Вячеслав Кумин - Пиратская угроза

— Ты его замочил?! — не то спросил, не то констатировал Бес и, подхватив враз ослабевшего от таких слов Иннокента под мышки, рванул с ним в сторону запасного выхода.

В своей жизни Каин Иннокент убил как минимум двоих. Одного — еще будучи лейтенантом ВКФ, а второго — капитаном. Но его врагами были пираты, они летали на своих самолетах и тоже хотели убить его при первой же возможности. Еще двое им подбитых успели катапультироваться, и их подобрали по крайней мере живыми.

И потом это две большие разницы: убить вражеского пилота, раздолбав его истребитель из своих пушек, или, как в самом первом случае — ракетой, и совсем другое — собственной рукой всадить осколок бутылки, в простонародье «розочку», в живот.

Собственно говоря, это и есть настоящее убийство, ибо совершено во имя банальной мести, да еще при отягчающих обстоятельствах. А то, что было раньше — работа, за которую платят, и более того — исполнение служебного долга перед государством и обществом, почти богоугодное дело.

Вот в драке — совсем другие ощущения. Если в случае с пиратами все воспринимаешь как игру и ты испытываешь ни с чем не сравнимый восторг, то в личном убийстве это настоящий шок, от которого отнимаются ноги, руки, в животе крутит, с перебоями бьется сердце — и вот-вот кончишь, разве что без эрекции… В общем, полное расстройство чувств как физических, так и душевных.

— Я его замочил… я его замочил… — шептал Иннокент, не веря в случившееся и не желая верить.

Ведь если это и впрямь произошло, то это ставит на всей его жизни жирный крест.

— Да, ты его замочил, — подтвердил Бес, все еще поддерживающий Каина, чтобы тот не упал на своих заплетающихся ногах.

Пилоты уходили от места происшествия, петляя по кривым улочкам.

— За что, кстати?

— Это он меня подставил своей наркотой, из-за которой мне пришлось уйти со службы.

— Круто.

— Стойте, — резко остановился Иннокент.

— В чем дело?

— Куда вы меня тащите?

— На корабль естественно! Тебя же здесь повяжут на хрен! Или ты решил сдаться?

— Черта с два, да еще из-за такого урода… но и на корабль мне тоже нельзя.

— С чего бы вдруг?

— С того, что вскоре снимут мои отпечатки и проверят по базе данных… И как же я умудрился, а? — сокрушенно покачал головой Каин, разглядывая свои руки, действительно все еще окровавленные, и начал их обтирать об себя. Но кровь уже высохла и создавала пренеприятнейшее ощущение липучести. — Ничего не помню…

— Ты прав, — кивнул Бес, уловив первоначальную мысль Иннокента. — На корабль тебе нельзя. Оттуда копам тебя сдернуть легче легкого, когда узнают, кто ты. Защищать тебя никто не станет.

— Да, парень, залетел ты, — посочувствовал Акула. — Тебе бы в Мексиш, место довольно препоганое, но оттуда, я слышал, прес… никого не выдают, но, увы, ради тебя такой крюк, на самый край человеческого домена, никто делать не станет.

— Я знаю… поэтому остаюсь здесь. Вас лишь прошу узнать, что случилось с этим уродом, которого я пырнул, действительно ли я замочил его или он все же выжил. Инфу скиньте на мой ящик. Договорились?

— Без проблем.

— Вот, возьми, — выудил ворох банкнот Бес и отдал Иннокенту. — На первое время хватит…

Остальные пилоты также пошарили по карманам и выудили мятые банкноты, после чего всучили все попавшему в беду товарищу.

— Спасибо…

— Что делать дальше будешь? — спросил Прихлоп.

— Отсижусь где-нибудь, а там видно будет. Все зависит от того, действительно ли я его замочил или он все же оклемается.

— Понятно…

— Ну бывай, Ригель, — вздохнул Акула, — не делай больше глупостей.

— Постараюсь…

Пилоты, попрощавшись, продолжили свой путь. Иннокент же юркнул в темную нишу, радуясь, что быстро темнеет и затеряться не так сложно, как при свете дня.

Ночь выдалась теплая, и Каин Иннокент с грехом пополам переночевал, забравшись в какой-то склад на окраине городка. Полиции даже рядом не было, лишь звук сирены эхом прокатился где-то в другом квартале по направлению к космодрому. Видимо, отпечатки пальцев отработали очень быстро и, определив владельца, сразу же рванули на космодром, чтобы подозреваемый никуда не улетел.

«Хорошо, что я на корабль не пошел, — подумал Иннокент. — Там бы меня быстро сцапали».

День не обещал ничего хорошего. Утром Каин уже начал жалеть, что отказался от поездки на космодром. С планеты следовало линять сразу, авось и впрямь удалось бы убраться в какую-нибудь метрополию, не связанную с Конфедерацией.

Плюнув на все «если бы да кабы», бывший капитан стал думать, как ему быть здесь и сейчас. Самое умное, пожалуй, это пойти в полицию и сдаться, все объяснить и уповать на милость правосудия.

«Нет, я сделаю это, только если урод выжил, — решил Каин. — Только в этом случае есть какие-то шансы выкрутиться с минимальными потерями».

Выбравшись из своего убежища, Иннокент зашагал прочь, подальше как от места происшествия, так и от площадки космодрома, диспетчерская башня которой все еще легко просматривалась с любого возвышения и открытой местности. Нужно было где-то осесть, где полиции не придет в голову искать, или его не смогут найти по определению.

Увы, в молодых колониях нет трущоб, мало криминального элемента, и спрятаться не так-то легко. Но это же в свою очередь давало шансы оставаться не пойманным очень долго. Ведь на каждом шагу нет контрольных средств, как на обжитых планетах с крупными многомиллионными городами. На молодых мирах все гораздо проще, архаичней… вот даже наличные деньги все еще в интенсивном использовании. Оно и к лучшему, нет ничего проще, чем вычислить человека по использованию кредитной карточки.

Потом, будучи законопослушным человеком, он не умел прятаться, просто не понимал, как это делать. Но все же он просмотрел достаточно много киноматериала, и мозг начал выдавать одну идею за другой, только успевай, обдумывай и отсеивай совсем уж неподходящие к данным обстоятельствам. В итоге он пришел к выводу, что нужно найти какого-нибудь пропойцу, законченного алкаша, и осесть у него на пару дней, чтобы освоиться, окончательно успокоиться и придумать что-то более основательное.

К великой радости, Каин очень быстро нашел необходимого кандидата — мужичок неопределенного возраста, заросший неопрятной бородой, одетый во что попало и с густым шлейфом перегара. В общем — «чистый» бомж.

«Лишь бы он и впрямь бомжем не оказался», — подумал Каин, направляясь к копошащемуся в мусорном баке мужику, стараясь зайти к нему с наветренной стороны.

— Здорово, мужик!

Мужик поднял на Иннокента мутные глаза, наверное, решая, не глюк ли перед ним. Но уж больно громко этот глюк кричит, и потому мужик неприветливо буркнул: