Владимир Мясоедов - Черный космос

– Принято! – сказал, как плюнул, динамик. – Экзамен истории закончен, корпорация «Знания Метронома» оценивает ваши усилия на высший балл. Благодарим за сотрудничество.

Фух! Я справился! Снова. Надеюсь, в третий раз мне одну и ту же дисциплину пересдавать не придется?

– Благодарю вас за то, что воспользовались услугами компании «Метроном-авиа», – почти нечленораздельно прохрипел разболтанный за годы эксплуатации динамик под потолком, когда такси стало заходить на посадку. – Прошу покинуть салон или выдать новый пункт назначения. Если вы воспользуетесь услугами нашей компании более трех раз за сутки, вам будет предоставлена скидка на последующие заказы в размере…

– Да открой ты уже дверь, железяка чертова! – зло буркнул я, наблюдая поверхность стоянки. Робот, разумеется, меня не послушал и выпустил клиента только после обязательного блока рекламы. Интересно, какой статус надо иметь, чтобы избавиться от прослушивания этой чуши? Теперь осталось только дошагать до дома. Время, конечно, позднее, но родной район – очень тихое место. А как же иначе? Здесь живут в основном семьи ветеранов частных армий разных мелких корпораций. И у каждого автомат. А то и что-нибудь покруче найдется.

Те, кто пережил хаос ядерной зимы, ценил средства самообороны и нападения выше жизни. Чужой. Хотя, временами, и своей. В первые годы после Соглашения разоружить народ было просто невозможно, за каждой такой попыткой следовал мятеж. А главы корпораций не хотели терять столь медленно восполняющийся ресурс, как люди, оставшиеся в дефиците. К тому же на поверхности оказалось легко найти пусть и радиоактивные, но еще более-менее исправные стволы и боеприпасы, оставшиеся от уничтоженных армий. Чтобы пристрелить врага, а потом отправиться в утиль, они вполне подходили. В итоге, после некоторых раздумий, у населения не стали отбирать опасные игрушки. А пережившие ядерную зиму так красочно расписывали своим потомкам перспективы остаться без последнего довода в жарком споре, что и до наших дней слово «пацифист» является ругательным синонимом слова «самоубийца». Социки не разрешают ходить с оружием наперевес обладателям низкого статуса, но не слишком пристально следят за исполнением этого закона. Жизни расплодившегося быдла не волнуют власть имущих. А уж дома можно вполне законно хранить и вообще почти что угодно, вплоть до наступательных гранат. Такова уж сложившаяся традиция.

Преступники, естественно, такому изобилию рады. Но и их жертвы с пустыми руками не ходят. Хотя, как правило, асоциальные элементы имеют те же самые категории, что и простые люди. Поэтому ассортимент средств, доступных обеим сторонам для силового решения конфликта, был примерно одинаковым. Нельзя иметь на поясе лазер или даже примитивный огнестрел без как минимум статуса P? Что ж, остаются ножи, шокеры, разнообразный метательный и ударный инструмент. В умелых руках эти вещи смертельно опасны. Разнообразные средства ведения войны прочно укоренились в людском быту. Сейчас безоружными ходят либо особо радикальные фанатики каких-нибудь сект, либо армейские киборги. Последние за счет одного лишь внутреннего арсенала могут справиться с любыми противниками, кроме бронетехники и своих коллег.

– Я дома! – Мой крик огласил квартиру. Пройти по знакомому маршруту можно было даже с завязанными глазами.

– Как дела?! – Раздался ответный вопль из комнаты, где ютился мой приемный отец. А затем, после едва слышимого шуршания, с которым свернулась развертка голографической газеты, выкатился собственной персоной и ее обитатель. Полюбоваться на вернувшегося условного отпрыска. Кресло, оборудованное шестью механическими ногами, слегка скрипело. Его давно пора менять. Вот только пассажир этого футуристического протеза никак не хотел это делать, не желая расставаться с привычной вещью.

– Ну… – Врать ветерану, пятнадцать лет проливавшему кровь в войнах корпораций и уволенному только в связи с полученной инвалидностью, лечение которой не покрывала страховка, вообще проблематично. А уж если он вдобавок является членом мафиозной группировки и знает вас от и до, потому как сам перевоспитывал, помогая делать первые шаги в изменившемся мире, то подобное занятие вообще теряет всякий смысл. – Одолжишь десятку на восстановление боеготовности?

– Понятненько, – хмыкнул мой «папаша», правильно расшифровавший следы недавнего боестолкновения на одежде. И сопоставивший их с зияющей дырой на месте осветительной гранаты, вмонтированной в браслет-коммуникатор. – Какой урон понесли сражающиеся?

– С нашей стороны только моральный и перерасход боеприпасов, у бандюков пара ссадин. Жертв и разрушений, к сожалению, нет, – отчитался я.

– Какому недоумку пришло в голову разместить один из корпусов вашего института в трущобах? – раздался из кухни голос сожительницы приемного отца, которую иногда мы с моим проводником в жестоком мире в шутку звали «мамочкой». Но только, когда она была в хорошем настроении. До отставки эта живущая гражданским браком воинственная чета служила вместе. – Голову бы ему открутила!

– Думаю, здесь поработал тот же могучий интеллект, что ставит пары во время, когда некоторые люди уже ложатся спать, – ответил ей ветеран и мафиози.

– И не говори, – поддержал его я. – Знали бы, кто он, этот таинственный недоброжелатель, всем студенческим коллективом скинулись бы на лицензию. И ногами его, ногами… все пять тысяч человек.

– Боюсь, жертва вашего гнева сдохнет на первой сотне желающих провести ему агрессивный массаж внутренностей, – тепло улыбнулся старый вояка. – Сдал-то как?

– Как положено, – откликнулся я, решив не сообщать о переэкзаменовке из-за сбоя в компьютерной сети. Ведь все кончилось хорошо, так зачем же загружать близких неприятными подробностями? – А где мелкая, почему не встречает?

– У Лерки она, – взмах рукой в сторону ближайшей стены прояснил ситуацию.

На одной лестничной клетке с моим жилищем располагались еще две квартиры. В одной жил какой-то бухгалтер, а вторую занял такой же, как мой «отец», отставник по имени Валера. Был он типом не самым добрым, да к тому же из тех самых, измененных, с явным уклоном в сторону боевых модификаций. Короче, мутант, в котором железа и микросхем имеется раза в два больше, чем мяса. Плюс все это не слишком-то и замаскировано, торча наружу гидроусилителями, броневыми пластинами и встроенным мини-реактором. Жениться старый солдат так и не смог, но потомства хотел, почему и воспользовался услугами корпорации Биоген, заказав себе дочку. Эта фирма вот уже пятьдесят лет выращивала клонов для продажи частным лицам и мелким корпорациям. Удовольствие иметь созданного искусственным путем, а потому абсолютно здорового ребенка стоило, конечно, дорого, но и результат, по мнению большинства, себя оправдывал. Последствия ядерной войны нет-нет, да и всплывали среди тех слоев населения, кто не мог пройти безумно дорогую процедуру генетической коррекции и обладал рядом весьма неприятных болячек.