Игорь Марченко - Глаза цвета стали

Я выбрался из своего укрытия лишь тогда, когда в помещение быстрым шагом вошел генерал Сухарьков и стал хмуро осматривать еще живые обугленные тела членов Совета. Несмотря на то, что они еще недавно были неоспоримой властью, генерал достал из кобуры пистолет и стал хладнокровно добивать их, избавляя несчастных от мучений Обращения. Хрустя подошвами ботинок по битому стеклу, он подошел ко мне. Протянув руку, помог подняться на ноги.

Неконтролируемое излучение вызвало резкий всплеск послесмертных некромутаций, превратив некогда живых людей в адские карикатуры. Некоторые постепенно оживающие тела были так сильно изуродованы изменениями, что было непонятно где у них голова, а где рука или нога. Генерал вопросительно посмотрел на меня, ожидая от меня внятного ответа на невысказанный вопрос, так как я являлся единственным выжившим свидетелем этой драмы.

– Лучше спросите у заведующей, генерал, – посоветовал я. – Кстати где она?

– Еремина? – непонимающе наморщил лоб генерал. – Только что была здесь.

– Именно она устроила этот гнусный бардак! Ее нужно немедленно арестовать.

Убедившись, что пуля прошла вскользь, и что глухая боль в колене не мешает мне ходить, я собрался отправиться за ней вдогонку, но генерал положил мне руку на плечо.

– Э, нет брат. Не спеши. Ты не можешь никуда уйти. Ты слишком ценный свидетель. Кроме того, ты находился в непосредственном контакте с Обращенными. Я не могу тебя отпустить.

– Генерал, я уверен у нее были сообщники и не исключено, что в этом деле замешан ее муж генерал Воронин, это его люди в меня стреляли. Я их никогда не видел на армейских операциях.

– Ты прав, это личная охрана Воронина, – согласился генерал Сухарьков. – Тебе Высоков не рассказывал о расколе? Теперь мы точно знаем, кто его организовал. В Совете давно нет единства мнения. Мы догадывались, что в Центре общественного здоровья периодически происходят подозрительные тайные эксперименты, но даже и помыслить не могли, что все так запущенно. Кстати, а как ты угодил в эту грязную историю? Хочешь сказать, проходил мимо?

Уловив в словах иронию и скрытую угрозу, я решил открыть генералу немного правды.

– Мы со Светланой… были близки. Не то, что бы чересчур близко, но достаточно, что бы ее поведение вызвало подозрение… – начал я, но замолчал, когда генерал иронично фыркнул.

– Избавь меня от своих амурных рассказов, Алешин. Сдай оружие и дуй мухой в карантин, мы тут и без тебя справимся. Сержант! Проводи-ка капитана до лазарета и глаз с него не спускай.

Терпеливо дождавшись, пока мы свернем за угол, я сбил сержанта с ног неожиданной подсечкой и, как следует, приложил носком берца, под нижнюю челюсть, отправив в нокаут.

– Извини, приятель. Ничего личного. – Извиняющим тоном сказал я бесчувственному телу.

Забрав себе все его снаряжение – армейский вариант АКМ с глушителем, разгрузочный жилет с подсумками полными сменных рожков и каску с очками ночного видения. В ожидании кабины лифта я надел разгрузочный жилет и снял оружие с предохранителя. У входа кучковались вооруженные до зубов спецназовцы, не обративших на меня никакого внимания. На улице рычали БМП-4, на которых и приехали группы быстрого реагирования. В небе стрекотали поднятые по тревоги штурмовые вертолеты, освещая территорию прожекторами.

Пробираясь вдоль ограждения, но так, чтобы не вызывать подозрений я делал вид что, как и остальные, занят поисками вырвавшихся на свободу некроморфов, которых не иначе выпустила Светлана, чтобы отвлечь внимание от своего поспешного бегства.

– Всем быть предельно внимательными, на территории Центра выявлена враждебная людям некро активность. О любых подозрительных передвижениях своевременно сообщать своим взводным! – громко вещали динамики у меня за спиной. – Всем сотрудникам Центра сдаться офицерам УБМ. В случае попытки бегства или неподчинения стреляем на поражение…

Притаившись в кустах, я дожидался удобного момента. Когда рядом со мной поравнялся солдат, я затащил его в кусты и ребром ладони в пол силы приложил по шее. Сняв с бесчувственного тела опознавательный жетон и каску с буквами УБМ, я поспешил к КПП, где меня даже не стали обыскивать, просто посмотрели жетон и пропустили. Все оказалось даже проще, чем я думал, значит, не напрасно я был невысокого мнения о бойцах бронемобильной роты. Бежать пришлось метров сто вниз по холму. Добравшись до места встречи с Тихоном, я тихо выругался, когда не застал ни его, ни машины на которой мы сюда приехали. Лысый как коленка холм позади чадящего костра на месте взорванной стены Центра был пуст. Если выясниться что святоша меня бросил, не выдержав “мук совести” я его точно прикончу…

Автомобильный гудок заставил меня подбежать к противоположенному краю крутого холма и посмотреть вниз. На фоне огней базы и глухих сирен тревоги я разглядел на крутом серпантине ржавый Уазик Тихона, короткими вспышками сверкающий фарами. Чуть не кубарем скатившись по скользкой от недавно прошедшего дождя траве, уселся на сиденье рядом с Тихоном.

– Где тебя черти носят?! – накинулся я на него с упреками. – Гони что есть сил!

– Не богохульствуй! – икнул Тихон, заводя мотор. – Были кое-какие дела…

– Какие, мать твою, у тебя могут быть дела в три часа ночи? Где мой меч?

– На заднем сидении. Пришлось отогнать машину в другое место, чтобы меня случайно не заметила охрана. Тут пять минут назад пролетела на буханке какая-то сумасшедшая баба…

– Где? Куда она поехала? С ней еще кто-нибудь был? Отвечай борода многогрешная!

– Изыди, сын мой. Я не позволю с собой так разговаривать…

Скрипнув зубами, я дотянулся до меча и слегка выдвинул его из ножен, блеснув металлом.

– Она в сопровождении еще трех человек поехали в сторону Церковной бухты. – Тут же уступил Тихон, недовольно косясь на меч. – А что в этом необычного?

– Ты уверен, что не на аэродром? Бессмыслица какая-то. Зачем ей в бухту?

– А мне, откуда знать? Бог не даст соврать. К военному городку спешит стервочка…

– Тогда нажми на газ святой отец, не хочу опоздать на свидание…

Тихон, быстро перекрестившись и поцеловав нагрудный крест, не без труда завел громко затарахтевшую мотором машину и так ударил по газам, что меня вдавило в сидение.

Гнездо кипело, словно муравейник. Впервые на моей памяти включили главную сирену воздушной тревоги. Вырвавшиеся из-за стенок чудовищные результаты экспериментов разбежались по всей округе, обращая всех, до кого только могли дотянуться. Наблюдая за боем в бинокль, я видел вспышки ожесточенных перестрелок у штаба специальных операций и многочисленные пожары, охватившие деревянные бараки и склады. По улицам бродили неприкаянные свежие Обращенные, те, кому не повезло в первые минуты боя.