Вячеслав Кумин - Рождение империи

— А в итоге только хуже себе сделал. Неопределившийся, что ли? — спросил тот, что постарше, взмахом руки урезонив особо горячие головы, желавшие немедленно пустить Каина в расход.

Иннокент понял, что пришло время отвечать, но сказать «да» — значит подписать смертный приговор, ибо неопределившиеся опаснее убежденного противника.

«Мятежники», — вспомнил Каин слово одного из бойцов, что стоял перед ним, и, глубоко вздохнув, ответил:

— Нет… я как раз определившийся…

— И за кого же ты? — едко спросил молодой, сильнее надавив стволом пистолета в лоб.

— За… Оникса.

Каин удержал явственный вздох облегчения, увидев, как эти боевики чуть расслабились. Похоже, он вытянул счастливый билет.

— Ты вообще кто такой? — спросил старший, отклоняя в сторону пистолет горячего бойца.

— Пилот, позывной Ригель.

— Тогда ясно, почему ты такой неопределенный был, — кивнул старший и представился: — Страйк, а это Пила, Леннокс и Унция. Мы из абордажной команды Динго.

Это ничего не сказало Иннокенту, и он спросил:

— Какова обстановка? Оникс еще жив? Кто конкретно мятежник?

— Доподлинно неизвестно, жив Оникс или нет, только лишь прошла информация, что он тяжело ранен… В данный момент нами руководит… точнее пытается это делать, его сын, Артур. Связь то и дело пропадает, и потому творится такой кавардак. Мятеж учинил Кентавр.

— Это точная информация?! — не поверил ушам Каин. — Кентавр — мятежник?!

— Сведения достоверны.

Каин зло сплюнул. Такого он не ожидал.

— Проклятье. Какая у вас задача?

— Конкретной задачи нет… просто воюем с противником. Как ты уже заметил, они пометили себя белыми повязками, что здорово облегчает нам работу по отстрелу этих ублюдков. На данный момент известно, что к мятежу присоединились бригады Рыжего, Гангрены, это его людей мы сейчас завалили, а также люди Скорпиона, Сивого и еще трех-четырех командиров.

— Много…

— Это точно. Считай, половина всех абордажников на планете отдыхают. На матросню надежды мало… у них и оружия-то с гулькин нос.

Дальше разговор продолжить не удалось. Снова появились люди с белыми повязками, пробравшиеся задними дворами, и завязался беспорядочный бой. В землю рядом с Иннокентом впилось несколько пуль, и он трижды выстрелил в ответ. Пила саданул по противнику из своего любимого ручного гранатомета, заставив его ненадолго отступить, чтобы оттащить раненого.

— Отходим! — приказал Страйк, меняя позицию. — Их больше!..

Бойцы отступили и заперлись в одном из пустующих домов.

— Что будем делать? — спросил один из бойцов, отодвигая шторку и выглядывая в окно: не приближается ли кто.

— Посидим, подождем…

— Чего ждать-то, Страйк?

— Пока рак на горе не свистнет! — разозлился командир, пытаясь собраться с мыслями. — Я думаю…

— Может, попробуем соединиться с союзниками? — предложил Каин Иннокент.

— И что дальше?

— Как наберем достаточно большой отряд, попробуем отбить Президентский дом. Кажется, мятежники его еще не взяли.

— Да… пальба там стоит — будь здоров, — согласился Страйк, прислушавшись. — Даже странно, что так долго возятся.

Кентавр недооценил своего противника, да и времени подготовить настоящий переворот у него не было.

— Возможно. Вопрос только в том, стоит ли нам ввязываться в полноценную драку с неясным результатом?

Бойцы дружно кивнули, соглашаясь с мыслями командира. Спустя какое-то время после начала всеобщего побоища они задумались над этой информацией: а им-то на кой все это нужно? Командиры делят власть, а страдают, как всегда, обыкновенные люди. И кто станет верховным бригадиром? Кентавр? Или им останется Оникс? Рядовым бойцам от этого ни жарко ни холодно. Свою бы шкуру спасти, а там хоть трава не расти.

— Но и сидеть тоже не дело, — нажал Иннокент. — В любой момент квартал могут занять мятежники, и тогда доказывай им, что ты не верблюд. Вы меня-то чуть не пристрелили, а уж откровенного противника и вовсе не пощадят.

— Твоя правда, Ригель… — кряхтя, согласился Страйк. — Уделают за милую душу. Сейчас посмотрим, что можно сделать.

С этими словами Страйк попробовал вызвать какого-то Погремушку.

— Кажись, Погремушку завалили… Ладно, попробуем еще… Чики-чики, это Страйк, как слышишь? Прием… Чики-чики…

Некто Чики вышел на связь, и Страйк быстро с ним заговорил. Каин его не очень хорошо понял, потому как у абордажников термины разительно отличались от сокращений пилотов. Но, судя по всему, у Чики дела обстояли совсем плохо.

— Хорошо, Чики, сейчас подойдем. Ты только держись, конец связи.

— Ну что там?! — взволнованно спросил молодой гранатометчик Пила.

— Хреново. Чики прижали люди Скорпиона, он примерно в двух сотнях метров от нас на северо-восток, держится в двух домах с восемью бойцами. Пошли.

Но стоило им только попробовать выйти из дома, как их самих обстреляли из автоматов.

— А ч-черт!!! Меня подстрелили! — вваливаясь обратно в дом, закричал раненный в ногу Леннокс. — Сволочи!

По дому пришлось еще несколько очередей. Брызнули стекла, и атакованные открыли ответный огонь.

«Интересно, что останется от города в конце этого бардака?» — невольно подумал Каин, меняя обойму.

Ответ на ум приходил очень печальный — почти ничего. Уже сейчас половина Ассалта горела. А сколько домов частично обрушены или уже превратились в развалины?

Унция помог Ленноксу остановить кровотечение, перевязав товарищу рану, и снова вернулся к отражению атаки.

— Получите, гады! — крикнул Пила и послал две гранаты в сторону противника.

— Береги боезапас, Пила, — осадил его Страйк. — Сколько у тебя вообще гранат осталось?

— Еще семь штук…

— Не стреляй почем зря. Только когда я скажу и куда скажу. Понял?

— Хорошо.

— Страйк! — позвал Иннокент.

— Что?

Вместо ответа Каин помахал своей белой повязкой.

— Хочешь зайти им в тыл в качестве своего и разделаться с ними?

— Да, пока они нас окончательно не окружили и не перебили.

— Попробуй, — согласился Страйк. — Нас хорошо прижали. Мы тебя прикроем, как сможем, а ты давай через задки…

— Именно так я и хотел, — кивнул Иннокент.

— Тогда пошел.

После кивка Страйка, открывшего ожесточенный огонь по противнику, даже Пила позволил себе выстрелить еще одну гранату, Иннокент подхватил один из трофейных автоматов, прихваченных у убитых на дороге мятежников, выскочил из дома на противоположной стороне относительно основного огневого противостояния и со всех ног, пригибаясь, помчался прочь.

Каина долго не замечали, отвлеченные плотным прикрывающим огнем, а когда заметили, то пустили в него несколько очередей, но было уже поздно — он успел скрыться за другим домом и ринулся дальше. Только лишь оказавшись в относительной безопасности, где-то посередине между местом схватки, которое он покинул, и вялотекущей схваткой где-то впереди, Иннокент решил наконец повязать себе белую повязку на руку.