Галина Гончарова - Жизнь космического корабля

На Аврору нахлынуло что-то невероятно мощное.

Знакомое — и неожиданно властное. Сквозь все тело пронесся поток. И Аврора поняла — она — и есть истребитель.

Не было ни ее, ни машины, ни рук, ни ног, ни маневровых дюз, ни оружия, ни барахлившего компа.

Не было НИЧЕГО.

Только одно живое существо.

Человек-корабль.

И существо было счастливо.

Ему хотелось петь и летать между звездами. Оно нашло, для чего создано.

Наконец-то…

Если бы кто-то сейчас видел Аврору — испугался бы. Но слава звездам — истребитель закрывался герметично. Никто не видел, что в кабине, откинувшись на спинку кресла сидит… человек ли?

Сейчас Аврора сама была похожа на звезду.

Голубоватые искорки сбегали по белым волосам, под закрытыми веками зрачки светились холодной синевой компьютерного экрана, руки двигались медленно и неуверенно… они не прикасались к оборудованию, не отвинчивали крышку, чтобы посмотреть бортовой компьютер, они не делали НИЧЕГО.

Но на маленьких экранах одна информация сменялась другой.

Аврора была частью истребителя. И всем телом ощущала, что с ним не так. Знала, где разладились цепи, что с ними надо сделать, как соединить, как переписать программу… она еще исправит компьютер, вытащит сгоревшие детали, поставит новые…

Все потом.

Сейчас же…

Аврора наслаждалась слиянием с мощной машиной.

Ей казалось, что прошли годы. Хотя на самом деле — и минуты еще не прошло.

Этого Эрасмиус Гризмер не предусмотрел.

Он вырастил идеального пилота, да. Но не успел соединить его с зародышем корабля. И Аврора была фактически неполноценна.

Если бы она не пыталась найти себя, если бы не оказалась в кабине истребителя — рано или поздно она сошла бы с ума. Человек не может функционировать так, как она. Но сейчас…

Мозг человека — это тоже машина. Это тоже приемник — и одновременно передатчик.

Компьютер истребителя воспринимал Аврору как более мощное устройство — всего лишь. Она была не пилотом. Она была для машины частью ИИ.

Да, нужная масса в кабине, да, можно закрыть борт, можно летать, атаковать, можно — все.

Но пилотом Аврора не было.

Частью машины.

Впрочем, ненадолго.

Создание Эрасмиуса Гризмера было слишком хорошо сделано.

Что за толк от пилота, который просто наслаждается полетом? Он должен слушаться, выполнять приказы, быть идеальным воином…

Аврора открыла глаза и улыбнулась.

Сейчас ее разум напоминал клинок.

Острый. Холодный. Идеально сбалансированный.

Она знала эту машину как часть себя. Знала все ее достоинства и недостатки. Могла выжать столько, что никому и не снилось. Она могла творить на истребителе чудеса.

Ее можно было выпустить против крейсера — она бы победила. Она бы смогла.

Но — не сейчас…

Сейчас ее задача — исправить неполадки.

А летать…

Она еще полетает. Всему свое время. Пока довольно и этого.

Сейчас нельзя привлекать к себе внимания. Надо исправить поломку и вылезать отсюда.

Аврора спокойно отвинтила крышку, под которой помещался центральный процессор — и взялась за дело. Работать. Она знает где , знает как … Она должна это сделать.

И тогда можно просить, чтобы ей разрешили летать пораньше.

Странно, почему на симуляторе ни разу такого не было? Может быть, подсознательно она знала, что это суррогат — вот ничего и не происходило?

И кто же она?

Пилот?

Навигатор?

Или и то и другое?

Неясно. Но кое-что новое о себе Аврора все-таки узнала.

Она зубами прогрызет себе дорогу, сделает что угодно, убьет, украдет — но попадет в академию.

Она не сможет жить без этого ощущения.

Это хуже наркотика, сильнее всего, что с ней было… она должна летать!!!

***

Когда она выбралась из истребителя (с неохотой, почти вытащила себя за шиворот) ее встретили улыбками.

— Разобралась?

— А то ж! Тут предохранитель перегорел и цепочка замкнулась. Вот это поменяете — и все заработает.

Техники переглядывались. М-да.

Железо по их части. Но эта девчонка словно нюхом все чуяла. И сердиться на нее не было никакой возможности. Она не задирается, не афиширует свое превосходство, не глядит свысока — она просто делает свою работу. И все.

— А можно будет потом полетать?

На лицах мужчин появились улыбки. Вот сейчас перед ними стоял даже не профессионал. Стояла обычная соплюшка, которой хотелось в небо. И это было нормально.

— Ладно, — Романо хлопнул девочку по плечу. — Поговорю с командиром… ты на симуляторах программу выполняешь?

— Да!

— Если сдашь на пилотское удостоверение хотя бы атмосферника для начала…

— Сдам!!!

Аврора даже не сомневалась в своих способностях.

Просто ее не допускали к реальным машинам. Но если она будет испытывать что-то подобное в любом корабле… да ей плевать на чем и как сдавать!

Она и на старом тягаче сможет бочку сделать! Она — сможет!!!

Небо, космос, звезды…

Они манят, зовут и поют.

Они тянут к себе.

И ночью девочке в первый раз снится, что она — громадный корабль, который идет через глубокую черноту космоса.

Ныряет в гипер, на самые глубокие слои, наслаждается переливами красок — и опять выпрыгивает на поверхность, как веселящаяся рыбка из воды.

Приятно щекочет кожу-обшивку ледяной холод пространства, проносятся мимо метеориты, сияют лучи далеких звезд… ей просто хорошо.

Она счастлива.

***

Стоит ли говорить, что Аврора сдала всю теорию с первого раза?

И практику на симуляторах.

И настало самое счастливое для девушки время.

Время практики на реальных кораблях.

Сначала — атмосферники.

Но в них Авроре было… скучно. Вроде как взрослому человеку в бассейне для детей. Она спокойно водила любую машину — и инструкторы не могли на нее нахвалиться. Но такого ощущения, как в кабине истребителя, пока еще ни разу не испытывала. А офицеры хвалили ее.

Джек только хмыкал, читая ложащиеся ему на стол рапорты.

'Потрясающая интуиция…'

'Талант пилота…'

'Чувство воздуха и машины…'

'Глазомер от Бога…'

Аврора действительно идеально ощущала машину. То, что составляло немалые трудности для начинающих пилотов — поднять, посадить, попасть на полосу, рассчитать расстояние — она делала интуитивно. Вы же, сидя в детском бассейне, не будете прикидывать, что надо сделать, чтобы взять смешную желтую уточку?

Нет, вы просто протянете руку и возьмете ее. Так же и Аврора.

Атмосферники не становились ее частью.

Полного слияния, когда на пару минут забываешь себя и отдаешься полету — не было. Слишком мало простора, неба, слияния… Слишком мало всего.

Но онастановилась частью кораблей.

Она была хозяйкой. Она повелевала. Приказывала. Вела. И знала — любая машина выполнит любой ее приказ.