Галина Гончарова - Жизнь космического корабля

— Давай помогу, — Роман опустился на колени рядом с женой, снимая с нее высокие ботинки. Не удержался — и поцеловал пальчики на правой ноге, прижался щекой.

Как высказать этой женщине свою благодарность?

За себя, за детей, за всю Русину… где найти слова, которые передадут такое всепоглощающее чувство?

Их нету. Только одно…

— Аврора, милая моя, родная, любимая, я так счастлив с тобой. Я безумно благодарен тебе и за детей, и за наши годы вместе…

— Рома, пожалуйста, ну отправляйся к детям!

Роман улыбнулся. Смешная девочка. Родная, бесконечно любимая девочка… разве он может ее оставить?

— Ро, мы уже все решили.

Аврора кивнула. Больше она спорить с мужем не хотела. Пусть рядом с ней будет хотя бы одно родное существо.

— Помоги мне.

Роман протянул руку. Аврора оперлась на нее и шагнула ближе к резервуару.

Положила правую ладонь на прозрачную поверхность. Та чуть пружинила и прогибалась под пальцами. Почти как… как человеческий глаз. Стекловидное тело…

Скользнула ладонью.

— Рома, прости меня за все. И прощай.

Аврора шагнула вперед. Неохотно, но капсула расступалась перед ней.

Сильный толчок. Аврора резко влетела внутрь. А потом ее обняли уверенные сильные руки. И голос мужа прошептал:

— Никуда я тебя одну не отпущу. Мне без тебя все равно жизнь не в радость.

Аврора ахнула. Развернулась. Но было уже поздно.

Ее муж стоял рядом с ней в капсуле. В одном нижнем белье. Комбинезон он как-то успел снять.

— Рома… как…

— Не спорь со мной, — сверкнули светом невозможные синие глаза. — Я с тобой. И все тут. Корабль — взлет?

Аврора выдохнула. Как-то это получалось. Она видела, что и Роман держится спокойно. В капсуле было тесно. А потом начал подниматься уровень прозрачной жидкости.

Белые волосы женщины намокли и плотными прядями облепили и ее и Рона.

Рон крепко обнял жену. И прижался к ее губам в поцелуе.

Последнем?

Единственном.

Они до последней секунды задерживали дыхание. А потом все-таки пришлось сделать вдох. Объятий они так и не разомкнули.

Никто не мог предвидеть такого результата. Но в этот миг исчезли два сознания. Мужчина и женщина стали одним целым.

***

Он… она… оно…

Оно открыло глаза.

Аврора?

Рон?

Корабль?

Нет.

Это было нечто иное.

Какое-то время сознание мужчины и женщины боролось с сознанием громадного корабля. Эрасмиус предупреждал, что Аврора может стать просто придатком своего крейсера. Так бы оно и вышло, если бы не Рон.

Корабль и Аврора были единым целым. Но и Рон давно не отделял Аврору от себя. Пусть не так тесно, пусть он мог жить вдали от нее… не жить. Существовать. И сейчас в капсуле схлестнулись три сознания.

Аврора изнемогала в беспощадной борьбе.

Что-то огромное мощное, невероятно сильное стремилось поглотить ее, сделать частью себя, уничтожить… такое она ощущала только один раз, когда маленькой чуть не заблудилась в сети.

Она боролась, бросая вперед воспоминания о Роне, их жизни на Русине, их детях…

И проигрывала.

А потом, в какой-то миг стало легче.

Словно кто-то заслонил ее.

Не кто-то.

Роман.

Связь с Авророй у него была, да. А вот с кораблем — нет.

Корабль был для него соперником. И сейчас Рон, сам не понимая как, заслонял Аврору от невыносимого давления. Давал ей время собраться. Прийти в себя. Не нервничать.

И женщина встряхнулась.

Она — Аврора.

Аврора Варина, вот ведь как поворачивается судьба.

Ее муж — Роман Варин. И у них двое замечательных детей.

Мишка и Маргошка.

Ее частички.

И никому она не даст стереть ЭТО из ее памяти.

Сознание Авроры вставало на дыбы, подобно бушующему океану. Человек не может быть сильнее суперкомпьютера?

Может!

Аврора уже не защищалась, она нападала!

Ты давишь на меня?! Подчиняешь?! Хочешь, чтобы я стала частью тебя?!

Не дождешься!!!

Это ты сделан для меня корабль! Ты — моя часть! Мой придаток!

Я — твой разум и сердце. Твоя сила и воля!

Ты будешь делать то, что я прикажу! И если посмеешь сопротивляться — я тебя уничтожу! Я могу!

Повинуйся мне, ибо я — твоя госпожа.

И мое слово — есть истинная воля.

Аврора давила чем-то неосознанным, хлестала наотмашь, выплескивала бешеные, безудержные эмоции — и спустя несколько минут объединенное сознание людей смогло чуть расслабиться.

Больше на них ничего не давило.

Теперь уже Аврора и Рон командовали парадом.

Как бы не была сильна наука, но… Нет ничего сильнее любви — и ненависти.

Аврора любила мужа. Детей, родных, Русину.

И ненавидела тех, кто им угрожал.

А столкнувшись, эти два чувства выдали такую дикую смесь, что интеллект корабля, зародышевый, но все же интеллект, оказался просто не готов.

Подавлен — и тут же присоединен к разуму двоих живых существ в капсуле, как нечто подчиненное.

Вроде недавно выращенной руки или ноги.

Они слушаются, да. Но так неуверенно, так неравномерно… к ним еще надо привыкнуть.

И Аврора проводила привыкание.

Рядом с собой она ощущала теплое сознание Романа.

Его любовь, нежность, искренность…

Его уверенность в силах любимой женщины.

И это держало ее на грани безумия. Позволяло давить попытки сопротивления — и приказывать громадному кораблю.

Более того — ощущать его своим телом — и распоряжаться.

Очень медленно открывались орудийные порты, Аврора узнавала свое новое тело — и в то же время осознавала себя человеком. Она помнила, КТО она.

И зачем она здесь.

Она защищает свой дом. И свою семью.

И никуда не уйдет.

***

Корабль Эрасмиуса оказался поистине страшным оружием.

Хоть он и назывался крейсером, но навскидку Аврора определила его, как треть эскадры. По мощности по скорости, по силе орудий, а возможность нырять в гипер чуть ли не на десять уровней вообще привела ее в восторг.

Ученые отдали бы за такое правую руку, но она сейчас была не теоретиком. Хотя посчитать уравнения и записать их было бы интересно.

Но жить ими…

Это вообще было ни с чем не сравнимое удовольствие.

Всю жизнь Аврора легко взаимодействовала с электронными приборами. Любые компьютеры, сети…

А сейчас она нашла вторую половинку себя.

Нашла — и понимала, что лучше — не бывает.

Для этого она и создана. Во всех смыслах слова.

Идти через гипер, гулять между звездами,… сражаться.

Сражаться.

Рядом висели в гипере искорки других разумов.

Бедных. Неустойчивых. Для которых Аврора была ведущей. Эрасмиус обещал, что замкнет все на ее корабль — и не соврал.

Она была флагманом.

И у нее была собственная небольшая эскадра.

Всего четыре десятка кораблей.

А против них шла армада. Эскадра Висена с приданными ей шестой, седьмой и восьмой эскадрами.