Владимир Мясоедов - Черный космос

– Пом! – негромко, но очень веско сказало дуло, попытавшись вывернуться из рук, а в механизме что-то клацнуло. Наверное, встал на место следующий заряд. – Пом! Пом!

Три железных мячика улетели в цель. Один, правда, отскочил обратно, врезавшись в грудь абордажника, вышедшего узнать, что тут за шум. Взрывы почти слились, но их звук быстро затмила жуткая боль в плече, заставившая выпрямиться чисто рефлекторно. Скосив глаза, я через мутное от налипшей грязи забрало увидел какое-то рваное отверстие на левом рукаве. Вероятно, один из осколков заряда, оставшегося в отсеке с растениями, каким-то образом угодил именно туда. Страшно даже представить, что творится там, где взорвались две оставшиеся гранаты. И уши хочется заткнуть, чтобы не слышать идущие оттуда крики и стоны. Ужасные звуки то ли не заглушались скафандрами, то ли прорывались сквозь появившуюся в них дополнительную вентиляцию.

– Аааа!.. – Вырывающийся из собственной глотки звук больше напоминал визг. Да уж, с поры предыдущего серьезного ранения прошло много лет… Хронологически, правда, больше, чем по личному счету, но сейчас значения это почти не имело. Успел отвыкнуть от подобных ощущений. Впрочем, и не привыкал, если честно, никогда. Жаль, что у меня не боевой скафандр. Там хоть аптечка с автоматическим впрыскиванием обезболивающего в место ранения, ну или просто в кровь имеется.

Очень хотелось забраться в открытый абордажный отсек корабля и забаррикадироваться там, но делать это было бы самоубийственно. Во-первых, те, кто остался внутри, хоть и растерялись поначалу, но теперь явно наготове. А во-вторых, вряд ли одному-единственному раненому с нормальными мускулами удастся задрать ствол этой бандуры вертикально вверх, чтобы пустить туда гранату. Не с лазерным же пистолетом чужой звездолет штурмовать в самом деле? А садовый инвентарь, теоретически пригодный для ближнего боя, и вовсе на дне остался. Без осушения всей оранжереи черта с два его теперь найдешь. Хорошо хоть турелей нет, зря боялся. Хм… А зачем такая большая и тяжелая станина орудию? И какая-то подозрительная кнопка на самом видном месте имеется.

Стоило щелкнуть тумблером, как с основанием гранатомета стали происходить метаморфозы. Секунду, другая, третья… Механизм раскрывался в стороны, будто гигантский цветок, и образовывал некое подобие ростового щита. Раньше, чем я успел понять, что происходит, передо мной оказалась почти глухая стена с несколькими щелями на уровне груди и прозрачным щитком перед глазами. Это что за бункер передвижного пользования такой?! Как свернуть его обратно?

Резкий звук шипящей воды отвлек меня от обалделого любования экзотическим оружием. В дверном проеме монументально, как скала, стоял исцарапанный, но в целом исправный штурмовой робот. Четыре спаренных мелкокалиберных лазера, заменявшие ему руки, извергали из себя потоки импульсов, впустую кипятящих воду. За их огненным буйством приземистое тело, нужное главным образом в качестве держателя для шасси и склада атл-батарей, было плохо видно. Наверное, прицельные механизмы этой груды жестянок после пары взрывов в замкнутом пространстве сбоили. Иначе почему я еще жив? Ойее!

Луч, попавший в отверстие на уровне груди, вероятно являвшееся бойницей, заставил меня взвыть от боли и рефлекторно вцепиться в гашетку. Хорошо хоть он угодил не в открытую рану. Но и новая дыра, появившаяся теперь чуть правее сердца, приятного в себе ничего не несет. Остальные вражеские импульсы, не знаю, уж сколько их было, пришлись на раздвижную броню. Та, к счастью, выдержала, и никакого особого воздействия они не оказали.

– Пом! Пом! Пом! – Гранатомет посылал туда, куда был направлен его ствол, гранату за гранатой. Расстояния между нами было смешным для всех, кроме полностью слепых кротов. Три пришедшихся прямо в броню робота взрыва оторвали машине-убийце три из четырех рук и сбросили железяку в воду, откуда она не вынырнула. Град осколков пробарабанил по щиту, но никакого вреда за исключением морального мне не принес.

«Из чего же сделана эта штука?!» – подумал я, стуча зубами от подступающего страха за свою судьбу. Дышать с каждым вздохом становилось все тяжелее. Явно пробили легкое, сейчас стремительно наполняющееся кровью. Если ничего не предпринять, жить мне осталось недолго. А с места я с этой неподъемной штуковиной в руках, тормозящей в полужидкой среде рукотворного болота своим щитом не хуже полноценного якоря, не сдвинусь. Как сложить гранатомет обратно в вариант для компактного ношения неясно, повторное нажатие кнопки не действует, а иных механизмов управления, кроме курка, не видно. А без гранатомета враги пристрелят в момент.

Лежать в госпитале скучно. А у меня еще и соседи подобрались такие, что хоть на стенку лезь. Какой-то дебил наемник, непонятным образом умудрившийся в бою заработать закрытый перелом обеих ног. Теперь он почти все время лежит, закинувшись легкой дурью и не отрывается от своего наручного компьютера, похоже, содержащего в памяти лишь исключительно извращенную порнографию. Мужскую компанию разбавляет дочка моего старого знакомца Тома, валяющаяся в крайне тяжелом состоянии. Негритянка, если верить врачам, очень-очень медленно отходит от того коктейля из разнообразных стимуляторов, болеутолителей, кровезаменителей и даже не знаю чего еще, которым ее напичкал собственный истребитель. Не без причины, разумеется, в маленький кораблик попали, причем весьма серьезно. Девушке «повезло» отделаться не смертельными ранами, самой легкой из которых оказалась утрата кончиков двух пальцев на левой ладони. Но вот ее машине досталось куда больше, и из сражения она выбыла. А потом дрейфовала в космосе до тех пор, пока у победителей до нее руки не дошли. Вот только это случилось не скоро. Промедли спасатели еще полчаса, и наша компания лишилась бы еще одного пилота. В сознание неудачливая космическая воительница приходила редко и, судя по всему, намеревалась продержаться на больничной койке дольше всех. То есть где-то недели две.

Медицина времени, в котором меня угораздило жить, мертвых поднимать не могла. Зато, если на стол к хирургам попадало что-то с еще не успевшим умереть от кислородного голодания мозгом, можно было дать стопроцентную гарантию того, что пациент очень скоро снова станет полноценным членом общества. Если, конечно, ему или его близким будет по карману оплатить все расходы на приведение испорченного организма в норму. Мне в этом плане повезло. Эскулапы характеризовали состояние героя, сорвавшего своим ударом в тыл абордажной группы почти треть планов захватчиков, как среднее. Да еще и обработали все раны по высшему разряду, притом за счет компании «Звездный камень». Возможно, в знак признательности за то, что у них оказалось намного меньше работы, чем виделось докторам даже в самых смелых мечтах. Окончание боя, к сожалению, из головы выветрилось. Или, вернее, оказалось из нее вышиблено напрочь. Ударной волной.