Капитан звездолета

Асанов встал на колени и просунул руку в отверстие.

— Есть!

— Что такое?

— Не понимаю: какой-то рычаг, ручка…

Как только Асанов нажал рычаг, откуда-то сверху упали куски слизи. Кусок стены бесшумно выдвинулся наружу, и мрак колодца прорезал электрический свет.

Асанов на руках подтянулся к образовавшемуся входу. Длинный с овальным сводом туннель открылся перед ним. Покрытые слоем пыли, тусклым светом горели на потолке плафоны, убегая бесконечной лентой вдаль.

— Ну, что там? — нетерпеливо толкнул Асанова Владимир.

Саша пролез через дверцу и очутился в туннеле. Владимир последовал за ним. Положив в карманы ставшие ненужными фонарики, друзья безмолвно смотрели на пустое, мрачное подземелье.

— Откуда же свет? — проговорил наконец, Асанов.

— Потайная проводка от главного кабеля. Как видишь, она сохранилась после войны.

— И все эти годы здесь горел свет?

— Нет, конечно. Это они включили его. Значит, они вполне уверены в своей безопасности. Пошли, — решительно произнес Леонтьев.

Туннель шел неровной линией. Он представлял собой овальную железобетонную трубу около двух метров высотой. Какой-то странный желобообразный рельс шел по потолку, убегая вперед блестящей полосой. Стены были абсолютно гладкими.

Саша и Леонтьев быстро шли вперед, держа оружие наготове, ожидая в любую минуту встречи с врагом. Однако впереди никого не было. Временами они останавливались, чутко прислушивались. Ощущение опасности, напряженное ожидание решающей схватки поглотили все остальные чувства Асанова. Одна мысль, одно желание собрало в себе, как в фокусе, всю силу, всю волю Саши: не упустить врага, не просчитаться ни в чем.

Пыльные светляки плафонов по-прежнему убегали вперед. Ни ответвлений, ни подъемов, ни спусков. Можно подумать, что туннель прорыт сквозь землю.

Леонтьев, шедший впереди, вдруг остановился и поднял руку

— Дверь!

Рядом в бетоне чернела железная дверца. Низкая, заржавевшая так, что еле угадывались петли и замки, она, очевидно, давно не отпиралась.

— Куда же она ведет? — Саша нагнулся и потрогал железную ручку.

— Они не прошли через эту дверь?

Леонтьев тоже нагнулся и внимательно обследовал дверцу.

— Нет, ею не пользовались много лет.

Метров через сто линия плафонов оборвалась. Впереди была пустота.

— Сколько же мы прошли?

— Не меньше трех километров. — Леонтьев снова вынул фонарь.

Луч света нащупал на стене пыльный выключатель. Владимир подошел к нему, раздался щелчок, но свет не загорелся.

— Здесь, видимо, обрыв проводки.

Туннель кончился. Бетонная стена с отверстием посередине, в которое с трудом мог пролезть человек, возникла под лучом фонарика. Осветив проход, Леонтьев вполз в него и скрылся в глубине. Асанов последовал за другом. Ползти пришлось недолго. Проход раздался вширь и ввысь, и скоро уже можно было встать во весь рост.

Здесь все было иначе, чем в туннеле. Лучи выхватывали из темноты циклопическую кладку средневекового подземного хода. Направо был виден черный провал, налево — круто вверх уходили узкие ступени винтовой лестницы. Прямо впереди — глухая стена.

Владимир вынул записную книжку, вырвал двойной лист, поджег его и бросил в видневшийся справа провал. Бумажка падала, освещая влажные стены. Листок погас, не долетев до дна, осветив при последней вспышке блеск воды.

— Спуститься они не могли. — Асанов и Леонтьев начали подниматься по лестнице. С каждым метром она становилась все уже. Вскоре гладкие каменные плиты сменились темной кирпичной кладкой. Казалось, давно пора бы быть на поверхности, но лестница вилась все выше и выше…

Но вот в лицо дохнуло свежим ветром. Неожиданно показались звезды. Значит, конец подземелью! Асанова охватило беспокойство: враги могут уйти, унося с собой документы. Друзья остановились. В наступившей тишине наверху послышались неясные звуки. Теперь можно было различить два мужских голоса.

Асанов и Леонтьев поднялись на узкую неровную площадку. Они были высоко над землей. В стороне, на расстоянии полукилометра, рисовались контуры какого-то огромного здания. Александр узнал развалины королевского замка. Теперь он понял, куда они попали, — это был кафедральный собор, вернее, его развалины.

За порывами ветра с трудом можно было разобрать разговор двух людей, силуэты которых виднелись на фоне ночного неба.

— Ну, что ж, Вольф, пора кончать наш отдых и приниматься за дело. — Было видно, как при этих словах Брандта Вольф резко дернулся. — Там у себя, в Южной Америке, вы удивительно разжирели. Вы потеряли способность понимать простые вещи. Если мы с вами здесь, у черта на рогах, рискуем свернуть себе шеи, не говоря уже о том, что за нами возможна слежка, то все это вовсе не за тем, чтобы вернуться с пустыми руками.

— Но я боюсь. Я чувствую себя на краю гибели, мне все время кажется, что сзади на меня смотрят чьи-то глаза, — проговорил немец.

— Глупости, мистика. Нам осталось сделать еще несколько шагов, и мы у цели.

— Дальше я не пойду. Идите один, — угрюмо заявил Вольф.

— Вы должны беречь меня, Вольф, — сказал Брандт. — Разве вы забыли, как напутствовал вас мистер Эллиот. Если хоть один волос упадет с моей головы, вас найдут даже под землей. А мистер Эллиот никогда не отступает от своих слов. Ну ладно, — голос Брандта стал жесток, — пошли!

Вольф покорно поднялся.

С величайшей осторожностью шпионы полезли по крутому откосу, образованному проломом. На большой высоте, ночью, при сильном ветре это было рискованно.

Асанов и Владимир осторожно вышли из засады и очутились на площадке, только что покинутой шпионами. Подойдя к краю стены, они начали напряженно всматриваться.

Тем временем Вольф и Брандт поднялись довольно высоко. Внезапно сверху донесся радостный возглас Вольфа.

— Есть, есть!

— То-то, черт побери. А вы собирались возвращаться. Ну, живее, мы ведь до рассвета должны выбраться из этого дьяволова логова.

Вдруг все стихло. Фигуры наверху исчезли. Как ни всматривались друзья, они ничего не могли увидеть.

— Не понимаю, как сквозь землю провалились! — шептал Асанов.

— Понял! В этом месте из-за обвала стены нарушен ход. Они искали продолжение его и нашли.

Не глядя в пропасть под ногами, куда каждую минуту грозил сбросить их порыв ветра, Асанов и Леонтьев принялись карабкаться вверх, цепляясь за кирпичи, прижимаясь к стене. Метрах в десяти выше площадки, там, где кончалась лестница, показалось черное отверстие — продолжение потайного хода. Они не стали включать фонари и на ощупь протиснулись на лестницу. Теперь она вела вниз. Впереди послышались голоса. Уверенные в полной безопасности, Вольф и Брандт не боялись громко разговаривать.