Игорь Марченко - Доминион. Операция «Феникс»

– Вот это мне и нравиться в тебе, Ингвар, – ухмыльнулся Карл, переглянувшись с Джошем. – Ни себе покоя, ни другим. Ладно, не хмурь брови, а выкладывай, что задумал. У нас скопилось много долгов к этому Алексу и будь уверен, мы спросим с него сполна.

– Дело намечается опасное, возможны потери.

– Кэп! Я тебя умоляю! Не томи…

По чудом уцелевшей дороге, по которой когда-то возили лишь коронованных особей высокого ранга, двигался конвой землян. Каждый участник экспедиции ликовал, предвкушая окончание пути и легкую добычу. Впереди всех ехали две танкетки наемников с пехотой на борту и несколько вездеходов с солдатами Альянса. В центре конвоя величественно раскачивались черные трейлеры, а замыкали их три танка и десять бронемашин, закрытые маскировочной тканью и свежесрезанными ветками. Каждая из них тащила за собой прицеп с провиантом и боеприпасами. Выбрав для засады склоны двух гор, мы организовали в лощине ловушку, из которой было всего два выхода. Один мы тщательно заминировали, а второй взяли на прицел миномета и управляемых ракет. Затем разбились на две двойки и затаились на вершинах холмов по обеим сторонам узкой дороги. Уверенные в своей полной безопасности, земляне весело шутили, смеялись и вообще вели себя так, словно на целой планете, никого кроме них не существовало. Их беззаботность нам была только на руку. Сквозь заросли кустов и невысоких пальм, был великолепный обзор на ущелье, где не было никакой растительности.

Отложив автомат в сторону, я достал из ранца детонатор. Дождавшись пока колонна сгрудится меж холмами, я активировал скрытые в земле заряды-стелс, не видимые обычными радарами машин. Сразу же две танкетки были подброшены взрывом в воздух и в фонтанах грязи обрушились на вездеходы с пехотой. Следом за первыми взрывами, Карл выпустил управляемую ракету и ухитрился метко попасть ею прямо в открытый люк замыкающего танка. Тяжелая машина, содрогнувшись от кумулятивного заряда взорвавшегося внутри башни, выплюнула в небо столб огня и застыла на месте, наглухо перекрыв колонне путь к отступлению. Старая добрая “коробочка” была классикой засады и в этот раз прекрасно себя оправдала.

– Отличное попадание, Карл! Прямо в яблочко! – выкрикнул я в рацию, одновременно ведя интенсивный обстрел колонны из подствольного гранатомета. – Джош, обработай-ка, этих пижонов из миномета! Им здесь не Тукана и походным маршем не пройдут…

Застигнутые врасплох выжившие солдаты, отползали подальше от коптящих вездеходов, осыпаемые раскаленными добела трассерами из скорострелки Карла. Бронетехника окуталась дымовой завесой, а солдаты поспешно заняли круговую оборону. Земляне стреляли во все стороны подряд, не утруждая себя долгим прицеливанием. Хаос паники постепенно перекинулся на командиров, не меньше остальных удивленные внезапным нападением. К подобной наглости они были явно не готовы, а зря. На войне нужно уметь предвидеть разные неожиданности.

– Берегите головы, ребята… – зло улыбнулся я, поднимая с земли полуторакилограммовый реактивный снаряд и одним движением загоняя его в трубу миномета. Негромкий хлопок и ракета взвилась в небо, неся в себе смертоносный груз. Раскрыв лепестки стабилизаторов, самонаводящийся снаряд, после коррекции курса обрушился прямо на головы пехотинцев. Еще один мощный взрыв сотряс конвой, заставив остальных сильнее вжаться в мокрый от прошедшего дождя грунт. Взрывом разнесло на куски шестерых солдат, включая офицера.

– Атон, скольких снял? – с азартом поинтересовался я, скупыми очередями поражая мечущихся в дыму ненавистных землян. – Чаще меняй позицию, парень…

– Сам знаю, не маленький! – огрызнулся Атон. – Двадцать первый готов! Очко!

– Не увлекайся! Через пару минут снимаемся с места, и движемся к точке общего сбора. Понял? Если придешь первым, сам знаешь что делать. Только в этот раз не стреляй в меня…

Поднимая с земли очередной снаряд и вкладывая в трубу миномета, я не сильно заботился насчет прицельной стрельбы. Самонаводящиеся боеголовки сами находили цели. Миниатюрный микропроцессор, управляющий снарядом, с убийственной точностью вплоть до одного сантиметра поражал выбранную жертву, куда бы та не пыталась бежать и спрятаться. Тем временем обстрел колонны достиг апогея. На склонах холмов по моим приблизительным подсчетам валялось убитыми и раненными три или четыре десятка солдат. Две сотни уцелевших, устроили на нас облаву, получив от Фролова четкий приказ – пленных не брать. Я был вынужден бросить миномет – тем более заряды к нему все равно закончились – и дать приказ на отступление. Перезарядив автомат, я навскидку всадил гранату в кабину пытающейся развернуться машины с зенитным комплексом в кузове. Взрыв подбросил в воздух расчет зенитки, разнеся установку в клочья. Земляне в ярости перенесли огонь на мой холм. Теперь невозможно поднять голову. Визг и вой зарядов раздается у самого уха, вызывая в уме образы летящих огненных стрел. Я искал в прицел Фролова или на худой конец Алатара, но эти подонки как сквозь землю провалились. Хотелось верить, что их уже нет в живых, но, скорее всего это передовой отряд. Слишком мало трейлеров с мирками пылало в центре конвоя. Один из этих чудовищных монстров даже ухитрился выбраться из плена и сейчас объятый огнем азартно гонялся за визжащими от страха людьми.

– Джош, бросай ее к чертям… отступаем!

– Не могу… проклятый рукав зацепился за…

Я так и не узнал, за что именно зацепился его рукав. Вскрикнув, Джош завалился спиной назад – несколько зарядов пробили ему грудь навылет. Когда я обернулся, его глаза остекленели и подернулись предсмертной пленкой. Я подполз к нему и, оттащив от края холма, бегло осмотрел ранения в проплавленном насквозь скафандре. Прямое попадание в сердце. Не нужно быть доктором, чтобы понять, что Джош мертв. Такое ранение не совместимо с жизнью. В слепой ярости, поймав в прицел группу поднимающихся по склону солдат, я длинными очередями зацепил двоих. Ответные энергоразряды, словно злые осы срезали верхушки пальм у меня над головой, плавили камень и разбивали в щепу толстые стволы деревьев. Подложив под миномет осколочную гранату с выдернутой чекой, я стал спускаться с другой стороны холма, пока было возможно вырваться из окружения. Джош остался лежать в траве, уставившись неподвижным взором в холодную вечность. Для него война закончилась. Не знаю почему, но в глубине души я был спокоен за него, словно все происходящее было совершенно нереально. Вся моя жизнь была одним сплошным кошмаром, в котором лучшие друзья гибли на моих глазах, покуда сам я продолжал жить и надеяться, в один прекрасный день присоединиться к ним в поднебесных чертогах славы, там, где пируют живущие в нашей памяти храбрецы и герои.