Андрей Нибаров - Агрессор

Бетон хрустел, словно стекло. В тридцати метрах, там, куда пришелся основной удар плазмогана, кипела тротуарная плитка – полупрозрачная алая масса. Когда бойцов накрыла волна в несколько тысяч градусов, искусственный камень превратился в огненный кисель. Он пузырился за краем широкой прямоугольной клумбы, в начале которой распластался взводный Игорь Баталов.

Воздух над площадью выгорел. Баталов приподнялся, одной рукой подтягивая за ремень массивную лазерную винтовку, другой вжимая в лицо кислородную маску. Игорь не раз видел, как слишком самоуверенные парни падали наземь не от пуль и лазера, а потеряв сознание от нехватки кислорода.

Два бойца из взвода Баталова, выбежавшие из переулка первыми, просто испарились. Бесполезно было искать останки тел, части оружия, сгорели даже бронированные шасси экзоскелетов.

Плазмоган ударил по федералам с четвертого этажа полуразрушенной высотки. Расположить подобную махину в жилом доме было все равно что втащить в собственную квартиру башню от танка, выставив дуло в окно, но сепаратисты смогли, умудрились. Когда площадь наполнилась зеленовато-белым огнем, Игорь понял: все, спекся. В последний день, в последние часы войны! Федералы зачищали разрозненные очаги сопротивления на Зермине, тех, кто не сложил оружие даже после подписания капитуляции. После резни мирных жителей в начале восстания сепаратисты, их главари, знали, что ничего хорошего их не ждет, потому решили отдать свои жизни подороже.

Баталов уже попадал под плазмоган, взводный горел, и не раз. На лице Игоря не осталось ни ресниц, ни бровей. Тонкие, слишком четко очерченные имплантанты губ, белые пятна восстановленной кожи. Поток плазмы, конус яростного пламени, вырвавшийся из окна дома, не оставлял пехотинцам ни единого шанса. Со скоростью двести километров в секунду на площадь обрушился сдвоенный термический и электрический удар, к тому же «вызывающий в веществе мишени ядерные реакции». По крайней мере, так значилось в памятке космодесантника «Все об оружии нового поколения».

Игоря спас накренившийся флаер федералов, оставшийся здесь от первого штурма мегаполиса. Боевая машина лежала на боку без видимых повреждений, возможно, рухнула с высоты сама. Плазмоганы, флаеры, бластеры только поступили на вооружение, год-другой обкатки на испытательных полигонах новейшей чудо-технике явно бы не помешал, но случилась война, вот машины и падали на землю сами собой.

Флаер принял удар плазмы. А еще клумба. Благодаря остекленевшей, полупрозрачной, словно грязный янтарь на земле, Баталов не попал на каменную сковородку.

От клумбы шел жар, термокомпенсаторы экзоскелета несли двоекратную перегрузку, кое-как сбивали температуру, но все равно на поверхности защитных пластин можно было жарить яичницу.

Плазмоган молчал. Пока молчал. Баталов жадно глотал практически кипяток из трубки подмышечной фляги. В наушниках шлема захрустело, затем наступила тишина. Все. Баталов остался без связи. Обычное дело при обстреле плазмой, возникающая при этом жесткая радиация вышибала приборы. Пусть на время, но поддержка истребителей нужна была Игорю именно сейчас. Браслетный дозиметр взводного выдавал многократное превышение допустимого фона.

Справа улицу перегородили обломки рухнувшего небоскреба, слева работали саперы, так что ротный с бойцами вновь сунется сюда, на плазмоган. Суборбитальный истребитель щелкнул бы «плазму» в два счета, но на пальцах пилоту координаты не передашь.

Баталов бросился вперед, к зданию, из которого велась стрельба. Мускульные усилители позволяли преодолевать стометровку за считаные секунды, даже если ты навьючен оружием сверх всякой меры. Плазмоган ухнул вторично. Сработали светофильтры шлема, но Игорь все равно ослеп от режущей вспышки. Космодесантник бежал вслепую, подлетая на усилителях, чувствуя, как проминается под стальными подошвами шасси поплывшая тротуарная плитка. Белое море огня. В следующее мгновение в спину Баталову ударила волна нестерпимого жара. Позади словно распахнулся, стремительно расширяясь, огнедышащий кратер. Игорь упал, покатился, жадно втягивая из маски кислород, но сейчас он хоть что-то видел.

Стрелки на четвертом этаже высотки пусть на мгновение, но опоздали. Поздно, ребята! Игорь достиг мертвой зоны. Орудие-излучатель легко откатывалось на гусеницах, но это в поле, в здании спасительные стены обернулись ловушкой.

Плазмоган выбросил новую порцию протонов. Штурмовой флаер горел, пламя наполовину пожрало бронированный двенадцатитонный корпус. Сепаратисты решили, что за флаером притаился еще кто-то. Дозиметр зашкалило. Бросившись в пролом в стене, Игорь скакнул с одного лестничного обломка на другой, с него – на козырек площадки третьего этажа, приземлился плотно, на обе ноги. Козырек надломился, посыпался, но выдержал. Справа по коридору метнулась тень, Баталов инстинктивно присел. Кусок бетона над его головой разбило в пыль, плечевые щитки экзоскелета окатило каменной крошкой. О ставшем привычном ритме зачисток – «перемещение-поддержка-перемещение» – пришлось забыть. Игорь остался один. Больше проломов над головой не наблюдалось. Ведущий наверх лестничный марш уцелел, но наверняка простреливался. Попасть на следующий этаж, где засел «плазматик», можно было, только пройдя по третьему, отыскав или пробив там лаз. Двинувшись вперед, Баталов перевел лазерную винтовку в автоматический режим стрельбы.

Большинство межквартирных перегородок оказались частично или полностью обрушенными. Кто-то очень лихо использовал в здании ручные вакуумные гранаты. Здесь их швыряли, не боясь гравитационных рикошетов. Бросали в окна, из комнаты в комнату, с этажа на этаж. Игорь двигался, словно по лабиринту.

Впереди метнулась человеческая фигура, Баталов вскинул винтовку, выстрелил. Человек исчез, но Игорь знал, что попал. Противник был мертв. Ширина коридора – пара метров, неприятель пересек его менее чем за секунду, но лазер ударил быстрее. Чем и хорош луч, что, в отличие от «медленной» пули, бьет в цель со скоростью света, то есть мгновенно.

Экзоскелета на бойце, судя по всему, не было. Слишком тонкий силуэт. При наличии брони Игорь не рискнул бы «проверять тело». Лазер не опрокидывает, есть у него такой весомый минус. Раненому, смертельно раненному, даже убитому достаточно порой доли секунды, чтобы выстрелить в ответ.

Огнестрельный карабин остался лежать на полу поперек коридора – полуавтоматический, допотопный. Баталов брал пленных и знал, что у повстанцев нехватка личного оружия и боеприпасов, но он и не подозревал, что все так плохо.