Космический маразм

- Эх, вы, - вздохнул Илья Владимирович. – Военный, крепкий мужчина, а туда же. Дали слабину… Ладно, - махнул он рукой. – Давайте уж заканчивать эту беседу, ночь на дворе.

И правда, небо было покрыто разноцветными звёздами, мерцающими в непроницаемом мраке космоса. Костер, впрочем, всё ещё горел, и рядом с ним было достаточно светло. Я лёг возле него и смотрел в огонь, вспоминая то свой давний сон о многоруком существе, то рассказ Вам Кого про Синее Пламя. Рука сама потянулась к сумке, и я нащупал тетрадь. Именно тогда я начал писать этот текст. Хотя и не был уверен, что в маразме он сохранится именно в том виде, в котором я его пишу. Если даже здания и планеты могут оказаться не на своём месте, что уж говорить о буквах, написанных на листах бумаги.

…Я оторвал голову от листочка, на котором царапал замысловатую формулу, и встретился глазами с экзаменатором. Он поправил очки в роговой оправе и посмотрел на меня с жалостью.

- Хорошо, Владимир, - сказал он, – задам вам последнюю задачу. Представьте себе мешок, в котором лежат чёрные и белые шары – два чёрных и один белый. Вы вытаскиваете их один за другим. Какова вероятность того, что вторым вы вытащите белый шар?

- Это зависит от многих вещей, - заговорил я, чуть подумав. – Во-первых, неизвестна вероятность, с которой шары могут поменять свой цвет. Во-вторых, неизвестно, сколько шаров мы вытащили до тех пор, пока не стали вытаскивать второй. В-третьих, ничего не сказано про степень маразматичности…

- Ну, Ясоний, - профессор улыбнулся, - вы очень хорошо усвоили материал. Можете идти. Пять.

Я проснулся от того, что мою щёку лизнул шершавый язык Конотопа.

- Вставай, - сказал он. – Пора идти.

Я размял затёкшую от долгого лежания на песке шею, отряхнулся и побрёл за всеми по пустыне.

- Есть хочешь? – спросил, обернувшись, Вам Кого, шедший впереди.

- Хочу, - ответил я.

Вам Кого насыпал мне в ладонь горстку необычной серой крупы:

- На. Утром выпала в виде осадков. Вот выпивки, к сожалению, нет.

Я пожевал крупу. Это было гораздо круче цефеста и даже не намного хуже макарон по-флотски, так что я немного воспрял духом и прибавил шагу.

Примерно так же мы шли много дней. Конца и края пустыне не было видно. Днём мы передвигались. Вечером разводили костёр и разговаривали, с каждым разом всё меньше и меньше, поскольку энтузиазм постепенно угасал. Иногда с неба падала крупа. Иногда – бутылки с газированной водой. На привалах я старался писать, хотя мысли путались, да и смысл делать записи казался всё более зыбким.

Мы постоянно надеялись, что на горизонте вдруг покажется город, здание или хотя бы человек, идущий навстречу. Но ничего не происходило. Однообразие выводило из себя. В очередной день Вам Кого, еле переставляющий свои раскалённые на солнце ноги где-то в середине нашей усталой вереницы, не выдержал.

- Всё, - сказал он, наконец. – Я не могу больше. Столько двигаться по жаре не для моего возраста.

Он остановился.

- Мы же выбрали случайный поиск, - продолжил он. – Не нужно было изменять решение. Хм… Друзья! – крикнул он в сторону компании Володи, которая двигалась чуть впереди. - Я думаю, что нам будет лучше разделиться.

- Мне тоже так кажется, - сказал Эдуард Валентинович, разворачиваясь к нам лицом.

- Давно пора, - откликнулся Илья Владимирович. – Всему виной наши идеологические противоречия.

- Хорошо, - Вам Кого кивнул. – Идите дальше, а мы передохнём немного и двинемся в другую сторону.

Володя и компания сухо попрощались с нами и продолжили путь. Как только они отошли шагов на сто, вокруг нас вдруг начали прорисовываться неясные очертания большого города. Сначала изгиб мраморного парапета набережной, потом здания, колонны и перекинутый через реку мост, подвешенный на мощных изогнутых струнах, на поверхности которого мы и стояли.

Я узнавал это место. И, похоже, не только я. Компания Володи воодушевлённо ускорила шаг и двинулась по мосту в сторону небольшого павильона с буковкой «М» на фасаде. Несомненно, это был «Парк Культуры».

Вокруг же творилось нечто неописуемое. Люди танцевали в воздухе, машины ездили задом наперёд, здания колыхались, а некоторые просто двигались, словно корабли по волнам.

- И что мы теперь будем делать? – спросил я.

Вам Кого пожал плечами.

- Бежать, - сказал Сам Дурак, который смотрел в противоположном направлении.

Я тоже повернул голову. Со стороны Центрального Дома Художника на мост въезжало огромное металлическое чудовище – американский огненно-рыжий тягач «Кенворт» с длинным трейлером, представлявшим из себя сложный механизм. В недрах прицепа, словно патроны в барабане револьвера, перемещались длинные продолговатые снаряды. Один из них отделился и опустился на асфальт чуть левее тягача.

Я прищурился и рассмотрел в кабине светлый череп и пару черных перчаток, вцепившихся в руль.

- Ну, что же мы стоим? – крикнул Вам Кого и бросился прочь от грузовика, вдогонку искателям «Парка Культуры». Мы побежали следом.

Тем временем ракета выдвинула из своего тела маленькие колёсики, извергла из сопла огонь и полетела на нас. Мы еле успели броситься врассыпную, на тротуары. Ракета промчалась мимо, догоняя Володю с компанией, почти уже достигших заветной станции. Раздался громкий взрыв, и в небо взметнулся факел огня, закрывший собой Зубовский бульвар и поглотивший бывших наших спутников.

- Не останавливайтесь! – крикнул Сам Дурак. – У него есть ещё снаряды!

И мы понеслись дальше, приближаясь к оседающим на асфальт обломкам и клубам пепла. Я обернулся и увидел, что грузовик всё ещё движется по мосту, а из трейлера выкатывается ещё одна ракета на колёсиках.

Мы быстро бежали вперёд, как вдруг одно из строений, огромное и тяжёлое, выплыло справа и преградило нам путь. Это было главное здание МГУ. Мы неслись прямо ко входу во дворец культуры.

Залетев внутрь, я попытался проскочить мимо стоящего у «вертушки» милиционера в фуражке, но был остановлен:

- Ваши документы.

Я продемонстрировал студенческий билет и прошёл, но тут же увидел, что остальных он пропускать не собирается.

- Эээ, - сказал я. – Они со мной…

В это мгновение «вертушку» сокрушила гигантская ракета на колёсиках, и я инстинктивно прыгнул ничком на мрамор пола, прикрыв лицо руками. Меня оглушило и засыпало кусками штукатурки.

Приподнявшись, я увидел, как мои попутчики, так же, как и я, расползшиеся по углам, осторожно вылезают обратно. От милиционера, похоже, осталась только фуражка, которая валялась тут же, на полу.

Мы собрались вместе и, обменявшись растерянными взглядами, двинулись в сторону лифтов.

- Надоела эта беготня, - сказал Вам Кого. – Я бы присел куда-нибудь, чего-нибудь выпил.