Юрий Иванович - Битва за Оилтон

Чернокожий аналитик сделал паузу, во время которой непроизвольно поглаживал свои заживающие после ранений ноги. Парадорскому стало очень интересно: до чего додумается эта живая аналитическая машина?

– Давай свои выводы!

– Первый: это банальная шутка, розыгрыш или нечто подобное.

– Я уже клялся Гарольду. Вот рапорты Николя и Арматы, которых мы разыскали с утра раньше всех. Ну и напоследок поклянусь тебе: я и в самом деле женюсь на принцессе Патрисии. И что теперь? Каков второй вывод?

– Элементарно! – Алоис перевел внимательный взгляд на девушку и стал припоминать, словно рассуждая про себя: – Сходства с покойной императрицей – очевидные. Возраст? Так лишний год запросто и приписать можно. Эта странная близость к ставке императора и чрезмерная опека со стороны высшего командования… – И затем уже более твердо, уверенно добавил: – Все говорит за то, что рядом с тобой, Танти, находится не кто иной, как принцесса Патрисия. Извините, ваше высочество, не могу вас приветствовать стоя, доктор еще не разрешает вставать.

Два визитера после этого нахмурились, шагнули к раненому и, словно сговорившись заранее, положили ему руки на плечи.

– Да ты очень опасный тип! – воскликнул Парадорский.

– И очень, очень сообразительный! – поддакнула ему девушка.

– Прав был Серджио, когда утверждал о твоей незаменимости.

– Так что теперь придется к тебе приставить дополнительную охрану: чтобы шпионы или диверсанты не выкрали. Столько нагородить на ровном месте! Кошмар! – строго сказала девушка, но потом не смогла удержаться от улыбки: – Неужели ты и в самом деле догадался?

Алоис хмыкнул, потом заморгал глазами и попытался выдавить из себя улыбку:

– Нет, я только предположил.

– Ладно, гений ты наш антрацитовый! – воскликнул Тантоитан, тормоша товарища обеими руками за плечи. – Молодец! Не поддался на наш розыгрыш, и поэтому твои рапорты, увы, не украсят наши фамильные альбомы.

В ответ Алоис начал нервно хихикать, и время от времени из него вылетали слова:

– Надо же, вон как головоломка сложилась… голова вроде правильно сработала… глаза тоже… а все равно… не верится!

– Но за то, что ты оказался самым сообразительным, – торжественно провозгласил Парадорский, – тебе и будет предоставлено право лично сообщить каждому из друзей, в чем они заблуждались. Только чур, делать это лишь после того, как соберем рапорты вот в эту папочку. Договорились?

Затем коротко оговорили некоторые детали, помогли товарищу перебраться в комфортное инвалидное кресло да поехали собирать рапорты. Гарольд к тому времени даже на чистовик свои рапорты накатал. Причем оформил свои рассуждения довольно дипломатически, понимая, к кому они идут на стол. Просто напирал на то, что сердца любимых разъединять нельзя и в любом случае майор Парадорский, дескать, не будет счастлив с запуганной, никогда не видевшей света принцессой. Только эту одну грубость и позволил в одном из рапортов. Да и то на имя полковника Капочи. Мол, военный военного поймет и никогда не выдаст.

Когда пара прочитала бегло рапорты, дав просмотреть и лучшему аналитику, вместо благодарности девушка громко фыркнула и, укладывая листки в папку, пригрозила:

– Я тебе это припомню! Ха! Друг называется! Так осмелиться меня обзывать!

Гарольд уставился на боевую подругу круглыми глазами:

– Когда это я тебя обзывал?

Вот тут и вмешался Алоис:

– А кто написал, что наша прекрасная принцесса – запуганная и света боится?

– Мавр, ты мне зубы не заговаривай! Если я что и написал, то к данной девушке это не относится. Правда, Клеопатра?

Та сделала обиженный вид и молча отвернулась в сторону. Тут вмешался Танти, с укором посмотревший на своего друга:

– Нет, ну так и в самом деле нельзя. Мы тебя попросили посодействовать нашему браку, а ты мою невесту такими нехорошими словами описываешь. Нехорошо!

Гарольд скривился, словно от зубной боли:

– Слушай! Ты на ком жениться собрался?

– На ней! – Парадорский подошел к невесте и обнял ее за плечи. – Неужели непонятно?

– Так почему вас так принцесса волнует? – искренне недоумевал гигант.

Опять взялся пояснять Алоис:

– Да потому, мой белокожий друг, что сообразительности у тебя маловато. Ну сам посуди: твой друг кого любит? Можешь не отвечать, просто указывай рукой и кивай. Так ты умней выглядишь.

Гарри демонстративно хмыкнул, но подчинился непонятным требованиям. Ткнул рукой и кивнул. Хотя стал после этого ну очень задумчивым. Видимо, пытался в голове просчитать все варианты розыгрышей, при которых данная другом детства клятва оставалась действительной.

– А его кто любит? – продолжил аналитик, требуя в ответ жесты и кивки. – А за кого хочет отдать император свою единственную дочь? Молодец, тоже верно показываешь! Ну а теперь подумай, почему они вот так просто стоят и обнимаются? А вывод простой – выполняют волю его императорского величества. – Дальше Алоис перешел на речитатив спортивного комментатора: – Вот! Глазки стали расширяться, рука замерла на полпути… неужели догадался? Неужели сейчас бросится на колени перед ее высочеством и начнет просить прощения? Нет, недавние раны, которые он получил, спасая ее высочество из рук моусовцев, не позволяют кающемуся воину рухнуть на пол! Разве что только плашмя! Но это не выход! Вот Гарри Стенеси озирается в поисках: кого бы использовать вместо костыля?! Его глаза мутнеют от жажды крови! Но ваш покорный слуга вовремя включает движок на своем транспортном средстве и лихо откатывает в сторону! Овации! Занавес!

Гарольд, когда все осознал, попытался вначале обидеться. Но Тантоитан жестко стоял на своей позиции: клятву я не нарушал! Гигант немного подумал, а потом резво двинулся прыгать на одной ноге, пытаясь отобрать папку с рапортами. Естественно, что за здоровой, полной сил Патрисией ему было не угнаться. Она со смехом бегала вокруг огромной кровати. Потом все-таки дала себя поймать, но в последний момент перебросила папку Парадорскому. Капитану Стенеси вдруг стало стыдно, и он, все так же цепко удерживая принцессу за плечи, стал просить прощения. Причем сразу по двум поводам: за свои неосторожные слова в рапорте и за нахальные поцелуи в щеки, которыми он сейчас будет рассчитываться с ее высочеством за оскорбительный розыгрыш. Прощение было получено, Патрисия оказалась зацелованной так, что это даже вызвало некоторую ревность у Тантоитана. Но зато после этого Гарольд стал выглядеть вполне умиротворенным и быстро согласился отправиться на объезд остальных раненых товарищей.

В итоге веселье растянулось на добрых два часа, было все тщательно заснято на несколько видеокамер и тоже стало достоянием семейного архива будущей супружеской парочки.