую религиозную символику. Заявки на гуманитарную помощь, конечно же, отозвать ещё не успели. Так что можете смело задерживать груз за попытку провезти запрещённые товары.

Маунт хлопнул Прокофьева по плечу.

– Молодец! – похвалил Маунт и повернулся к своим людям: – Арестовать!

Полицейские только того и ждали. Меньше чем через минуту Чвирк и весь экипаж корабля были закованы в наручники.

– Ах ты окорок ощипанный! – разъярённо пищал орлианец. – Да я за это из твоих яиц глазунью сделаю! Я тебе перья повыскоблю! Я…

– Заткнись, внебрачный сын дрозда и дятла! – гаркнул Маунт и скомандовал своим людям: – Уведите уже его!

Маунт подошел к гаишникам:

– Полковник, ты бы ему уровень поднял! Соображает парень! И за Беляева своего теперь не беспокойтесь! Мы Чвирка быстро расколем и узнаем, где ваш сотрудник.

– Не получится, – уверенно сказал Антон. – Чвирк не знает, где Семёныч.

Рыков и Маунт удивлённо поглядели на сержанта.

– Им помогал не Семёныч, – объяснил Антон. – Товарищ полковник, узнайте, не появлялся ли на планете акриец Окам Мако. Любитель кроссвордов, не следящий за новостями.

Семёныч складывал тессеракт Рубика на ощупь. Его глаза следили за быстро меняющимися на электронных часах цифрами. Отведённое время приближалось к нулю. Многих обратный отсчёт заставляет нервничать, однако люди, привыкшие что-то делать на скорость, относятся к мелькающим цифрам не как к вещи, приближающей момент окончания процесса, а наоборот, как к вещи, отдаляющей рекорд. То есть как к величине увеличивающейся, а не уменьшающейся.

Вот и сейчас старшина глядел на часы не с ужасом и осознанием приближающейся гибели, а лишь с досадой оттого, что потратил слишком много времени на решение головоломок. Он был уверен, что мог справиться быстрее.

Оставалось ещё пять минут и шесть несобранных граней. Однако Семёныч не нервничал, знал, что это пойдёт только во вред. Он спокойно складывал последнюю головоломку, пятидесятую, и совсем не собирался умирать.

Пять часов назад старшина очнулся в пустой комнате. Голые металлические стены, ни одного окна, лишь дверь, над которой висели неработающие часы. На стенах, по периметру комнаты, расположены ячейки, похожие на банковские. Пронумерованные от единицы до пятидесяти одного.

Семёныч поднялся и обошёл комнату по периметру.

– Я вижу, вы проснулись, – прозвучал голос откуда-то из-под потолка.

– Наблюдательный какой… – тихо проворчал старшина, высматривая динамики. Вскоре он нашёл их. Забранный решёткой прямоугольник.

– Вас, наверное, интересует, зачем вы здесь? – злорадно спросил голос.

– Ничуть не интересует, – равнодушно ответил Семёныч.

Невидимый тюремщик поперхнулся.

– Как так?

– С учётом того, как меня сюда доставили, любой ответ мне вряд ли понравится, – пояснил старшина. – Так зачем же интересоваться?

Проигнорировав ответ старшины, голос продолжил. Видимо, заранее речь заготовил:

– У вас есть шанс выбраться отсюда целым и невредимым…

– Да я и не сомневался в этом, – ответил Семёныч, разглядывая дверь. Петли внутренние, не доберёшься. – Шанс есть всегда.

Из динамиков прозвучал вздох.

– Вы хоть представляете, как тяжело с вами говорить?

– Не представляю, потому что не имею привычки говорить сам с собой. Хотя, подозреваю, если бы начал это делать, то убил бы сам себя.

Семёныч закончил осмотр комнаты. Пока что он не видел способа выбраться.

– Так что от меня нужно? – спросил старшина.

– То, что вы умеете делать лучше всего!

– Неужели мне нужно ничего не делать?

Вместо ответа прозвучал щелчок, и на стене открылась ячейка с номером один. В нише оказалась головоломка, похожая на пятнашки, только с количеством костей в несколько сотен.

– У вас пять часов. Как только вы решите головоломку – откроется ячейка со следующей… – начал объяснять голос, но Семёныч перебил его: