Игорь Марченко - Зеленые береты

Я помню дождь, который освежает землю и звучит так умиротворяюще. Я помню кровь, стекающую под дождем с лезвия моего ножа. Помню дождь и кровь, оставившие несмываемые пятна на моей памяти и в моей душе. Я снова растворяюсь в ночи, словно туман, спускающийся в джунгли с высоких гор. Как души убитых мною врагов отправляющихся после смерти прямо в ад. Я иду на встречу с остальными членами группы. Взгляды, которыми мы перебрасываемся друг с другом красноречивее любых слов. Мрачные лица под широкополыми панамами не выражают страха, лишь иногда на них набегает призрачная тень, чтобы исчезнуть на этот раз до конца задания. Когда мы крадемся сквозь непролазные заросли, тишина давит на уши, предупреждая о засаде впереди. В такие моменты душа готова забиться в пятки, но мы пересиливаем свои страхи и идем дальше. Холодные капли утренней росы, падающие на наши головные уборы с верхних ярусов джунглей и стекающие тебе за шиворот, иногда заставляют нервно вздрагивать и тревожно озираться. Содрогания, которые приходят к тебе, когда твой сердечный ритм замедляется, а дыхание ослабевает, неведомы ни одному живущему человеку, пока он не окажется в нашей шкуре. Мы убивали снова и продолжали жить только ради новых убийств. С каждым шагом, по направлению к границе, мы, возможно, уходили от какой-то особенной части нас самих. Части, которую постепенно и безвозвратно смывает проклятый дождь. Иногда по ночам я слышу, как эта часть умоляет меня вернуться назад, обратно к прежней жизни, но я, ее не слушаю, а привычно загоняю обратно глубоко в душу, где ее почти не слышно. Иногда эта часть возвращается во снах, мучая меня воспоминаниями о моей прекрасной и любимой жене Каролине и нашем нарожденном ребенке, погибших по вине моей страсти к риску и чудовищному эгоизму по отношению к своей и чужой безопасности. Я так долго не выдержу. Убийства и опасные задания, ставшие частью меня отчасти глушат голос совести, но с каждым разом становятся все слабее и глуше. Если я раз и навсегда не разберусь со своей темной сущностью, смерть единственное что останется в качестве последнего довода, что бы противостоять своим собственным инстинктам убийцы. Ведь если говорить на чистоту война была у меня в крови. Я убивал не ради благополучия своей родины, отстаивая ее интересы, а лишь ради себя самого. Наверное, после смерти жены что-то произошло с моей головой, раз я стал смаковать смерти и не мыслю для себя иного существования. Хоть умом я и понимаю, что эта дорога ведет прямиком в ад, ничего не могу с этим поделать. Однажды мои мучения закончатся, а вместе с ними и моя неутолимая жажда смерти.

Пригород Чиангмая. Тайлунд.

Покатый бетонный коридор привел группу к решетке, перегородившей широкий зев тоннеля. Пирс внимательно осмотрел препятствие. Посветив себе под ноги фонариком, высветил на бетонном полу, грязные следы ног. Не обнаружив ничего, что напоминало бы хитрую ловушку или западню, с уверенностью толкнул решетку ногой и осторожно зашел следом. Тихо скрипнув на ржавых петлях, решетка нехотя распахнулась ровно настолько, чтобы в образовавшуюся щель смог протиснутся боец в полном боевом снаряжении. То, что тайные ходы существуют, Сергей даже не сомневался. Накануне спуска под землю Пирс и его отряд обходили окрестности вокруг здания Посольства Нового Урала в столице Тайлунда в городе Чиангмай. Неожиданно они обнаружили по соседству вереницы разбегающихся в разные стороны проходных дворов, ничем не примечательных каменных брандмауэров, глубоких подвалов, откуда вниз уходили люки с железными скобами. Трущобы были окружены старыми приземистыми домами в один и два этажа. Примыкающие к посольству жилые дома образовывали уютный замкнутый двор, расположенный на высокой террасе, куда с двух сторон поднимались широкие растрескавшиеся лестницы из циклопических плит. С террасы в первых лучах местного светила открывался великолепный вид на живописный залив и порт, в котором разгружались баржи, пришедшие с верховий Конга. Посольство расположилось не совсем удачно – в здании бывшей резиденции Регента, откуда вело во все стороны множество потайных тоннелей и ходов. Это место почти десять лет пустовало после последнего народного восстания скинувшего династию ненавистного кровавого диктатора Дьема.

Эпсилон впервые был открыт триста с лишним лет назад, но лишь спустя два столетия задыхающаяся от перенаселенности Земля отправила сюда колонистов из Юго-восточной Азии. Поначалу все шло хорошо. Колонизация проходила согласно планам, когда неожиданно грянула беда, откуда не ждали – восстание рабочих недовольных условиями жизни. После окончания восстания бразды правления целиком перешли к временному революционному комитету, который узурпировал власть. Была установлена жесткая тоталитарная форма правления – военный коммунизм. Эта форма управления не всем пришлась по душе и со временем некоторые государства отвергли ее как радикальную, ущемляющую права свободных граждан. В Тайлунде, Даосе и Камбадже были реализованы монархические и династические схемы управления, которые противоречили идеологии коммунистического Вьетминя. С того момента началась самая длинная в истории Эпсилона неспешная и вялотекущая гражданская война, которая длится вот уже пятьдесят с лишним лет и конца ей не видно. Примерно в тоже время всякая связь с Землей была потеряна, а новые корабли больше не прилетали. Контакты планеты с другими мирами утрачены на долгие сто лет. К тому времени как планету повторно открыли разведывательные зонды Анклава, колонисты успели создать весьма мудреную культуру, чья основа была позаимствована из истории Вьетнама, Камбоджи, Лаоса и Тайланда на Земле середины двадцатого века. Постепенно древние корни стали единственной связующей нитью, уберегающих кхмеров от анархии. Они со своей слабой экономикой не могли создать высокотехнологичного общества. Их техника и вооружения находились на низком уровне, но их способность жертвовать жизнью ради победы стали залогом их невероятных успехов в междоусобных войнах. Сейчас Камбаджей управлял назначенный парламентом Регент. В обмен на военную помощь, он поддерживал хорошие отношения с вооруженными силами Нового Урала и Неостера. Континент, где развернулась эта странная война на истощение, был поделен между четырьмя ведущими державами. Первые колонисты, почти в мельчайших деталях воссоздали привычный уклад жизни на Земле, копируя свои государства, откуда происходили родом. Пролетели столетия, давно отгремели десятки кровопролитных войн за сферы влияния, и единственное что оставалось незыблемым – границы, очерчивающие исконные территории, сохранившие свой исторический облик со времен колонизации планеты. Теперь же три союзных государства Анклава – Даос, Камбаджа и Тайлунд объединились, создав нечто вроде военно-политической коалиции с целью раз и навсегда раздавить ненавистного, но могущественного соседа, поддерживаемого Земным Содружеством.