Андрей Ливадный - Линия жизни

– Странно ты разговариваешь.

– Не обращай внимания. Почему колонну остановил?

– У третьей БПМ в подвеске деталь лопнула. Минут десять на ремонт нужно.

Бестужев кивнул и неожиданно спросил:

– Боишься их? – он подразумевал одичавших сервов.

– Да уж приятного мало! – насупился Грей. – Говорят, раньше они на нашей стороне воевали?

– Слухи. – Егор уклонился от прямого ответа, хотя знал правду. – Тебя в каком возрасте имплантировали?

– Лет в пять, как и всех, а что?

– Программы кибермодулей, базы данных, инструкции воспринимаешь как догму?

– Да. А как же иначе?

– Мозги включи, – в голосе Бестужева прорвалась непонятная Грею досада. – Почему орудия БПМ зачехлены?

– Да эшранг, сволочь жадная, – махнув рукой, выругался репликант. – Поскупился на запчасти. Какой толк орудия расчехлять? Все равно торчат, как пугачи, – последовал кивок в сторону головной планетарной машины.

Егор лишь скептически хмыкнул. Молниеносное сканирование подтвердило слова репликанта. Блоки управления сервомоторами точной наводки вообще отсутствовали.

– И ты решился на дальний переход? – уточнил он. – Без тяжелого вооружения, только вот с этим? – он взглядом указал на стрелковый комплекс.

– Выхода не было. Голод. Эшранг обещал десятую часть груза в качестве оплаты.

– А что с урожаем?

– Разве не слышал? – удивился Грей.

– Нет, – сухо ответил Егор. – Я в городах уже давно не бывал.

– Темпоралы, – сухо пояснил репликант, – появились за одну ночь, а через пару дней исчезли. У моих родителей ферма была. Постройки уцелели, но на полях ни одного колоска не осталось. Все погибло. Вместо земли – грязь и какой-то липкий пепел. Жить после этого стало совсем невмоготу. – Он не жаловался, говорил сжато, словно отчитывался.

«Такова природа репликантов, – с горечью подумал Егор. – Их создали для войны, но не научили жить». Наступление, о котором вспоминал Бестужев, захлебнулось – его остановила цепь внезапных катастроф, охватившая планету.

Многие репликанты выжили, однако их судьбам не позавидуешь. В отчаянных схватках они отвоевали себе клочки пространства, кое-как обустроились, но так и остались заложниками искусственно сформированной психологии.

Сменилось уже несколько поколений, но сумерками их сознаний до сих пор правят кибернетические модули с предустановленными программами боевого поведения. Они не дают познавать мир, развиваться, заставляют детей рано взрослеть, формируют из них хороших бойцов, но не более. Все остальное, сугубо человеческое, не поддающееся оцифровке, получается у репликантов с надрывом.

Вот если бы они отказались от имплантаций, но Егор понимал – это невозможно. Для современных жителей Пандоры человек без имплантов и не человек вовсе.

– Грей, а разве без штатных блоков управления нельзя обойтись? – Бестужев все же не удержался, спросил.

– Нет. Не положено.

– Я знаю технический регламент. Но взгляни на сервов. Они ведь приспособились арматурой стрелять!

– Орудия загубят, – ответил Грей. – По сотне выстрелов на ствол, и можно выкидывать.

– Да, но случись нам вступить с ними в бой, кто выживет?

Репликант вновь насупился:

– Есть правило. Никаких «самоделок». Один раз от него отступлю, и все мои машины быстро превратятся в хлам!

– Грей, во многих случаях нужно проявлять смекалку, отступать от правил! – с досадой ответил Бестужев. – Надо учиться у любого, кто встретится на пути! Взгляни вокруг. Этот мир не прощает прямолинейности. Ты предсказуем, а значит, уже мертв!

Репликант, похоже, обиделся, зло, искоса взглянул на Бестужева, но все же переспросил:

– И как, по-твоему, я должен был действовать?!

– Демонтировать орудия, подвеску для них самодельную придумать, установить поверх брони, стрелков посадить, чтоб вручную целились! Ты ведь не только за груз, но и за людей отвечаешь! Нет снарядов? Болтами заряжай! Эшранг скуп? Да за глотку его разок возьми! На место поставь! Ты ведь за него жизнь готов положить, а он? Что он сделал для защиты каравана? – В устах Егора сейчас встрепенулась, заговорила давняя, лютая ненависть. – Морфов себе в личную охрану нанял?!

Грей молча выслушал, отвернулся.

– Непонятно ты рассуждаешь. Меня с детства учили: один раз инструкции нарушишь – и все. Хаос наступит. Не будет больше правил!

– Но мир же постоянно меняется! Надо приспосабливаться! – резко ответил Егор. – Лично для меня базы данных, инструкции, программы – помощь, подспорье, но не указ! Понимаешь, о чем я?

Нет, похоже, Грей ничего не понял, его волновали лишь задачи текущего момента.

– С сервами что? – снова спросил он, меняя тему разговора.

– Пройдем тихо, без боя, – в ответе Егора прозвучало разочарование. – Скоро рассвет, – добавил он. – Ветер поднимется – пыль по руслу погонит. Под ее прикрытием начнем движение.

– Да ты с ума сошел?! Днем через темпоралы идти?! Аур же не видно! Погибнем!

– Грей, я не собираюсь с тобой спорить! Сказал – проведу, значит – проведу! Днем или ночью, мне без разницы. А с сервами свяжемся – только время потеряем, да и без жертв не обойдется. Тебе оно надо?

Репликант снова просмотрел файл сканирования, вздохнул:

– Ты прав. Вооружение у них мощное. Но чтобы днем через темпоралы?! – Он вскинул на Егора недоверчивый взгляд.

Бестужев уже не хотел продолжения разговора. Не собирался он ничего доказывать, по крайней мере на словах.

– Ты лучше морфов придержи, – мрачно посоветовал он, – чтоб переполох не подняли. Чего они по округе шастают? Приключений нам ищут?

– Я им вообще-то не указ.

– Значит, иди к эшрангу и потребуй: пусть охрану при себе держит! Не послушает – я сам ему растолкую. Только потом на меня не обижайся.

– Ладно. Поговорю с ним. – Грея откровенно озадачил состоявшийся разговор. Странный мужик этот Бестужев. Заводится с полуслова, словно у него какие-то личные счеты с эшрангами.

Пыль постепенно осела.

Тихо, поначалу вразнобой, робко и неуверенно защебетали птицы. Верный признак приближающегося рассвета. «Примерно минут через тридцать полыхнет, – думал Бестужев, шагая в направлении излучины. – Местность надо осмотреть, сориентироваться, пока ауры темпоралов видны невооруженным взглядом. А заодно и нервы успокоить».

В обрыве над руслом пересохшей реки он заметил выступающий фрагмент выпуклого борта с парой оплавленных надстроек. Дальше и глубже датчики фиксировали «слоеный пирог» из деформированного металла. Обломки космических кораблей, когда-то принадлежавших разным цивилизациям, громоздились один над другим, образуя основу холма.

Рельеф равнины, сформированный давними событиями, таил под тонким слоем почвы бескрайнюю свалку, состоящую из множества фрагментов космических кораблей.