Юрий Иванович - Капризная Фортуна

Но, увы, опоздали. Всех пытающихся уйти в горы людей надзиратели настигли в конной атаке и уничтожили. Хотя и сами при этом потеряли троих воинов. И когда восемнадцать оставшихся в живых стали прочёсывать долину в поисках сбежавших рабов, оба отряда сошлись в последней, смертельной схватке. Здесь размен был удручающий: только шесть врагов против павших семерых стремящихся к свободе рабов. Именно тогда из числа соратников Аристины осталось только двое мужчин, и троица, загнав коней, таки вырвалась из долины. Потом долго бежали по скалистым предгорьям, уходя от погони, но так и не смогли спастись. Отряд тайного надзора нагнал их в лесу, и садисты, разозлённые гибелью своих подельников, стали жестоко мстить страшными издевательствами.

При воспоминаниях о них женщина не выдержала и разрыдалась. Сквозь стенания повторяя:

– Не верится… Не верится, что я жива… Наверное, я умерла и мне это всё снится… После такого не выживают…

Додюр стоял рядом, прижимая содрогающееся тело к себе. Гладил по волосам, вытирал платком слёзы и с удивительным тактом и умением уговаривал забыть о смерти, верить в чудо и радоваться спасению:

– Теперь ты свободна, и возле нас тебе ничего не грозит! Жизнь прекрасна, и стоит верить в лучшее, которое будет у нас впереди.

Пока длилась эта истерика и велось успокоение, жрец быстро наклонился к Виктору и шёпотом провёл интенсивные переговоры. В результате чего Менгарец стал выглядеть ещё более удивлённым, чем при первом показе красавицы. Но в итоге дал добро Фериолю на право дальнейшего продолжения разговора:

– Хорошо. Выспрашивай сам. Только не забывай, в каком она состоянии…

– Не волнуйся. Но лучше всё выяснить именно сейчас. Не оставлять же нам её в подземельях? Или ты предлагаешь её вытолкать на улицы Шулпы?

– Ладно, ладно, говори уже! Она успокоилась…

Аристина и в самом деле хоть и продолжала всхлипывать, но теперь смотрела раскрасневшимися глазами на Виктора и Фериоля с подозрением. Чувствовала, что вот-вот её судьба будет решаться окончательно. Резко и решительно выдохнув, жрец приступил к дальнейшим расспросам:

– Ты ещё не всё о себе рассказала, но сейчас у меня один вопрос: что ты собираешься делать дальше?

– Трудно сказать… – женщина непроизвольно потянулась за подбадривающим взглядом Додюра, а получив его, несколько осмелела: – Есть разные варианты?

– Конечно. Мы находимся глубоко под горами. Если ты хочешь, мы тебя выводим с завязанными глазами наверх, оставляем на горной дороге с провиантом, оружием, и ты вольна дальше двигаться, куда тебе угодно.

– Что за горы?

– Кряжистый Угол.

Аристина деловито кивнула:

– Второй вариант?

– Ты отправляешься с нами в дальний поход на северо-восток Шлёма и своей шпагой помогаешь сражаться со Львами Пустыни, Извозчиками, тайным надзором и всеми теми, кто встанет на нашем пути. Готова?

Теперь женщина задумалась основательно. Одно дело прятаться где-то в горах, а то и вообще попытаться со временем перейти мост через пролив Стрела, а другое дело опять с небольшим отрядом рисковать собственной жизнью во враждебной, ненавидимой среде. Но, с другой стороны, теперь она совсем иная. Даже если кто и выжил из тайного надзора их долины, особые приметы в виде шрамов остались в прошлом. Отныне никто не имеет даже права связать прекрасную даму с какой-то беглой рабыней. Да и вообще, эти трое мужчин смотрелись словно не от мира сего. Таким по плечу пройти где угодно и с каким угодно шиком.

Вдобавок с ними могло быть очень интересно.

Помимо этого весьма приятно воспринимались успокаивающие поглаживания по спине этого мощного и такого по-юношески восторженного мужчины. Додюр… Редкое имя, но мужественное и красивое…

Стоило также не забывать и о долгах. Долг перед павшими соратниками, которые своими смертями дали ей отсрочку для спасения. За них обязательно надо отомстить. И второй долг – перед этими спасителями, которые не просто вырвали её из лап жуткой смерти, но ещё и омолодили, вернули полностью здоровье и даже улучшили красоту. Ведь достаточно было одного взгляда в зеркало, чтобы понять: отныне она выглядит как в самые лучшие годы своей молодости. А за такое во все времена многие красавицы были готовы отдать и тело, и душу, и… что там ещё остаётся…

Да и недаром этот моложавый аристократичный мужчина так строго на неё смотрит и так терпеливо ожидает ответа. Причём лицо его явно знакомо, очень знакомо…

– Вспомнила! – совсем не в тему и неожиданно для самой себя воскликнула Аристина, но тут же замотала отрицательно головой. Словно такого не может быть. Потом не выдержала и всё-таки спросила: – Фериоль, у вас есть старший брат? Или отец? Им сейчас должно быть где-то под семьдесят лет.

– Старших братьев у меня никогда не было. Отец погиб ещё в тридцатилетнем возрасте… – жрец сделал значительную паузу, – … и ты не ответила на мой вопрос.

– Извини… Конечно, я готова. Моя шпага, рапира, ножи, сабля и даже лёгкий меч к вашим услугам.

– Хорошо. Но теперь остаётся выяснить одну деталь из твоего прошлого: кто тебе поставил жуткие шрамы и за что?

В глазах у женщины засветилось понимание:

– Ага! Значит, кто я такая и откуда родом ты уже понял? Или узнал меня сразу?

– Ты всегда отвечаешь вопросами на вопрос? Здесь в проверке и подтверждении лояльности нуждаешься именно ты.

Стоило видеть, какой возмущённой мимикой пытался образумить своего старшего товарища Додюр Гелиан. Видимо, для него любое подозрение о бесчестии или двуликости вчерашней рабыни казалось личным оскорблением. Но так как Монах Менгарец молчал, строго поджав губы, кок и в себе нашёл силы сдержаться от высказывания вслух. Хотя своими ладонями, сжимающими женские плечи, постарался дать понять как о своей полной поддержке, так и убедить, что ничего страшного не происходит.

Аристина это почувствовала и благодарно улыбнулась. Но потом нахмурилась от неприятных воспоминаний, от которых ей всегда становилось трудно дышать:

– После предложения о замужестве со стороны моего похитителя, принца королевства Кезохи, я решила сбежать. Не мил он мне был, да и украл без спросу. При побеге мне помог один граф, имеющий на северной границе королевства Гачи маленькое поместье. Вот там мы и спрятались. Причём с того момента я попала в полное рабство к этому графу, который на самом деле оказался насильником, садистом и маргиналом [2]. Он меня держал месяцами в сыром подвале закованную в цепях и изводил голодом. И всё пытался добиться от меня согласия на брак. Но я выдержала, не сломалась. Отказывала ему до последнего вздоха. Тогда он, в желании отомстить, пошёл на крайнюю подлость. Вывез меня в глухой, огромный лес в центре баронства Эдмонда и сказал: «Раз ты не достанешься мне, то не достанешься больше никому!» Исполосовал меня острым скальпелем, оставил кучу тряпья для повязок и ускакал, бросив на произвол судьбы. Как я тогда не умерла от потери крови, до сих пор не пойму. Видимо, остатки моего упрямства заставляли стягивать тряпками раны и останавливать кровь. Потом, чуть оклемавшись, я встала и пошла куда глаза глядят. Через неделю отыскала первое жильё. Месяц жила у травницы, в её избушке. Старушка меня чуть подлечила, но устранить шрамы оказалось поздно. Дала совет идти в столицу баронства и там попытаться пристроиться на работу. Возвращаться в родные края у меня и мысли не было. Но я потерялась во времени, забыла про сбор рабов для империи Сангремар. Вот и попалась всего за пару дней до отмены приказа ловли преступников и бродяжек.