Юрий Иванович - Неуемный консорт

– Это не совсем так, – последовал ответ. – Некоторые сведения мы не особо афишируем, но и скрывать их не вижу смысла: практически я и есть владелец и этого ресторана, и еще нескольких в нашем городе, и десятка – по всей планете.

– Это же величайшее научное открытие! – вскричал наш граф-ботаник. – Вы же настоящий гений!

От таких восхвалений повар несколько смутился и покраснел:

– Это совсем не так. Я просто хороший исполнитель и скрупулезный последователь другого человека, который сейчас занимается исследованиями в одном очень диком и трудном для выживания мире. Это мой старый друг и соратник, с которым мы прошли через многие трудности и испытания. Вот он – да, он – самый великий и достойный славы ученый. Лучший в Галактике специалист по флоре и фауне, непревзойденный экспериментатор, исследователь и открыватель тысяч новых видов растений и животных.

Цой Тан криво улыбнулся:

– Таких ученых во всей Галактике – раз, два и обчелся. Что-то вы, голубчик, своего друга явно перехваливаете.

– Нисколько не перехваливаю! – рассердился Ратарк. – Мой друг может смело стоять либо на первой позиции, либо на второй. Любое растение определяет с одного взгляда, любое живое существо классифицирует моментально. Где он только не бывал, в какие только опасные авантюры не ввязывался, с какими только монстрами не сражался! Да он, если хотите знать, даже в личном поединке электромуга победил! А вы в курсе, какие это сильные существа?

Мы уже сидели с раскрытыми ртами, только и переводя взгляды с рассказчика на неожиданно раскрасневшегося и вспотевшего Цой Тана. Своему носителю даже Вулкан не успевал помочь справиться с бушующим в крови адреналином и со страшным переживанием. Наш граф громко глотнул:

– Господин Ратарк, а этот ученый… он с Земли?

– Да! – поразился тот. – А как вы угадали?

– И у него есть семья? – чуть ли не шепотом спросил наш друг.

– Увы! Все его родственники погибли во время каких-то массовых народных волнений в столице тамошнего государства… И единственный сын тоже… Было это лет семнадцать назад.

– И как его зовут? – спросил Цой Тан и, словно бросаясь в ледяную воду, закрыл глаза и сам назвал имя: – Юсима Тан из древнего рода Уке?

Повар нахмурился и вместо ответа крепко задумался. При этом он обводил нас весьма и весьма подозрительным взглядом. На видоизмененного графа, который сейчас красовался изумрудной кожей пиклийца и разыгрывал из себя совсем иного человека, он и не смотрел почти. И наконец поинтересовался:

– Откуда вы знаете Юсиму Тана?

Граф прекрасно сообразил, что надо отвечать:

– Мы хорошо знакомы с его сыном, который безуспешно пытается отыскать след отца уже больше шестнадцати лет. И он нам много про Юсиму рассказывал.

Все равно такое признание не вызвало у Ратарка должного доверия:

– А вы кто, собственно говоря, такие?

И правильно он сомневался: подобных совпадений в Галактике не случается. То есть совершенно посторонним людям какой-то там ученый и даром не нужен. Тем более столичным типам с центральной планеты звездного королевства. Откуда они могут знать парня с далекой Земли? С какой стати он стал бы много рассказывать про своего ближайшего родственника? Разве что восседающие за столом типы разыскивают Юсиму Тана, чтобы отомстить за что-то. Ибо случайно отыскать след давно утерянного родственника, находясь на другом краю Галактики, – дело немыслимое.

Хотя… это как посмотреть. Ведь только что на наших глазах произошло редчайшее, исключительное событие, и мы стали ему свидетелями. Конечно, сомнения и у нас оставались, и у самого Цой Тана, но все они могли разрешиться, и мы продолжили разговор.

Магдалена признала выводы своего мужа неправильными:

– При нынешних системах контроля нашего начальника лагеря давно бы уличили в воровстве. Еще допускаю, что он мог украсть сотню-другую ракушек, продать их и неплохо обогатиться, но поставить это дело на поток и воровать постоянно – подобное выходит за рамки здравого рассудка.

– Правильно! Ты, как всегда, права в самом главном, моя прелесть! – обрадовался Роман. – Точно так же думают и все остальные. Вплоть до Моуса. А барон Кири этим пользуется. Шоры в сознании мешают любому проверяющему заметить это воровство. И они ничего не видят там, где все лежит на свету.

– А ты вот взял и так вот легко все рассмотрел? Ай да молодец! Ай да талантище аналитических наук! Никто из ревизоров ничего не накопал, а тут тихий уголовник вот так взял, раз и обо всем догадался! Может, ты еще скажешь и точное количество палеппи, которое барон Кири ворует ежедневно?

– Увы! Точное сказать не могу, – развел руками Роман. – А вот приблизительное – запросто. Каждый день начальник лагеря ворует от пяти до десяти жемчужных перламутриц. Нетрудно высчитать и время передачи посылки – это наш единственный в две недели выходной. Жилая зона отсечена от разрабатываемых пластов наглухо, туда не пробраться, и что там творится, мы понятия не имеем.

– Но ведь и мастера с надсмотрщиками туда тоже войти не могут, – заметила Магдалена. – Как же происходит отправка посылки? И кто ее забирает наверху?

– Ответ прост: никто! Ибо барону Кири не нужны ни сообщники, ни свидетели. Ведь наверняка каждый второй посылаемый сюда мастер – это внештатные агенты моусовской охранки, которые стучат на каждого первого. А тот, в свою очередь, стучит на второго и на вышестоящее начальство. То же самое творят и надсмотрщики, которым наверняка обещана крупная премия, если они отыщут хоть малейшее злоупотребление. И я тебе еще раз напоминаю: любого робота можно так перепрограммировать в обход основных его действий, что никакой оператор сбоя не отыщет. Поэтому посылку передает, а скорей всего и доставляет наверх какая-нибудь шибко умная и проворная железяка.

– Но каким образом? Ведь движение наверх по всем стволам и тоннелям фиксируется. Вон как мастера хвастаются, что наверх без регистрации и учета ни один комарик не проскочит.

– Да, по всем официальным ходам – не проскочит. А по старым, заброшенным?

– Не ты один такой умный, все ищут эти «старые и заброшенные», чтобы, не корячась над двумя нормами, просто сбежать. А нет их! Наглухо обвалились. А будь такие, то их бы обнаружили по перепадам давления.

– А ты себе представь, что есть такой шахтный ствол, который после каждой доставки посылки наверх перекрывается наглухо опять на две недели. Может такое быть? Может! Но где он находится? Попробуешь предположить сама?

Магдалена попробовала:

– Наверняка в самых дальних, давно не используемых и выработанных ответвлениях.

– Нет! Барону нельзя рисковать техникой, посылая ее в самые гиблые места. Ищи ближе.