Восход Ганимеда. Смертельный контакт

Солдаты действовали четко, слаженно, и когда десантная рампа дрогнула и начала открывать свою пасть, первая двойка спокойно, деловито шагнула вперед и выпрыгнула в вязкую, наполненную беснующимся туманом мглу

Они были готовы встретиться лицом к лицу с любой мыслимой опасностью.

Где–то в невидимой отсюда фиолетовой вышине, среди заметных даже днем звезд двигалась по своей орбите смутная темная тень «Гарри Трумэна», совершившего свой тайный беспрецедентный рывок к Ганимеду.

Новый, недавно созданный на лунных стапелях транссистемный корабль «Бета» разгрузился и убыл к Земле два месяца тому назад. До прибытия «Альфы» оставалось меньше двенадцати часов.

* * *

— Купол молчит, сэр! — доложил компьютерный техник, вытаскивая контактные разъемы из кабеля связи, змеящегося по стене полусферического здания. — Либо внутри никого нет, либо они не в состоянии выйти на связь.

Выслушав техника, Броган устремил свой взгляд вперед, туда, где в десятке метров от них сиротливо горел направленный параллельно земле прожектор. «Скверно…» — подумал он, глядя, как Хогинс прячет свой тестер. Лейтенант знал — в куполе должны находиться два оператора. План изъятия объекта предполагал их молниеносный захват и нейтрализацию при помощи специального препарата. Очнувшись через несколько часов после убытия группы, те даже и не вспомнили бы о их посещении…

По бокам от командира застыли двое десантников. Стволы их автоматических штурмовых винтовок были направлены в разные стороны.

— Эндрюс, Шеборт, — вперед! — приняв решение, скомандовал он. — Действуй, Марк, — обратился он к технику.

Три фигуры короткими перебежками двинулись ко входу в купол.

Ветер по–прежнему заунывно выл, заблудившись в узких проходах между постройками процессорной станции. Его шквальные порывы гнали по мертвой земле песок и камни.

— Двенадцатый, докладывает Седьмой, — проговорил Броган в коммуникатор. — Никого не обнаружил. Связь с куполом не установлена. Осуществляю попытку проникнуть внутрь.

— О’кей, Рилл, ты все делаешь верно. Держи нас в курсе. Объект севернее тебя, приблизительно в полутора километрах от процессорной станции. Мы уже готовы принять груз на борт. Постарайся сработать без инцидентов.

Пока он докладывал на борт о ходе операции, техник достиг шлюзовой камеры купола, и минуту спустя массивная плита внешнего люка дрогнула, отодвигаясь в сторону.

Двое десантников, припав на одно колено под прикрытием выступающих по бокам шлюза надстроек, направили свое оружие внутрь открывающейся переходной камеры.

Там было пусто.

Группа захвата вошла в шлюз, и плита медленно поползла на место.

* * *

— Это все? — Лейтенант Броган посмотрел на темно–коричневую кляксу от пролитого кофе, которая растеклась по скошенной панели пульта управления и уже высохла на нем, покрыв сенсорные переключатели тонкой липкой пленкой.

— Так точно, сэр. В помещении никого. По штату тут должны находиться двое сотрудников.

— Марк, что, по твоему мнению, тут произошло? — обратился он к технику, который колдовал над панелью компьютера.

— Они потеряли связь с автоматами, работающими на леднике. Туда отправился дежуривший в тот момент оператор, некто Андрей Загулов, русский по национальности. Его сменщица, Дженифер Руш, оставалась в куполе. Никаких дополнительных сведений о ней нет. Только запись о том, что Загулов пошел проверить ретранслятор телеметрических сигналов.

— Хорошо. Мы выходим. Группа захвата покидает здание! — произнес он в коммуникатор, опуская герметичное забрало своего шлема. — Двигаемся в сторону ледника. Соблюдать максимальную осторожность — там могут оказаться люди.

«Едва ли мы найдем их живыми», — подумал про себя лейтенант, переступив порог шлюза. С момента последней записи в журнале дежурств прошло уже около шестнадцати часов. Человек в скафандре мог прожить на поверхности Ганимеда вдвое или даже втрое больше, невзирая на ядовитую атмосферу в районе переработки, но, следуя логике, оставалось спросить — почему они не устранили неполадки и не вернулись в купол?

Личный опыт подсказывал Брогану только один ответ: ни Загулов, ни Руш не смогли вернуться, потому что были мертвы.

По какой причине?

Это как раз и предстояло выяснить лейтенанту.

* * *

На поверхности, вне стен купола продолжал царить сущий ад.

Казалось, что рожденные тут человеческим вмешательством стихии только и ждали того момента, когда приборы прекратят свой неусыпный контроль над их буйным перерождением. Вот тут–то процессы новообразования атмосферы и почуяли волю.

Если сутки назад все происходящее в районе ледника можно было назвать контролируемой рукотворной катастрофой, то теперь в окрестностях купола, похоже, вовсю властвовала слепая стихия, сбросившая с себя узду каких–либо коррекций.

Расположенные по кругу семь процессорных станций уже не просто ревели, они выли, вторя дикому свисту ветра.

Эпицентр бури исторгал во все стороны миллионы тонн ядовитой газообразной смеси, и аппараты первичной переработки уже не могли справиться с количеством поступающего к ним отравленного новорожденного воздуха.

— Пользуйтесь тросами! — приказал командир, обнаружив ведущие в сторону ледника мономолекулярные канаты, которые не мог поколебать даже неистовый ветер. Они лишь гудели, пропуская мимо себя тонны стремительно летящих в разные стороны воздушных масс.

Сержант Шеборт двигался на правом фланге группы.

Как и Броган, он был высок, имел монументальное телосложение, уравновешенный характер и немного грубоватые, броские черты лица, которые в данный момент скрывали опущенные светофильтры герметичного шлема.

Не найдя каретки, он передвигался, просто перебирая своими здоровыми ручищами по тросу. Автоматическая винтовка, направленная стволом вниз, болталась у него за спиной. Ремень оружия был отпущен таким образом, что сержант мог в любой момент открыть огонь — для этого ему требовалось лишь совершить резкое движение плечом, и оружие тут же оказывалось у него в руках.

Упрямо шагая вперед в клубящейся желтовато–серой мгле, сержант не испытывал ни страха, ни беспокойства. Ради этих минут они преодолели чертову уйму пространства, и он, помня о том, сколько им пришлось пережить в тесных отсеках «Гарри Трумэна» на пути сюда, просто не мог позволить себе проявлять сейчас какие–либо эмоции.

Он был уверен в себе, в своем командире, в своих подчиненных, в космическом корабле, что поджидал их возвращения на орбите, наконец, в своей стране, интересам которой он служил… Эта уверенность питала их всю дорогу сюда, заставляя здоровых мужиков, ютящихся в тесных отсеках, отделенных от бездны космоса лишь относительной защитой корабельной обшивки, день за днем повторять про себя, как какую–то ритуальную молитву: «Я СОЛДАТ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ»…