Михаил Парфенов - Наши павшие нас не оставят в беде. Со Второй Мировой – на Первую Звездную!

Существо останавливается: его удерживают тянущиеся из кабины толстые провода, крепящиеся к белесому телу присосками. Спустя секунду провода один за другим отсоединяются от тела и, скользя в воздухе, исчезают в глубине кабины.

– Что за урод? – Брюннер старается оставаться хладнокровным, но голос его не может скрыть изумления.

– Понятия не имею. Чертовщина какая-то.

Камеры, установленные Брюннером, а также встроенные в наши шлемы, все фиксируют. Понимаю, что теперь уж точно нам нужно добраться до базы, чтобы наши командиры смогли увидеть то, что мы сейчас лицезреем.

При появлении белесого черные чужаки тут же опускаются на одно колено. Вслед за ними то же делают остальные твари.

– Прямо генерала встречают, – выдыхает Брюннер.

– Похоже на то. Видишь, как эти чижики подобострастно стоят? Прям готовы кинуться ему задницу лизать.

– А если мы его снимем? – поворачивается ко мне Курт. – Расстояние позволяет. Дадим из двух стволов, и привет.

– Тогда никто из наших не узнает, что здесь творилось. Нас ухлопают через пару минут максимум. К тому же надо посмотреть, что же дальше будет.

Оказывается, концерт действительно не окончен. Из кабины выползает еще одно белесое существо. Оно останавливается рядом с первым и ждет, когда отсоединятся его провода.

– А это жена генерала, – пытается пошутить Брюннер.

Белесые уродцы, покачиваясь на ногах-щупальцах, направляются к огромной дыре, вырытой чужаками. Двигаются они медленно, можно даже сказать степенно. И правда, как генералы на смотре строя.

Мы молчим, наблюдая за процессией. Брюннеру уже не до шуток.

– Может, все-таки выстрелим? – спрашивает он серьезно. – Они же как на ладони.

– Нет. Я никогда прежде не слышал, чтобы среди чужаков были такие существа. Это может быть очень важной информацией. Данные о них необходимо передать командованию.

– Согласен, – вздыхает Курт.

Добравшись до ямы, белесые долго вокруг нее крутятся, словно обнюхивая и примеряясь. Потом один из них со странной проворностью ныряет внутрь.

– Смотри, какой шустрый! – восклицает Брюннер.

Часть черных охранников спускается в дыру следом за существом.

Второй белесый, немного потоптавшись на месте, ковыляет до кабины и забирается в нее. Обратный путь у него занимает гораздо меньше времени. Остальные черные чужаки поднимаются на борт катера вместе с ним.

Панель входа закрывается, противный вой затихает. Ясно, что церемония «встречи гостей» подошла к концу. Катер взлетает и исчезает в недрах висящего над площадкой огромного шара. Космический корабль плавно уходит вверх, из скрытых от наших глаз дюз вырываются струи огня. Снова нарастает гул, и наше здание начинает вибрировать. Я всерьез опасаюсь, как бы оно не рухнуло. Гигантский корабль быстро растворяется в небе. Мы сидим, и не можем поверить в то, чему только что были свидетелями.

– Концерт окончен, – нервно ворчит Курт.

– Надо валить отсюда, пока они заняты возней на своей площадке.

– Камеры оставляем?

– Да.

Предварительно оглядываем периметр. Патрули имеются, но их не так много и они далеко от нас, так что есть шансы пройти по пути Дронова.

Мы уходим на сутки раньше намеченного срока, но это даже хорошо. Лучше подождем спасательный катер в назначенном месте, чем будем сидеть здесь.

Вот только будет ли катер? Если группа Дронова не дошла, его некому вызвать. Да и доберемся ли мы сами к месту посадки, тоже вопрос.

Спускаемся по лестнице вниз на первый этаж и укрываемся у выхода из здания. Жаль, что у нас никого нет на крыше для корректировки действий, но выбора нет. Брюннер занимает позицию у прохода, осматривает в прицел площадь и зияющие пустоты окон зданий напротив. Убедившись, что там никого нет, говорит:

– Ты рви первым вон до той воронки, а я прикрою.

– Хорошо. Как только я добегу и дам знак, ты сразу за мной. Если кто появится, я прикрою.

Курт кивает, берет оружие на изготовку, а я готовлюсь к броску.

Для нас сейчас как никогда важно остаться в живых. Переданные нами сведения могут помочь больше узнать об инопланетянах, а уж профессор Левин натаскает из прошлого достаточно пушечного мяса, чтобы бросить его в атаку и приблизить победу. Я знаю, что мы, солдаты из сорок третьего, нужны нашей планете. Тот, кто никогда не лежал в вонючем окопе в тот момент, когда на него прет вражеский танк, не поймет меня. Танк сокращает расстояние, и с каждым метром окопчик становится для тебя все меньше и меньше. Как ботинки на размер меньше, надетые вами по глупости на праздник. Они натирают, давят, и праздник уже не праздник. Только в окопе эти ощущения в тысячу раз сильнее. Страшно до блевоты. Ты покрываешься потом, дрожишь, а руки трясутся так, что граната вот-вот выскользнет из пальцев.

Но ты делаешь взмах, рука вытянута, бросок от плеча, как учили, и кидаешь гранату. Тут же зарываешься в песок, накрываешь голову руками, и ждешь. Ждешь, когда рванет. И знаешь, что, если ты промахнулся или не смог остановить это металлическое чудовище, тебя сейчас намотает на гусеницы.

И здесь, в этом времени, нас убивают, но на нашу смену приходят другие. Такие же, как мы, солдаты. Сытая жизнь сыграла злую шутку с людьми будущего. Она их сделала мягкими. Кто видел жирного дворового кота? Не бывает таких. Настоящий дворовый кот – поджарый, стремительный боец, в любой момент готовый среагировать на опасность. И знает, откуда ее может ожидать. Вот и мы такие. А люди будущего – они другие. А еще у нас есть умение убивать. Убивать любого врага – двуногого или четырехногого, нам все равно. Люди будущего годами вытравливали из себя эту способность.

– Пошел! – командует Курт, и я выскакиваю из здания и бегу сломя голову, стараясь как можно быстрее добраться до спасительной воронки. После налета на группу Дронова, на проспекте ровного места нет. Больше всего боюсь споткнуться, упасть и переломать себе ноги. Тогда точно до катера не дойду.

Но все проходит как по маслу, и я скатываюсь в воронку целым и невредимым.

– Молодец, – раздается голос Брюннера. – Сиди тихо, на два часа чужаки появились.

Вжимаюсь в землю. В воронке жутко воняет, на дне, в луже протухшей воды лежит труп мужчины в гражданской одежде. Тело раздулось на жаре, пиджак на нем разошелся по швам. С трудом давлю дурноту. К такому зрелищу никогда не привыкнешь.

Чужаки проходят буквально в нескольких метрах от меня. Слышу, как шуршит под их ступнями бетонная крошка, как твари шипят, переговариваясь между собой. Сжимаю в руках винтовку, готовый в любой момент продырявить их, если меня заметят. Но удача на моей стороне, патруль проходит мимо.

– Пошел, – шепчу Курту. – Поторопись.

– Выхожу.

Теперь я прикрываю Брюннера. Если его заметят, незамедлительно открою огонь, к этому я готов. Наша жизнь зависит друг от друга, от взаимовыручки, и положиться, кроме себя, нам не на кого.