Алексей Бессонов - Статус миротворца

Хикки замотал головой, отказываясь верить своим ушам. Он никак не мог предположить, что у “бочки с ромом” имеется степень доктора военных наук. Теперь ему многое стало ясно. Побывав на древнем Россе, Лоссберг наверняка набрался ума от старых учителей, которые зачастую могли дать больше, чем профессора в Академии ВКС.

– Все-таки полиция у вас дурноватая, – сказал Этерлен, ощупывая голову. – Почти как на Кассандане. А я почему-то всегда считал, что уж тут, в Портленде, копы должны быть тихие, как мыши.

– У них новый шеф, – вздохнул Хикки. – И куча новых офицеров с разных планет. Боюсь только, что с такой тактикой они тут долго не проживут. Океан большой, прибрежные воды так и кишат хищниками – я слышал, что уже через пару часов от покойника не остается даже костей. А еще у нас любят топить заживо. В прошлом году утопили помощника супрефекта по налогам. Все всё знали, но концов – никаких.

– У тебя хоть ничего не болит? – заботливо осведомился Этерлен.

– Спина, – поерзал в кресле Хикки. – Так, немного. Ты работай, работай. Как говорится, копайте, черви, авось напоретесь на выгребную яму.

– Я уже накопал кое-что, – буркнул генерал. – Утром поговорим.

– Утром? К черту, я буду спать как минимум до полудня.

– Естественно… все равно до этого срока мы Йони не поднимем.

Этерлен разбудил его около одиннадцати. Некоторое время Хикки совершенно не мог сообразить, кто он, где он и что с ним происходит. После холодного душа мозги понемногу пришли в порядок. Мокрый и злой, Хикки вышел в кухню.

Генерал сидел перед работающим терминалом и в глубокой задумчивости посасывал сигару. Лоссберга не было видно.

– Он уехал к себе на катер, переодеться, – объяснил Этерлен. – Мы договорились созвониться. Я так думаю, он еще поспит…

– Чего ты так рано вздернулся? – недовольно спросил Хикки, включая кофейный автомат.

– Хотелось поработать. Одевайся, сейчас поедем к Йони. Я никак не могу до него дозвониться: похоже, у него тоже была веселая ночка. Дрыхнет, наверное, по всем дыркам.

– Ты нашел что-то интересное?

– Я нашел столько интересного, что мама родная. Оказывается, местная резидентура СБ завела на твоего Ника целый архив. Колоритная, доложу я тебе, фигурка! Что интересно, в его ближайшем окружении числятся люди, поддерживающие тесный контакт с полицией – причем не только островной, а и столичной.

– Что-о? У Ника – “черви”? Такого быть не может.

– Ну, значит, ребята из резидентуры даром получают жалованье. Да успокойся – я уверен, он все знает. Тут просто тонкая игра. Сам Батозов, конечно, с копами ни-ни, а вот некоторые из его советников чуть ли не на ставке в Планетарном управлении. Стоунвудская полиция, таким образом, негласно контролирует ситуацию на Острове. А Батозов, само собой, имеет прекрасную “крышу”. Да более того – описываются эпизоды, когда местная полиция исполняла некоторые щекотливые поручения этого досточтимого джентльмена!

Хикки присел за стол, обильно намазал джемом свежевыпеченную булочку и вдруг ощутил полное отсутствие аппетита. Такого с ним уже давно не случалось, как правило, по утрам он ел с жадностью бродячего пса.

– Но самое главное, – пробурчал Этерлен, не глядя на Хикки, – это то, что у меня появилось какое-то ощущение… Батозов очень похож на того человека, которому может быть выгоден весь наш кавардак. Если комиссарша права и он действительно решил сунуть лапы в транспортно-конвойный бизнес, мы на верном пути.

– Я надеюсь, у тебя уже пропало желание атаковать его с открытым забралом? – едко осведомился Хикки.

– Напрочь, дядя. Вот если бы я мог вызвать группу рейнджеров с полным оперативным снаряжением, тогда пожалуй… Но не будем о сладком. Нет, конечно, если мне представится случай засадить в него пару зарядов, я долго размышлять не стану… Сейчас нам нужно потолковать с несколькими артистами, которые имеют на Жирного хороший зуб.

– Это с кем, например?

– Например, вот: Джейсон Ферретти, гангстер, контролирует сеть секс-салонов и производство легких наркотиков. Аманда Смоляк, наркокоролева Эболо, держит бригаду в тридцать стволов… Тут еще много таких. Это все люди, имевшие серьезные конфликты с Батозовым и жаждущие мести.

– Люди, имевшие с Ником действительно серьезные конфликты, давно лежат на дне океана, – криво усмехнулся Хикки. – Те, кого ты назвал, – шушера, мелкое дерьмо. С Амандой могу тебя познакомить, но не уверен, что она тебе чем-нибудь поможет. Аманда дружит с таможенными придурками, на том и поднялась. Тридцать стволов, о которых ты тут толковал, – это обкуренные подростки, способные лишь выбивать деньги из таких же, как они сами, юных дегенератов.

– А Ферретти? Или вот еще – Джонни Данфорд, Мик Перро?

– Ферретти – просто содержатель бардаков. У него обслуживается местная полиция, и ни один серьезный человек не станет иметь с ним дела. А вот Данфорд… Я с ним знаком, но так, шапочно, – нас представили друг другу на одном банкете, мы потрепались, договорились созвониться, на том все и кончилось. Данфорд, насколько я знаю, человек серьезный. Он с Килборна, а там порядки покруче наших. Что там про него написано?

– “Черный” импорт алкоголя, уклонение от налогообложения, связи с пиратами… В общем, приличный букет. Дважды судим, оба раза выходил по амнистии. Еще несколько раз срывался по недоказанности.

– Н-да, на меня Данфорд произвел хорошее впечатление. По-моему, он порядочный человек.

– У тебя странные представления о порядочности.

Хикки отставил пустую чашку и рассмеялся. Словно в ответ, где-то недалеко жалобно завыла собака.

– Пол, – сказал он, выбираясь из-за стола, – когда ты живешь в Портленде, у тебя формируются несколько иные представления о порядочности… Мы тут привыкли оценивать человека иначе, нежели это принято в Метрополии. Ты в курсе, почему я разругался со своей семьей?

– Нет, – помотал головой Этерлен. – Я не любитель ковыряться в чужих душах. Только по службе, только по службе…

– Это произошло из-за того, что мой просвещенный папаша вбил себе в голову, будто бы наша Контора вместо борьбы с внутренним и внешним врагом стала заниматься не совсем благовидными вещами… До него никак не доходило, что такая борьба не всегда может быть “благовидной” и благородной. Я какое-то время все это терпел, а потом вспылил. В итоге мы едва не подрались и теперь не общаемся уже восемь лет. Точно то же мы наблюдаем и здесь, на Острове Ублюдков: порядочность – это не только и даже не столько соблюдение законов. Существуют другие, нравственные нормы… Понимаешь меня?

– В общем, да, – вздохнул Этерлен. – Ты пожрал? Собирайся.

Час спустя они подъехали к хижине Йохансона. Хикки затормозил возле ворот и сразу обратил внимание на то, что калитка в сетчатом заборе распахнута настежь. Подходя к дому, он увидел открытую дверь; Этерлен, вдруг занервничав, ринулся вперед. Хикки осмотрелся по сторонам, но не заметил ничего подозрительного. Этерлен решительно ворвался в дом и принялся звать своего друга.