Юрий Иванович - Благосклонная фортуна

Хроммель им вслед только со злостью сплюнул:

– Бегите, бегите! Чем больше сюда таких тварей приведёте, тем большее количество издохнет от моих стрел! – И уже через минуту спокойным тоном крикнул вверх: – Командир! Как у тебя дела? Светает уже!..

– Вижу! – кричал тот в ответ. – Но мост поднять не могу, у них тут явно перемычка сгорела на накопитель, поэтому без прямого доступа «новой энергии» не получается… Но оживление уже пошло… минут через пять смогу поднять. Максимум – через десять.

– Ха-ха! Продержимся!

Обоим было интересно, как поступят те монахи, которые не имели сапог? Да и некоторые лошади оставались без изоляционной обувки на своих копытах. Поспешат ли к крепости и попытаются ли её отбить? Или станут лагерем возле разбойников, памятуя про «отдачу», которая получается при обездвиживании жертв на Сияющем плато и которая достаёт как на «гребешок», так и на малое плато? От этого зависели оговорённые сигналы для товарищей на скале.

Но вначале – мост! Уже десяток запряжённых подвод и на них до тридцати Лысых Вещателей приближались ко рву, когда очередное движение рычажка на пульте управления заставило загудеть невидимые движки. Цепи заскрипели, натянулись, и под огорчённый вой бывших хозяев твердыни мост стал подниматься. Когда наклон достиг сорока пяти градусов, оставшиеся кони и телеги с грохотом и ржанием сползли вниз, закупорив ворота, словно баррикадой.

Пришлось маркизу там же добивать покалеченных животных. Но в любом случае монахи теперь никак не могли идти на штурм. Слишком сложно это делать под прицелом стрел из боковых бойниц донжона, карабкаясь по отвесным стенам рва, а потом и по стене самой крепости. Конечно, если уроды соберутся здесь все да не станут считаться с потерями, то с двумя лучниками они уж как-нибудь да справятся.

Но как оно получится на самом деле?

Пока монахи, стоя на безопасном расстоянии от стен, чесали озадаченно макушки и пытались осознать, в какой глубокой помойной яме они оказались, Виктор отыскал в донжоне сигнальный колокол и дал своим заранее оговорённые сигналы «Крепость наша!», «Держимся прочно!» и «Готовьтесь по команде бросать трупы на плато!».

В ответном перезвоне донеслось: «Ура! Ура!», «Всегда готовы!», «Лежим» и «Врагу осталось работы максимум на два часа». А улеглись наверняка освобождённые узники, чтобы со строящейся башни их раньше времени монахи не рассмотрели.

– Надо же! – в сердцах воскликнул Менгарец. – Как эти нелюди рьяно рвутся к мести! Их бы энергию в своё время на свержение рабства Гранлео!

Естественно, знай он, что монастырь удастся так легко захватить и напрочь в нём закрепиться, сразу бы дал приказ эвакуироваться всем вместе на дно ущелья. Сейчас бы они хозяйничали в неприступной твердыне и горя не знали. Однако во время наступившего дня спускаться со скалы на верёвках вниз было чревато. Любой из врагов, кто в пропасть заглянет, сразу заметит копошение. После этого достаточно кинуть вниз пару камней, чтобы погрести беглецов под лавинами.

Значит, следовало надеяться только на перенастройку имеющихся систем управления Сияющим плато. По всем предварительным выкладкам получалось, что молнии там могут быть разной высоты и легко сбивать наземь как лошадь, так и всадника с любой изоляцией на их конечностях. Вот Виктор Палцени и старался.

Правда, минут на десять пришлось отвлечься на беседу. И не с кем-нибудь, а с самим настоятелем людоедского скопища. Бывшим местным божком. Тот прискакал с группой своих приспешников, одетый в какую-то слишком импозантную броню, чуть ли не космического производства. Причём на груди выступала некая защитная прямоугольная пластина, добавляя всей гротескной, жирной фигуре настоятеля странное сходство с андроидами, облачёнными в скафандры наивысшей космической защиты. Хотя, естественно, таковым видимый простой скафандр не являлся. Тряся жирными подбородками от гнева, главный злодей стал выкрикивать призывы в виде утверждения:

– У меня очень важная новость, надо поговорить!

Хроммелю показываться врагам было не с руки, да и за подворьем следовало поглядывать ежесекундно, поэтому из окна донжона выглянул Менгарец. Было у него желание использовать своё уникальное оружие против настоятеля, но уж слишком далеко тот в данный момент находился, вчоба могла попросту не долететь до цели:

– Ну и чего разорался, ублюдок? Так спешишь на собственную казнь? Тебе ведь сказали: строй виселицы и вешай своих козлов всех подряд! А потом и сам головой в петлю ныряй.

– Как же так можно?! – вопил лидер людоедов. – Вы нарушили все наши законы гостеприимства!

– Ха! Не ты ли нас сюда звал? Вот мы уже тут второй раз и решили вычистить из крепости всякую мерзость! Так что беги отсюда, чтобы и духа твоего близко не было!

– Тогда ты умрёшь! – завопил настоятель, делая какие-то манипуляции руками. А возможно, он что-то и сжимал в ладонях, – и я, самый главный среди Вещателей, предвещаю тебе жуткую и страшную смерть! За то, что осквернил нашу святыню, за то, что поднял руку на наших братьев, за то…

Его явно зациклило на перечислении всех обид, которые Менгарец со своей командой успели нанести людоедам, но в то же время стало понятно, что подлый злодей заговаривает зубы, отвлекает внимание и затягивает время. То есть вызвал на разговор самого главного и собирается устроить ему какую-то пакость.

Это Виктор сообразил быстро, проигнорировал выкрики и перечисление обид и довольно разумно постарался спрятаться обратно в комнате управления. Но не успел закрыть двери, как благодаря своему превосходному зрению рассмотрел летающие над пультом управления две пчёлки. Насекомые словно выискивали что-то сладенькое или искали пахнущие цветочки. Только, увы, в данное время и так высоко в горах пчёл не могло быть по умолчанию. Так что Палцени сразу припомнил о летающей смерти, которой пользовались подлые людоеды во все времена для уничтожения своих противников.

Оказалось, что осталась-таки парочка козырей в рукаве у настоятеля, и тот решил ими воспользоваться. Для этого разбудил дремавшую тысячелетия ядовитую смерть в самом донжоне.

– Ха! – проговорил Менгарец вслух, снимая со стоящей у стены скамьи мягкое цветастое покрывало. – Зря он понадеялся на мою тупость или незнание элементарных правил выживания!

Хлёсткое движение тканью, и одна пчёлка, ударившись об стену, потеряла лётные качества. За ней на пол рухнула и вторая. После чего новый управляющий, не касаясь неестественно тяжёлых, продолжающих настойчиво шевелиться комочков, попросту раздавил их сапогом, не мудрствуя лукаво и не собираясь хранить для истории. Починить вряд ли удастся, а вот уколоться о некое, жутко ядовитое жало даже случайно не хотелось.