Восход Ганимеда. Смертельный контакт

— Опасный Хомо… — едва слышно пробормотал он на универсальном языке. — Появился у нас два часа назад.

Метаморф по непонятной причине решил выступить в роли добровольного осведомителя, что само по себе насторожило Эшранга.

— Прилетел на корабле Армохонтов — боевом корабле, смею заметить, — тем временем продолжал нашептывать Ц'Ост.

Ролг, проследив взглядом за Логиновым, спросил:

— Что тебе еще известно о нем? Он раньше появлялся в системе Керг?

— О, да, появлялся. Дважды, — охотно ответил Ц'Ост. — Сначала Хомо был слабым. Он тосковал, шел на очень большой риск, пытаясь найти свою планету, которой уже, наверное, давно не существует. Он потерялся. Его обмануло время.

— И что изменилось? Теперь он стал сильным?

— О, Андрий, — Ц'Ост невольно исказил звучание человеческого имени, произнеся его на свой лад, — он никого не боится. Хомо летает к мирам, куда уже давно не ведут надежные, проложенные Армохонтами пути. Его тоска сильнее страха и здравого смысла. Я слышал, в системе Зирт Звенги хотели отнять его корабль, — метаморф хихикнул. — Зря хотели. Андрий их прогнал.

— Прогнал или убил? — с некоторым раздражением уточнил Эшранг.

— Прогнал, прогнал, — с готовностью ответил Ц'Ост, так и не показавшись из–за спинки кресла. — Метаморфы благодарны Хомо. Звенги были плохими. Они грабили торговцев, присваивая себе товары. Хотели даже захватить «Н–болг», но Андрий не дал им своего корабля.

— Он так плохо относиться к существам иных рас?

— О нет, нет, он тоскует, думает о своей родине, к другим расам относиться спокойно, но то были совсем плохие Звенги. Они хотели только убивать, грабить и захватывать «Н–болг», — продолжал наушничать Ц'Ост.

— Ты повторяешься, — раздраженно ответил Эшранг.

— Больше ничего не могу сказать. Он скрытный. Но у меня есть интересная запись камер наружного наблюдения. За отдельную плату разумеется.

— Сначала я должен посмотреть, — ответил Эшранг.

— О, запись интересная, очень интересная, — еще более оживился Ц'Ост.

— Я сказал: сначала нужно посмотреть. Или ты сомневаешься в моей платежеспособности?

— Как можно? — Метаморф рефлекторно принял защитный окрас, полностью слившись с окружающими предметами. — Эшранги — уважаемая раса, и я…

— Ну, хватит. Пойдем, покажешь, что у тебя есть на этого Хомо.

* * *

Ц'Ост не солгал Эшрангу, — капитана Логинова действительно снедала тоска.

Его вера в возможность отыскать путь к Земле не исчезала, но тускнела.

Сколько рискованных, но бесплодных попыток отыскать Солнечную систему он предпринял за истекший год? Не сосчитать…

…Перед ним на столе стояли два незамысловато украшенных геометрическими орнаментами сосуда. Напиток забвения, предлагаемый Ц'Остами, давно уже не приносил покоя и умиротворения.

Капитан все чаще начинал задумываться, а что я стану делать, если пропадет последняя надежда?

Напряженный поиск, постоянно проходящий на грани смертельного риска, измотал не только его — фрегат после года скитаний по опасным звездным системам, давно нуждался в ремонте, все труднее стало доставать топливо для реактивных двигателей систем ориентации и активное вещество для силовых установок «Витязей», надежно спрятанных в трюмах исполинского корабля, но на самом деле являвшихся главным элементом его модернизированной силовой установки.

Положение можно исправить, если сделать паузу, на время прервать поиски, согласиться на одно из часто поступающих к нему предложений, в основном исходящих от Ц'Остов. Действительно, что ему стоило перевезти для метаморфов сотню–другую тонн грузов? Пустяк по сравнению с любой из его опаснейших вылазок.

На той же станции системы Нерг, он вполне мог бы произвести необходимый ремонт корпуса фрегата…

Мысли хоть и верные с точки зрения текущей необходимости, но воспринимались они тяжело, как предательство по отношению к Земле, к людям, которые возможно находятся в плотном кольце блокады «братьев по разуму» или того хуже — ведут борьбу за выживание цивилизации.

Я знаю, что путь к Земле существует, — в который раз мысленно повторял себе Андрей.

Знаю и сижу тут, подумывая, что надо бы поработать на «братьев по разуму».

Мысль вызвала глухую злобу, хотя Андрей прекрасно понимал, что ни одна из «младших рас» напрямую не причастна к событиям, потрясшим Землю и первую внесистемную колонию Человечества. Да собственно и их «наставники» тут не при чем, — если верить официально распространяемой версии событий, то они сами пали жертвой нашествия загадочных механоформ. Если ранее Логинов мог испытывать граничащую с ненавистью неприязнь хотя бы к Эшрангам, то теперь даже для таких чувств уже не существовало объективного, справедливого повода.

Наверное, поэтому, увидев, что к его столику неторопливо, вразвалку идет нелетающая птица, он подавил рефлекторное желание схватиться за оружие.

— Приветствую тебя, Хомо, — Эшранг дождался пока «умное» кресло трансформируется, и неуклюже взгромоздился на специальный валик, выдвинувшийся вместо подголовника. Его когти глубоко впились в податливый материал.

Логинов, уже достаточно поднаторевший в языке универсального межрасового общения, прекрасно обходился без посредства автоматической системы перевода.

— Птица, — он злонамеренно не использовал слово «Эшранг», — если желаешь говорить со мной, советую выучить термин «Человек».

— Лучше я стану называть тебя по имени, Андрий, — спокойно, даже дружелюбно отреагировал тот. — Можешь называть меня «птицей», «Эшрангом» или как–то еще, я не обижусь.

Логинова насторожил подобный ответ. Обычно Эшранги болезненно реагировали на непочтительное обращение. Значит, ему что–то действительно нужно от меня, — мысленно рассудил Андрей.

— Тогда назови свое имя, и станем говорить, как равные. Я не признаю деления на «старшие» и «младшие» расы, — Логинов намеренно провоцировал Эшранга, потому как терять, по большому счету, ему было нечего.

— Можешь называть меня Ролг.

— Прекрасно, Ролг, и что тебе нужно?

— Немного твоего терпения, Андрий, — Эшранг крепче впился когтями в «насест». — Я слышал о тебе много… странного.

— Например? — нахмурился Логинов.

— Ты храбр, но твоя храбрость граничит с безрассудством. И не спорь. Прыжки с использованием сломанных врат, говорят именно об отчаянном безрассудстве. Ты что–то ищешь, но не можешь найти. Нечто столь важное для тебя, настолько важное, что смертельный риск не выглядит чрезмерной платой за информацию, верно?

Витиеватая, а местами не совсем понятная речь Ролга пришлась Логинову не по душе. Одно он понял со всей очевидностью: Эшранг знает намного больше, чем предлагают местные слухи.