Юрий Иванович - Непобедимые

Хоть я на них не смотрел, но боковым зрением вытянувшиеся физиономии запротоколировал. Наверняка бойцы подумали, что командир тут, на дикой планете, совсем сбрендил. Даже, прежде чем сдвинуться с места, переглянулись, но всё-таки ничего не сказали. Двое поволокли носилки с моей тушкой на корабль, а четверо рванули к дикарю. Задерживаться на планете никто не собирался. Тарас шел следом за носилками, рассматривая челнок.

Уже из люка я наблюдал, как выполняли моё распоряжение. Кочаги, видимо, решил, что его понесут на жертвенный стол, и попытался оказать самое отчаянное сопротивление. Отвязать-то его было легко, а вот связать оказалось невероятно трудно. Но недаром у меня в команде только лучшие: справились и с этой задачей.

– Господин Полсат распорядился, чтобы мы отправлялись к ближайшему омолодителю, – сказал пилот.

Алоиса я понимал прекрасно. Будь он здесь, лично меня бы оглушил и отправил на Оилтон. А там бы ещё цепями во дворце приковал, чтобы я больше никуда не рыпался и не рисковал своей неусидчивой задницей. И умом я с ним соглашался на все сто. Но ведь опасности уже не было! И Броверов мы спасли! Да и остающихся на Элизе товарищей следовало подстраховать. Мол, вот он я, Добряк, весь из себя сознательный, исполнительный и добрый до невозможности. Почему-то я был уверен, что после моего благополучного возвращения наша команда сразу, без всяких проволочек покинет систему Красных Гребней.

Поэтому я сказал:

– Омолодитель может и подождать, отправляемся к Элизе!

Энгор Бофке чувствовал себя озлобленным и страшно обиженным. Такое с ним творилось всегда, когда он чётко осознавал, что его обманывают, но он не может во всеуслышание сказать об этом обмане. Разрешение от императрицы он получил, с профессором связался, поговорил и даже начал совместную работу. Но, несмотря на умение косвенными вопросами выведать самое главное, пока ни на шаг не приблизился к поставленной цели. Учёный муж при всей своей экзальтированности и кажущейся рассеянности ни словом не обмолвился по поводу консорта и его команды. И всё равно опытнейший следователь чувствовал: Сартре во всём этом деле замешан с потрохами и обязательно знает где, что и как. Знает, а потому с особой наглостью и бесцеремонностью обходит самые острые углы в разговоре. Подспудно Бофке даже чувствовал: собеседник над ним тонко издевается.

Естественно, что в ответ хотелось, очень хотелось надавить своей властью. А ещё лучше попросту вколоть профессору домутил и допросить упрямца по всем пунктам и со всей строгостью. Вот тогда бы уже точно всё открылось! Вот тогда бы уже точно главный имперский следователь получил моральное удовлетворение. Потому что цель у него уже который месяц оставалась только одна: выяснить то, что от него скрывают, и вывести Тантоитана на чистую воду. В том, что консорт и сейчас творит некое безобразие без ведома её императорского величества, Рекс знал прекрасно. Вот только для полного разоблачения этого хитрюги-афериста следовало выяснить, где он и что вытворяет конкретно. А уже потом с чувством хорошо выполненного долга устраивать скандал сразу в нескольких направлениях.

Конечно, если бы не срочность остальных дел, которые стояли во главе всего и требовали немедленного разрешения, знаменитый сыщик бросил бы все свои силы на разгадывание именно ребуса с консортом и наверняка быстро всё выяснил. Но над ним довлела задача срочно отыскать виновных в убийстве министра энергетики, а также тех, кто имел преступные контакты с убитым. Ну и попутно хотелось утереть нос подопечным Тантоитана, которые самостоятельно пытались раскрыть дело с убийцами-камикадзе. И хорошо, что от него ничего в данном расследовании не скрывали, кое-какие важные ниточки уже прослеживались, и не через день, так через несколько можно будет сделать окончательные выводы.

Ну а пока хотелось ещё хоть на парочку своих вопросов (причём самых каверзных и неожиданных) получить конкретные ответы от профессора. Тем более что по делу Саши Горца они уже всё обсудили.

– Послушай, Пётр, – по имени, которое знали только единицы, к учёному обращался, пожалуй, только главный имперский следователь. Да и то лишь когда хотел сильно нажать: – А что с твоим поместьем на дальней планете у границы?

Об этом Рекс знал из одного не совсем конкретного подслушанного разговора. Причём где именно находится это поместье, выяснить не удалось. Но такой вот неожиданный и прямой вопрос просто обязан был заставить собеседника раскрыться. Однако профессор и тут выкрутился. Недоумённо пожал плечами, смешно пошевелил бровями и поинтересовался:

– О каком именно поместье ты спрашиваешь? – и тут же с усмешкой добавил: – Тоже хочешь обзавестись домиком и садом?

Ох и не любил Бофке, когда его вместо ответа спрашивали таким тоном! Да и вообще, это он привык задавать вопросы. Но сдержался, раздражение не выплеснул. Даже улыбку выдавил дружескую:

– Некогда мне с садом возиться… А вот замок старинный, как у тебя, купил бы. Может, пригласишь к себе в гости на осмотр?

– Да у меня в обоих до сих пор ремонт не сделан, – вздохнул Сартре со скорбью. – Купить купил, а вот руки не доходят до ума довести. И опять-таки о каком именно ты говоришь? И с чего это вдруг ты решил напроситься ко мне в гости? Сам небось догадываешься, что таких визитёров и на порог пускать нельзя. Сразу начнут законность покупки проверять, потом неуплату налогов выискивать… Знаем мы вас!

– Обижаешь! Делать мне больше нечего, как налогами заниматься! – возмутился Рекс. – Я и не знал, что у тебя сразу два замка, и этот факт удивляет чисто по-человечески: зачем тебе столько?

– Только по большому секрету скажу, и только тебе, – сказал профессор.

Рекс кивнул и демонстративно сжал кулаки.

– Есть один человек, который хочет каждому из детей оставить в наследство замок, – продолжил Сартре. – Но не покупая их, а выменяв на один здоровенный остров на Термидоре. А этот остров и есть моя голубая мечта. Там я хочу провести оставшиеся мне годы. Естественно, что наш обмен я должен хранить в тайне, так что не могу пригласить тебя глянуть на купленные мною замки.

– Понимаю, как же, – скривился Энгор. – У богатых свои причуды…

– Да, им не позавидуешь, – с иронией согласился учёный. – Ладно, я пошел. Если что, звони вечером.

– Добро, свяжемся. Будь здоров! – Рекс, протянув руку, чтобы попрощаться, намертво вцепился в кисть профессора и уставился ему в глаза: – А куда делся граф Цой Тан? Где он сейчас?

– Понятия не имею! – явно соврал поморщившийся от боли Пётр. – Руку-то не ломай!

– Извини! Но как это ты не знаешь? Ведь он в последние дни частенько с тобой вместе работал. Вас только и видели возле секретной лаборатории.