Вячеслав Кумин - Рождение империи

— Кажется…

— Ну а чтобы знал твердо, скажу прямо: после победы на президентских выборах, а мы победим, в этом можно не сомневаться, мы будем добиваться большинства в парламенте, и ты в этих выборах будешь участвовать не как активист, а как кандидат в депутаты. Подумай над этим, Барри. По-моему, достойная плата за возможную потерю работы сейчас. Более того, это отличный стартовый политический капитал — пострадавший от тирании семей.

— Капитал хороший, — согласился приободрившийся Барри Ольмер.

Огонек в глазах активиста показал Каину, что тому очень понравилась идея стать депутатом. Только реалии сегодняшнего дня все никак не отпускали.

— Только на что я буду жить с семьей весь этот год, если меня уволят уже завтра без выходного пособия, мистер Поттер?

— Думаю, для нового президента не составит труда поддержать материально людей, помогших ему в трудную минуту.

Что касается предстоящей демонстрации, то не волнуйся, мы соберем достаточное количество людей, и, чтобы их организовать, разместить, накормить, нам потребуются организаторы, и ты в том числе. Ну так как, ты с нами?

— Да, — сделал нелегкий выбор Барри Ольмер с прицелом на депутатство.

— Вот и отлично, — скрыв излишне явное облегчение, выдохнул Каин Иннокент, похлопав активиста по плечу. — План мероприятий ты получишь через пару часов. До связи.

— До свидания…

Не все, далеко не все активисты оставались верны движению, но те, что не отступали, это чуть меньше половины, становились уже действительно идейными сторонниками, преданными до мозга костей. Они работали за троих не столько за деньги, сколько за свое личное депутатское будущее (то есть за еще большие деньги, но в будущем), потому как точно знали, что именно от их работы зависит, каким оно будет — в шоколаде или почти такого же цвета, но с совсем другим запахом.

Предвидя, что в реальности они победить не смогут, Каин Иннокент, Кэрри Элвис и Джуд Блэлок решили активировать заблаговременно подготовленный резерв из молодежи по всей планете.

Молодежь о драконовских мерах семей еще ничего не знала, да им это и по барабану, так как в основном все являлись индивидуальными фермерами, так что собрать удалось столько, сколько требовалось и сколько организаторы реально могли держать под контролем: разместить, прокормить, развлечь… Это что-то около пятидесяти тысяч — хорошее подспорье местным «несгибаемым» силам.

Большинство молодых парней и девушек, кстати, именно за развлечениями большого города и ехали, желая на халяву оторваться на полную катушку, потому как развлечений в их полной труда жизни действительно было маловато.

За неделю до выборов начался организованный хаос. Концерты, плавно перетекающие в митинги, гуляния и снова скандирование.

Полиция с такой хорошо организованной оравой ничего реально поделать не могла. Первые попытки разогнать митингующих чуть было не увенчались успехом, но боевики, вооружившись палками, камнями и бутылками, сумели удержать оборону. И потом каждое нападение полиции, да еще с применением слезоточивого газа и резиновых пуль, только добавляло процентов Джуду Блэлоку и еще сильнее било по популярности кандидата от семей. Тут уж уцелевшие оппозиционные издания работали на полную мощность.

Под аккомпанемент постоянных манифестаций настал день второго тура.

В штабе Джуда Блэлока витало напряжение. Висело в воздухе, как перед грозой, разве что разрядов между собравшимися политтехнологами, их помощниками и самим кандидатом в президенты не возникало, и то, наверное, только потому, что никто друг друга старался не касаться, боясь электрического удара. Все, кроме Иннокента, то и дело жадно закуривали, так что дым стоял коромыслом, образуя тучи, которые полностью имитировали предгрозовую минуту…

Обстановку по нервозности не сравнить с первым туром, когда они с хорошей долей уверенности верили в свою победу. Сейчас было не так, и медленно меняющиеся графики, регистрирующие волю уже проголосовавших избирателей, тому явное подтверждение.

Столбик Джуда Блэлока рос гораздо медленнее, чем его соперника. Если до полудня показатели шли вровень, что называется, ноздря в ноздрю, то после полудня столбик конкурента стал расти более активно и спустя еще час набрал перевес в пять процентов, достаточно хороший отрыв для заявления об уверенной победе. Становилось ясно, что чем дальше в лес, тем больше разница в дровах… Вопрос только в том, естественное это изменение или же нет.

Каин повернулся к главному компьютерному специалисту, известному как Гринго, и двум его помощникам, высланным по запросу штаба Блэлока Ониксом с более чем достойной рекомендацией: лучшие, что у меня есть. Те, работая со своими терминалами, о чем-то переговаривались между собой вполголоса.

— Есть вмешательство противника в ход голосования? — спросил Иннокент.

— Мы не можем сказать этого с уверенностью, — после короткой паузы ответил Гринго.

— То есть?

— А то и есть. Если наши коллеги сидят за базовыми терминалами, то фальсифицировать данные не составит большого труда. Более того, данные о голосовании могут поступать на один терминал, а нам могут показывать все, что им взбредет в голову, с параллельного компьютера.

— То есть эти два компьютера вообще могут быть не связаны между собой.

— Точно.

— Проклятье…

— Тогда чего мы ждем?! — воскликнул Кэрри Элвис. — Давайте их атаковать, и покажем такие результаты, какие нужны нам!

— Вы можете это провернуть? — спросил Каин у хакеров.

— Мы готовы, — кивнул Гринго. — Ради этого мы тут. Вопрос только в том, кто наш противник и какие у него ресурсы…

Иннокент обернулся на Джуда Блэлока. Все-таки он является главным, кого бы Каин из себя ни строил. Кандидат в президенты Касабланки кивнул.

— Давайте…

Хакеры заработали, пытаясь взломать сеть, из которой исходили данные по голосованию, чем бы она ни являлась: реальной базой Центризбиркома или же параллельной куклой.

По напряженным позам, отрывистости и излишней резкости фраз, а также некоторой суетности стало ясно, что противник силен и ресурсы у него те еще. К хакерам с вопросами не лезли, и так видно, что стараются изо всех сил. Меняли программы, перезапускали «полетевшие» терминалы и подключали к сети новые.

— Противник силен, — наконец выдавил из себя после полутора часов работы Гринго, когда напряжение немного спало.

— Но вы внедрились?! — с замиранием сердца спросил мистер Элвис.

— Да, но мне нечем вас обрадовать.

— То есть?

— Терминал действительно параллельный. Все идет под полным контролем его операторов. Если мы только попробуем что-то изменить в показателях, как они это зафиксируют и блокируют нас. А если не смогут, то перейдут на следующий, и нам все придется начинать сначала.